Ты же не щенок какой-нибудь, дергал я ее за уши, взрослая собака, а ведешь себя, как котенок, налакавшийся валерианки.

Положительные эмоции вещь хорошая, но если принял решение, надо его осуществлять. Я посмотрел на не высокий, метров шестьдесят, но обрывистый перепад, который замыкал долину с запада. По центру он разрывался проходом, метров триста шириной и густо заросшим кустами типа акации.

Ну, ладно, сказал я Герде. — Дойдем, посмотрим, что там и возвращаемся обратно.

Герда все еще довольная за меня, вскочила и плавно пошла вперед. Чтоб не отстать от нее мне пришлось перейти на бег. Герда оглянулась и чуть-чуть добавила, я перебросил автомат за спину и пошел серьезным бегом, стараясь поймать темп и не сбить дыхание. Герда стала стремительно бегать вокруг меня кругами, я догадался, что надо мной издеваются, и остановился. Сипло дыша, я сказал:

Я, собственно говоря, никогда и не выдавал себя за собаку, подумаешь, какие мы быстрые. Дать бы тебе в передние лапы автомат, вот я бы посмеялся.

Герда сочла критику правильной и пошла ровным тихим шагом. Минут через десять я отдышался. Неожиданно Герда припала к земле. Я упал рядом на четвереньки, сдергивая автомат со спины.

Что там? — спросил я.

Герда дважды шмыгнула носам. Два запаха, понял я. Ни черта себе собачка!

— Прячься, ты резерв главного командования.

Герда растворилась в кустах. Я осторожно, глядя по ноги, продвигался вперед. Буквально через тридцать метров я услышал сначала неразборчивые, а потом отчетливые голоса двоих. Я подкрался поближе, чтобы подслушать, о чем толкуют.

Нет, ну ты вот мне объясни, что мы полковнику скажем. Нас послали понаблюдать за бандитами, а мы ничего не узнали, потеряли экспериментальный автомат и все в говне припремся, с ясными очами. Что мы будем докладывать?

Ну что ты орешь, оправдывался второй, очевидно виновник всего этого безобразия. — Давай не пойдем к полковнику.

Как это не пойдем к полковнику, возмутился первый. — Кроме «Долга» в Зоне и людей-то нет.

А мне «Долг» не очень-то и нравится. Строит из себя не весть что, а у «свободовцев» и денег больше и снаряжение лучше и живут веселее. А вольные сталкеры вообще, если чего найдут хорошего, так сразу могут домик у моря покупать.

Ты с такими разговорчиками завязывай. Мы защищаем мир от Зоны, а не деньги зарабатываем. Если ты за деньгами пришел, так тебе надо на Дикую Территорию валить в братки или наемники.

Все равно я к Петренко не пойду, я пока на Свалке останусь. А ты как знаешь, хочешь со мной пошли, хочешь в «Долг» возвращайся. А я никому ничего не должен.

И второй потопал дальше на запад.

Ну, ты и гад, крикнул вслед первый и сел у костра. Через минуту шаги ушедшего уже были не слышны. Сидевший у костра пару раз шумно хлюпнул носом и завыл белугой.

Ну, чисто детский сад, сказал я, вылезая из кустов. Он заревел еще громче. — Держи вот попей, протянул я ему бутылку с водой. — Ты ж ведь конкретный боец «долговец», а слюни распустил, как школьник.

Пацан вытер сопли и слезы рукавом.

Ну что случилось? — спросил я.

Нас на разведку послали, мы на обучение в «Долг» пришли. Первое серьезное задание. С нами старший «долговец» был, Штык, да мы потерялись. А потом на болоте так страшно стало, что мы совсем побежали, по дороге оружие утопили.

Оружие утопили — это плохо, сказал я. — Много патронов не дам.

Я сдернул с плеча «Абакан» и протяну ему.

Держи вот еще запасной магазин и хорош с тебя.

Должен буду, ответил пацан.

Взяв в руки оружие, он заметно повеселел.

Я повесил на плечо снайперку.

Вот, кстати, сказал я, поставив рюкзачок между нами. — Давай-ка проверим, чему вас в «Долге» учат. Смотри и рассказывай, а я послушаю.

Я высыпал контейнеры с артефактами. Он достал из-за пояса сплетенные из сетки перчатки и открыл первый контейнер.

«Ломоть мяса», уверенно сказал он. — Артефакт не редкий, но ценный. Второй группы. Сильно прибавляет здоровья, но снижает защиту. Хорошо носить, но перед боем лучше снять.

