Оружие всем держать в руках, по привычке взял командование на себя Волк.

Это не главный кабан стада. Это сторожевой. Значит вожак раза в полтора крупнее.

Все прикинули размеры вожака и поежились. Акелла вопросительно посмотрел на Волка.

Справимся, не сомневайся.

Акелла рыкнул. Перевода Умника не требовалось.

Да, я и не сомневался, сказал Акелла. Взаимопонимание между людьми и псами налаживалось.

Епископ добрался до своего тайника без всяких затруднений. Опыт великая вещь. Проверив снайперскую винтовку, он решил взять ее. Второй ствол — «Калашников». Очевидность этого решения диктовалась большим количеством патронов к нему. Остался сущий пустяк — решить, что же делать дальше. Можно пойти к Пауку и рассказать ему о странных делах в Долине. Примкнуть к отряду Волка и пойти с ним на Агропром. Взять деньги из тайника и вечером пройтись по чистым улочкам Вены. Начать собственную партию против всех. Наркотики его не интересовали, он понимал, что это гарантированная смерть. Наличные деньги или артефакты, вот действительно ценный приз. В Зоне Епископа удерживала неразгаданная тайна. Около восьми месяцев назад ему случайно достался ПДА мастера из одиночек. Сцепившись с отрядом «монолитовцев», мастер положил их всех и лег в родную землю сам. Прах к праху. В разделе личных заметок у одиночки была карта Радара. После поворота на Припять, прямо на придорожных скалах, стоял значок тайника, строчка цифр и единичка с девятью нулями. Тогда Епископ понял, что такое мечта. После похода Меченого на «выжигатель мозгов», через барьер хлынули все свободные от дежурства бойцы и «Долга» и «Свободы». Ему туда ходу не было. А две недели спустя окрепший после бойни, устроенной вольным бродягой, «Монолит», наглухо закрыл Барьер со своей стороны.

Конец размышлениям положил далекий разрыв гранаты гдето у реки. Затем чуть слышно затрещали автоматы. Менее опытный сталкер побежал бы сломя голову прочь, но опытный ветеран, закладывая хитрые петли и привычно обходя аномалии, двинулся в тыл неизвестным стрелкам.

Выглянув из-за валуна, принесенного сюда последним ледниковым периодом, Епископ осмотрел поле брани. Эх, поле, кто засеял тебя костями? Очень ловкий паренек, паренек кудрявый, пусть еще он иногда говорит коряво. Основная группа лежит на вершине холма, головной дозор убрали вон из тех кустов, а тыловое охранение побежало за пареньком. Он приляжет за пенек, за пенек корявый, постреляв их, скажет он, скажет он кудряво. Надо быстро собирать трофеи, пока этот виртуоз пера и поэт пули не вернулся.

Епископ заметил отсутствие одного автомата и трех подсумков с патронами. Этот штрих не вписывался в нарисованную им картину боя и заставлял нервничать. Закончив сбор подарков от неизвестного на холме, он подошел к паре тел рядом с кустами. В ноге одного из них торчал нож. Быстро обобрав тело с перерезанным горлом, он резко выдернул клинок, чтобы тот не цеплялся за землю рукояткой, когда ему придется переворачивать труп. Покойник глухо заматерился, из раны плеснула черная венозная кровь. Дальше сталкер действовал на автопилоте. Достав из контейнера «кусок мяса», он приложил его к ране и примотал бинтом. Противошоковый и общеукрепляющий уколы он поставил в бедро, распоров штанину. Последние сутки, особенно тот парень, непринужденно отдавший свой автомат, напомнили ему, что добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем одним добрым словом.

Ты кто? — прохрипел раненый. — Брось меня. Наши вернутся, убьют обоих, чтобы свидетелей не оставлять. Беги.

Мы с тобой сейчас до конца вместе. Я тебя лечу на редкость ценным артефактом. Тебя без присмотра оставлять нельзя. Любая лишняя царапина и ты просто истечешь кровью. Поэтому давай спрячемся за камешком и подождем какогонибудь результата.

Какого? — поинтересовался раненый.

Или тебе станет лучше или, не смотря на артефакт, умрешь.

Я бы и без артефакта выжил. Я из Лхасы до Лахора за две недели с одним ножом дошел. Не думаешь же ты, что я тут в центре Европы помру.

