– Это самая пустая угроза из тех, что мне доводилось слышать. Успокойся, Страйдер. Поговори с ней. Она не похожа на других женщин. Увидишь. – Саймон подошел ближе и понизил голос. – Кроме того, она знает про нас.

– Про нас все знают, Сай, мы вроде как очень известны или печально известны, в зависимости от ситуации.

– Нет, – остановил его Саймон косым взглядом. – Она знает правду о нас. – Он заговорил еще тише, четко и медленно выговаривая каждое слово. – Ее братом был Эдвард Макрайан. Ты его помнишь?

Взгляд Страйдера помрачнел, когда у него в голове вновь возникла тщательно подавляемая картина их плена в Святой Земле.

– Это тот, кого я спас от крокодилов.

– Верно. А она та самая сестра, о которой он так часто говорил, и даже после его смерти она исполняет данную нам Эдвардом клятву. Это его восхищение тобой побудило ее написать тебе в первый раз, когда мы были в Нормандии. Заветным желанием ее брата было, чтобы вы встретились.

– Зачем?

– Потому что вы были двумя людьми, которых он больше всего ценил в жизни. Она хотела поблагодарить тебя за спасение его жизни и за то, что ты вернул его опять домой.

– Это не требует заключения помолвки.

Саймон глубоко вдохнул, борясь с непрошенными эмоциями, которые требовали, чтобы он побил Страйдера и забрал себе Кенну, наплевав на последствия.

Да, помолвки для этого не требовалось.

Ему было так приятно общаться с Кенной, что он позволил здравому смыслу покинуть себя и ослабил свою защиту. Он рассказал ей о вещах, про которые не говорил никому. В течение последнего года он обнажил перед ней все свои чувства и мысли.

И она ответила ему тем же.

Саймон вздохнул:

– Не бойся, как только она приедет сюда, я все исправлю.

– Тогда тебе лучше заняться этим прямо сейчас, потому что я повстречался с ней как раз перед тем, как придти к тебе.

Сердце Саймона бешено заколотилось от счастья при этих словах.

– Кенна здесь?

Страйдер кивнул.

Забыв про еду, Саймон рванулся к двери.

– Где она?

– В последний раз я видел ее рядом с Сином Макаллистером.

Саймон запнулся, услышав имя друга своего детства.

– Ее сюда привез Син?

– Я так полагаю.

Саймон сжал зубы. Ситуация еще больше усложнилась. Хотя особого значения это не имело.

Кенна была здесь.

Она была для него самым дорогим, и вот теперь он сможет вновь ее увидеть. Коснуться ее. Услышать ее голос…

После всех этих ночей, когда он старался вспомнить ее милое лицо и красивую улыбку, он сможет вновь ее увидеть. Почувствовать тепло ее прикосновения. Ощутить легкий запах лаванды, которой пахла ее кожа.

Это будет раем.

Он оставил Страйдера в зале и отправился искать женщину, чья забавные истории и удивительная способность к пониманию покорили его сердце.

Ему не потребовалось много времени, чтобы выяснить ее местонахождение. Он расспросил королевского управляющего, который сообщил ему, что она приехала в замок прошлой ночью, когда он уже ушел отдыхать в свою палатку.

Лорд Дрекстон выделил ей, Сину и Каледонии комнаты в замке.

Саймон сломя голову кинулся в замок. Он взбежал по винтовой лестнице, отчаянно стремясь увидеть любимую женщину. Не обращая внимания на охнувшую служанку, которая поспешно отступила с его пути, он побежал по коридору по направлению к последней двери.

К комнате, где была она…

Не колеблясь ни секунды, он постучал в дверь.

– Войдите.

Саймон закрыл глаза, наслаждаясь легким акцентом, с которым она произнесла это единственное слово. Она была здесь! Слава все святым, она приехала по его просьбе.

Когда он потянулся к ручке, его смелость пропала.

Кенна же совсем его не знает.

Все это время она полагала, что писала Страйдеру. И, хотя он хотел рассказать ей правду о себе, у него не хватало духа.

Сначала это казалось довольно безобидным. Просто заметки о том, о сем. До прошлых святок, когда в момент слабости он рассказал ей о смерти своей матери.