Он продолжал открывать контейнеры.

Две «кристальных колючки», повышают стойкость к радиации. — Он достал из четвертого контейнера полыхнувшую всеми цветами радуги гроздь. — «Кристалл», восхищенно сказал он. — Артефакт первой группы, пятитысячник. Тоже повышает стойкость к радиации, но уменьшает выносливость, — он вертел «кристалл» в руках и не сводил с него восторженного взгляда.

Дальше давай, поторопил я.

Дальше тоже все просто, два «драгоценных камня», повышают защиту от пуль, но снижают сопротивление радиации. И «слизняк», уменьшает кровотечение при открытых ранах. Хорошая коллекция, одобрительно проговорил он с уважением в голосе.

Я расстегнул кармашек на поясе и показал ему свой шарик.

О, «вспышка»! Я бы тоже сразу на себя надел, если бы нашел. Увеличивает выносливость, чуть ли не в два раза.

Я вспомнил, что метров пятьдесят пробежал с Гердой почти на равных. Значит это не жизнь на свежем воздухе, а артефакт помог мне, подумал я, засовывая артефакт обратно в кармашек.

Ну, ничего вас в «Долге» учат. Кое-что знаешь. А на этого плюнь. Говна везде больше, чем людей. Ну, что как ты? Дойдешь?

Да, конечно, дойду. Меня Пуля зовут, сказал «долговец». — Тут немножко по Свалке, через зону радиоактивности, а там уже и наша застава.

Что ты тут говоришь, с радиоактивностью борется?

«Кристальная колючка» и «кристалл», ответил Пуля и тяжело вздохнул.

Ну, значит, так тому и быть, сказал я и кинул ему на колени контейнер с «кристаллом».

Я не возьму, заверещал «долговец».

Ты живой останься. Это тебе поможет и с полковником поладить. Ну ладно, бывай, сказал я ему.

Встав резко с места, я скользнул за ближайший валун и растворился в зарослях. Метров через двадцать меня под левое колено толкнула лобастая башка. Мы еще слышали голос Пули, который обещал, что он не забудет, что он рассчитается, что «Долг» всегда платит долги, а мы уже перешли на легкий стремительный бег, и минуты через три я понял, что бегу почти на равных. Герда поглядывала на меня с уважением, но темп не сбавляла. Двадцать минут спустя мы выскочили на дорогу, откуда до нашего временного лагеря и мяса было не далеко. Воспитала из меня жизнь крепкого хозяйственника, порадовался я. Вот и пригодились мне все трофейные рюкзачки. Когда я закончил расфасовывать по ним мясо, копченое отдельно, жареное отдельно, я с удивлением оглядел плоды своего собственного труда. Шестнадцать полных рюкзаков.

Ну что, сказал я стае, будем грузовыми собаками. И начал их навьючивать. Все взрослые взяли по два мешка, один я. Оставшиеся прикопал в земле, и засыпал угольками от костра.

А теперь, охотнички, идем домой!

Через два часа без особых приключений мы оказались у родничка. Спрятав мясо в багажник машины, я вместе со своими собачками напился и развел костер. Плакса подбежал ко мне и ткнулся башкой в бок.

Если ты побегать, сказал я ему, то я сегодня уже набегался. Могу спеть колыбельную песню, предложил я ему.

Все три собачьи головы одновременно обернулись ко мне.

— Я вообще-то пошутил, пытался отбояриться я. — У меня и слуха-то нет и голос плохой.

Но собачки не отводили от меня взгляда.

— Ну ладно, вы сами этого хотели, сказал я и вполголоса запел «Под небом голубым». Плакса залез ко мне на колени и затих. В течение получаса я исполнил свои любимые «Там, вдали за рекой», «Электрический пес», «Группа крови» и кое-что из старых британцев. К концу моего выступления Акелла лежал у меня с правого бока, а Герда с левого. Чувствовалось, что они хотели бы подпеть, да слов не знают.

Все, отрубил я, концерт по заявкам окончен. Всем спать. Немедленно спать!

Я не знаю как мои собачки, но я уснул раньше, чем закрыл глаза.

Не удачный у меня получается отдых, подумал я, смахивая струйку воды с лица. Какого черта, в трех метрах отличный шалашик, нет, уснули на свежем воздухе.

Предатели, сказал я мордам, двум из шалаша и одной из машины. Я встал на четвереньки и встряхнулся, разбрызгивая воду. Я сел в машину и посмотрел на мобильник. Ну, естественно, 6-04.