Ты бы удивился, дружище, узнав, сколько смелых ребят, умерло здесь за последнее время. А что-то мне подсказывает, что вскоре умрет еще больше.

В кустах раздался треск.

Если наши в таких же комбинезонах как у меня, стреляем на поражение. У нас приз на отряд. Вернется один, получит все деньги один.

Сурово в вашем департаменте. А как же взаимовыручка наемников? Речевки ваши всякие? Да здравствует смерть! Да здравствует война! Да здравствует храбрый наемник!

Не в этом контракте, парень. Два миллиона славными шуршащими бумажками за захват Темной Долины, а через сутки домой. Не плохой куш за сутки работы для тех, кто останется в живых.

Все деньги в мире не заработать. В эту кассу мы стоять не будем. Хрустнули веточки с другой стороны. Слушай, это слепые псы. Патроны не жалей. Они с линии огня уходят мгновенно. Не целься, это бесполезно. Они читают твои мысли. Стреляй наугад, от этого больше толку. Если они в тебя вцепятся, попытайся застрелиться. У этих тварей есть очень милая привычка грызть живот и ноги еще живому человеку.

Я понял. Тихое курортное место в центре Европы. Твой артефакт помогает, — раненый, опираясь рукой о землю, привалился спиной к валуну.

По моей команде…

Да не стреляйте! Это мы! Че бы слепые псы стали на вас кидаться, когда столько падали по окрестностям валяется.

Из кустов вылезла незадачливая тройка вольноотпущенников. Епископ разозлился.

Вам, что трудно было голос подать!

Да в этой Темной Долине все такие злые. Мы хотели тихо пройти. Щас на дорожку и через южные ворота на кордон.

Хороший маршрут, нам по пути, обрадовался Епископ. — Вношу дополнения. Сейчас быстренько делаете носилки и несете раненого.

Да ты сдурел! Мы самито чуть ноги волочем. У тебя с этим кабаном дружба, ты его и тащи.

Епископ ухмыльнулся.

Эй, кабан, ты слышишь? Тебе подходит. Тебе новое имя дали.

Да какое оно новое. Меня только в Африке слоном и звали. А все остальное время так и был Кабан.

Я вижу, вы забыли, как вы вчера общались с моим лучшим другом и учителем Фунтиком. А я вот хорошо помню его призыв к добру и справедливости. Ну что свободные люди свободной страны, несем раненого? Несем раненого или тут остаемся валяться, он ткнул автоматным стволом в труп с перерезанным горлом. — Делайте ваш выбор.

Да и зачем мы из подвала уходили, заскулил один из трех. — Там и стенки крепкие и кормежка хорошая. И водку по вечерам давали. Этотто ничего не даст.

Тех, кто будет хорошо себя вести, я бить не буду, пообещал послабление и вольности Епископ. Вновь попавшие в рабство сталкеры побрели в кустарник за палками для носилок.

Если все будет хорошо, к обеду будем на кордоне. Держись Кабан. К медведю в гости идем.

А если будет не хорошо?

Тогда все будет очень плохо.

Спустя десять минут сборы были закончены. Разместив на носилках раненого, разряженные трофейные стволы, спасатель-доброволец и его невольные помощники, взявшись за жерди с четырех углов, медленно двинулись вперед.

Захочешь есть, сразу ешь, «ломоть мяса» у тебя кровь очищает и рану затягивает, тебе сейчас много сил надо, наставлял наемника бандит.

Знакомой всем носильщикам дорогой они без приключений дошли до южного края Долины. Относительно легко, ни разу не уронив носилки, группа подошла к выходу из тоннеля на кордон.

Спасибо за помощь, свободные сталкеры. Каждому по аптечке и «Вальтеру» с запасной обоймой. Мы с Кабаном здесь останемся. Костер разведем, чайком побалуемся. Идите с миром.

Кабан недоуменно посмотрел на Епископа.

Лежи тихо, сил набирайся, сказал бандит. — Все под контролем. Каждый должен знать свой маневр, так что ситуацию я тебе поясню. Впереди дорога на старый сельхозкомплекс. Здесь практически заповедник. На дороге наверняка стая слепых псов, а то и две. В кустах кабаны. Они очень хитрые. Подпустят тебя к аномалии и ударят в бок, ты падаешь на «трамплин», и у них появляется свежее мясо. Комплекс, как переходящий кубок, то у сталкеров, то у бандитов. Так что возможны неожиданности.