Она ответила ему такими нежными словами утешения, что после этого он так и не набрался смелости рассказать ей правду.

Если она узнает правду…

«Она подумает, что я предал ее».

При этой мысли его охватил ужас. Он бы никогда этого не сделал, но она все равно так подумает. И, скорее всего, никогда его не простит.

Она всегда будет его за это ненавидеть.

Нет, этого он не вынесет.

Что же ему теперь делать?

Он услышал, как она подходит к двери.

Его сердце бешено заколотилось, и Саймон сделал то, чего не делал никогда.

Он сбежал.

Спеша прочь от комнаты, он нашел затененный альков, чтобы спрятаться. Он едва успел в него втиснуться, и тут дверь отворилась.

Ее мягкий голос вызвал в его теле волну удовольствия.

– Эй? Есть тут кто-нибудь?

Из тени алькова он смотрел на нее. Она была даже красивее, чем он помнил. На ее щеках горел румянец, глаза ярко сверкали. На ней было надето длинное платье алого цвета, заставлявшее сиять ее бледную кожу.

Увидев ее, он сразу почувствовал напряжение в паху. Как он хотел подойти ней, обнять и почувствовать вкус ее полных, влажных губ. Ощутить ценный дар ее мягких изгибов и белой кожи.

Ничего в жизни он не желал так, как получить ее.

Ему пришлось собрать в кулак все силу воли, чтобы не покинуть нишу и не коснуться ее. Не поддаться мучительной боли, сжигающей его чресла, которая требовала, чтобы он заявил на нее права.

Но он не смел.

У него не было прав на эту женщину, которая излила ему душу, думая, что он другой человек.

По всему выходило, что он – кто знал все о ней – не должен был знать ничего.

Будь он проклят за свою идиотскую глупость.

Она оглядела коридор, затем вошла обратно в комнату и закрыла дверь.

Саймон по-прежнему не двигался.

Он разрывался между желанием подойти к этой двери, распахнуть ее ногой и взять то, что он хотел, и желанием бежать без оглядки, пока Кенна не узнала о его обмане.

Но было ли это обманом, если он этого не хотел? Ведь он никогда намеренно не лгал ей. Просто не поправил ее, когда она неверно истолковала его слова.

Каждое слово, написанное им, было правдой. Каждое чувство было честным и настоящим.

– Саймон?

Он вздрогнул от знакомого голоса, раздавшегося из противоположного конца коридора.

Выйдя из тени, он увидел госпожу Макнили. Она сейчас была даже еще более красивой, чем тогда, когда он уехал из Шотландии. Ее длинные, рыжие волосы были уложены на голове в косу, и на ней было ярко-синее платье, подчеркивающее совершенство ее тела.

– Калли, – поприветствовал он ее.

На ее губах появилась теплая улыбка, и она крепко, по-сестрински обняла его.

– Что это ты тут делаешь, да еще прячась в темных углах?

Саймон сделал шаг назад:

– Как и другие, я приехал на показательный турнир.

Она кивнула:

– А твой брат, Дрейвен, с тобой?

– Нет. Он не хотел ехать без Эмили и мальчишек и посчитал, что для младших слишком рано ехать.

Каледония взяла его за руку и повела в сторону комнаты Кенны.

С каждым шагом к гибели его сердце начинало биться все сильнее.

На лбу выступили бисеринки пота.

Не зная о его панике, Калли продолжала:

– Тогда я должна буду остановиться в Рэйвенсвуде на пути домой, чтобы повидаться с ними и с Дермотом. Кстати о моем заблудшем брате, ты давно видел его в последний раз?

Саймон покачал головой.

– Я не видел его с того момента, как передал под опеку Дрейвена, но Эмили мне писала, что с ним все хорошо.

– Отлично.

Саймон сглотнул, когда она потянулась к дверной ручке.

«Беги!»

Команда была такой сильной, что он не знал, почему не обратил на нее внимания.

Но, прежде чем вернулся его здравый смысл, Каледония открыла дверь.

Саймон сразу же встретился взглядом с Кенной. Она сидела в кресле на другом конце комнаты, прямо рядом с открытым окном, с небольшим псалтырем в руках. Солнечный свет, струившийся из окна на ее волосы, создавал вокруг ее лица ангельский нимб.