«Проект концепции содержал рекомендации в адрес федеральных властей по расширению представительства нерусских народов и культур в центре страны, в том числе организацию вещания на языках других крупных народов страны (татар, чувашей, бурят, чеченцев и др.) и даже их визуальное присутствие на экранах телевизоров»;[128]

«Были учтены все основные замечания, в том числе и самые “неудобные” от Татарстана, Башкирии, а также МИДа и Минэкономики России. Из текста ушли излишне назойливые упоминания о сохранении целостности государства и определяющей роли русского народа в государствообразующем процессе, вписанные некоторыми напуганными авторами в первоначальный вариант»;[129]

«Основным в проекте концепции был раздел, посвященный дальнейшему развитию федерализма в России, имея в виду децентрализацию власти в пользу субъектов федерации (в данном случае — республик)»;[130]

«В концепции последовательно проводится принцип гражданского равноправия и равных прав народов… Все народы России определяются как государствообразующие, если речь идет о всей стране, хотя отмечается историческая роль русского народа и определяющее значение русского языка и культуры для населения всей страны»;[131]

«Одной из срочных и важных мер в этом направлении должна быть отмена государственной фиксации национальности граждан Российской Федерации, а также предоставление возможности россиянам в ходе переписей населения указывать любую национальность, или сложную (двойную или тройную) национальность, или не указывать никакой. Такова общемировая практика».[132] (Понятно теперь, чей вклад в отмену графы «национальность» в паспортах был столь весом?)

Итак, в лице Тишкова мы видим человека, давно, упорно и сознательно вредящего русскому народу, проводящего по мере сил в жизнь противоречащие русским интересам установки. Да и как могло быть иначе, если теоретические представления Тишкова о роли и месте русских в России подобны следующим:

«Россия не есть “национальное государство” этнических русских»;[133]

«Самым серьезным препятствием на пути утверждения гражданского национализма (или российского патриотизма) является не столько национализм нерусских народов, сколько национализм от имени “русской нации” как некой “государ-ствообразующей” или “сплачивающей” нации… Категория “русской нации” закрывает возможность открыто сформулировать понятие России как политической нации».[134]

«К сожалению, политическое и культурное пространство страны, особенно ее Центра, остается доминирующим этническими русскими и русской культурой. Достаточно привести пример избранной Государственной Думы в 1993 г., где решительно преобладают политики московского Садового кольца, а представительство регионов и этнических общин явно недостаточно. То же самое относится, даже в большей степени, к составу исполнительных органов власти, престижным позициям в офицерском и дипломатическом корпусе, в средствах массовой информации. В центральных средствах массовой информации фактически звучит только русская речь»;[135]

«Мы не разделяем популистскую риторику некоторых политиков и истеричность русских национал-патриотов о “геноциде русской нации”, “антирусской политике правительства” и т. п. Это опасная и, к сожалению, набирающая силу общественная тенденция».[136]

Что же сказать о Тишкове в заключение? Всего несколько слов: самоуверенный лжепророк, бесконечно далекий от реалий и потребностей нашей Родины, вельможный русофоб и добросовестный агент антирусских сил.

ИТАК, читатель получил некоторое представление о «Банде Боаса» и ее российском филиале, процветшем под высокой эгидой ИЭА РАН благодаря директору этого института — В. А. Тишкову. Будучи сами абсолютно маргинальными относительно мейнстрима отечественной этнологии, антропологии и социологии, российские боасисты (они же конструктивисты) тем яростнее обвиняют в маргинальности всю отечественную научную традицию. Апеллируя при этом к столпам современного философского идеализма, действующим в лоне западного обществоведения — «науки мнений», а не науки знаний и фактов. Противостояние идеализма и материализма (и позитивизма) — не новая коллизия. Постольку, поскольку наши противники пренебрегают фактами и аргументами, самое естественное было бы — пренебречь ими самими. Если мы не делаем этого, то только потому, что шарлатаны от науки имеют обыкновение стремиться в начальственные кресла и влиять на принятие важных решений, а пуще того — на формирование «государственной идеи». Этого нельзя допустить.

В чем опасность для нашей страны и русского народа деятельности «Банды Боаса» и ее последователей? Об этом хорошо сказала известная исследовательница-антрополог Г. А. Аксянова в уже цитированном докладе «Категоризация как универсальное явление осознания мира (на примере расовой дифференциации человека)»: «Отказ признавать реальность существования рас у человека… это отказ от эффективного инструмента изучения истории человеческих популяций. Ведь только факт существования легко выявляемого внешнего разнообразия может послужить основой для категоризации на “своего” и “чужого”».

Утрата такой важнейшей идентификации — не шутка; это смертельно опасная потеря. Как уже написал один из нас:

«Биологическая дезориентация на уровне главного принципа «свой — чужой» равносильна гибели и прерыванию всей эволюционной цепи. Любые системы ценностей, оспаривающие сам этот принцип, подобны смертоносному вирусу, единственной целью существования которого и является убийство живой системы, в теле которой он паразитирует. Поэтому и приговор наш и степень решимости должны быть твердыми и предельно ясными».[137]

Да будет так.

МИФ о «едином человечестве», в котором «все люди братья» — абстрактно-гуманистический с философской точки зрения и либерально-демократический с политической — окончательно оформился в своей светской модификации в 1960-е годы. Тому, как ни странно, более всего способствовали доминанты текущей политики обеих противоборствующих сверхдержав: США и СССР. В Америке главным политическим событием десятилетия, определившим всю ее современную трагическую историю, было принятие «Иммиграционного Акта» (1965), после чего страну захлестнуло цветное население третьего мира. Этому самоубийственному решению предшествовала многолетняя «промывка мозгов» и затем оно сопровождалось не менее массированной и основательной пропагандой, призванной нивелировать в глазах американцев очевидные и чудовищные негативные последствия произошедшего.[138] Рикошетом эта пропаганда уходила и в Западную Европу, подготавливая соответствующие перемены, и даже в страны социализма. А в Советском Союзе, во-первых, еще продолжалась оттепель (окончательно черту под ней подвело лишь наше вторжение в Чехословакию в 1968 году), а во-вторых, активизировалась целенаправленная политика разрушения колониальной системы и натравливания стран третьего мира на страны блока НАТО — и соответственно всестороняя апология интересов многоразличных цветных народов. Идеология оттепели (абстрактный гуманизм плюс оглядка на Запад, на США, где все, якобы, делается «как у людей», в отличие от нас) в данном конкретном случае не противоречила официальной идеологии. Так получилось, что «борьба с расизмом» на каком-то этапе стала не только куском хлеба для штатных партийных пропагандистов, но и как бы нравственным долгом среднестатистического советского интеллигента, одним из его «культурных кодов».