Я откинулась назад.

— Да. Что…какое это имеет значение?

Она сглотнула и снова посмотрела на Линдена.

— Ну, я просто хотела узнать взбесишься ты или нет. Если вы просто целовались, то ты, должно быть, будешь не против.

— Не против чего? Какого хрена, Стефани? Просто скажи это и все.

— Он на свидании с Жюстин, — изрекла она, а затем быстро допила сидр.

Мое сердце резко дернулось. Буквально, будто хотело вырваться из груди и сбежать.

— Что?

Она пожала плечами.

— Мне Линден сказал.

Я повернулась к нему, будто этого его вина.

— Мне Брэм сказал, — сказал он защищаясь. — Прости, Кайла. Уверен, это лишь бизнес. Это ничего не значит.

Тьфу.

— Откуда ты знаешь?

— Она не выглядит как его тип.

— Как и я…— я замолчала и покачала головой. — Бл*дь. Да пошло оно все. Я такая идиотка.

— Нет, ты не идиотка, — сказала Стеф. — Это всего лишь встреча.

— Нет, я это знаю, — довольно жестко ответила я. — Он скоро уезжает, так какая разница, правда? Я просто идиотка, что меня это волнует. Как, Господи. Один поцелуй и мое глупое сердце разбито от того, что он пошел на какое-то свидание. Кто эта Кайла? Мне она не нравится.

— Эй, — сказала Стеф, положив руку мне на плечо и сжав. — Хорошо, что это волнует тебя. Я никогда раньше не видела, чтоб тебе было дело до подобного. Может быть это хорошо…знать, чего ты хочешь в будущем.

Я отмахнулась от нее. В тот момент я не хотела слышать подобную хрень.

— Но тот, кого я хочу, сейчас на свидании с какой-то богатой сучкой, с которой уже встречался пару раз до этого. Я просто…фу. Без разницы. Я ухожу.

Я сердито вылезла из кабинки и поднялась. В расстроенных чувствах вышла из бара и пошла прямо домой. Я снова и снова продолжала песочить себя за чувства, которые словно рой шершней, бушевали во мне.

Именно этого я и не хотела. Именно поэтому я решила сторониться мужчин. Я думала, что избегая секса я смогу избежать разочарования, но у меня еще не было шанса трахнуться с ним, а я уже адски разочарована.

Так что теперь я у себя в квартире, свернувшись калачиком на диване с несколькими бокалами вина во мне. Я расслабляюсь, не имея никого, с кем можно было бы это сделать. Вино притупляет гнев, но не это странное болезненное чувство у меня в груди. Я просматриваю почти весь сезон «New girl», надеясь, что Шмидт и Ник заставят меня смеяться, но понимаю, что я стала более унылой. Более жалкой.

Вот хрень.

Я ложусь на спинку дивана и смотрю в потолок. Хочу отмотать назад последние несколько недель и сделать вид, что не ходила тем вечером в Lion, никогда не видела Лаклана МакГрегора потому что до этого все было чертовски хорошо. А потом я увидела его проклятое красивое лицо и помешалась, безнадежно озабоченная. Как мог этот мужчина, как мог любой мужчина, сделать это со мной, сделать такой убогой и такой ранимой. Это никогда не было частью плана. Я хотела забраться к нему под кожу, а не наоборот. В этой игре я должна была оказаться на вершине, справиться с вызовом, получить то, что хотела.

Это я должна была быть здесь игроком.

Мне хочется подтянуть края моего черного сердца и завернуться в него как в одеяло. С этого момента, когда я чувствую, словно меня заманили в ловушку лишь физически, я сдаюсь. Я собираюсь оставаться верной своей проклятой клятве, и даже если в один прекрасный день нарушу ее, то лишь ради секса и ничего больше. Больше, чем секс это не для Кайлы.

Я начинаю погружаться в сон, чувствуя себя лучше со своим новым планом, задавшись целью. Хочу, чтоб сон сморил меня, а завтра я начну с новой меня. Старой меня.

Звонок домофона заставляет меня подпрыгнуть. Я резко вдыхаю и смотрю на время на своем телефоне, но я выключила его, не желая, чтоб меня беспокоили. Вероятно, это Стеф пришла, чтобы проверить меня. Она пригодилась бы мне раньше, когда я была в ярости, готовая ныть и нести чушь, но теперь я уставшая, сонная, слегка не трезвая и не в настроении говорить ни о чем.

Я подхожу к панели и нажимаю кнопку.

— Стеф?

— Э-э, нет, — через динамик говорит глубокий шотландский акцент. — Нет.

Я замираю. Сердце стучит.

Вот дерьмо. Лаклан?

— Алло? — снова говорит он. — Кайла? Могу я с тобой поговорить?

Нет, нет, нет. Определенно нет. Подумай о своем плане, новая старая ты, говорю я себе.

Но все-таки я нажимаю кнопку и впускаю его.

Бл*дь.

Я смотрю вниз, что там на мне? Гребаная футболка, которую он одолжил мне и ничего больше.

О Боже. Мне нужно переодеться. Нужно привести в порядок лицо, волосы. Надо было не впускать его.

Но спустя несколько секунд он стучится в дверь.

Я глубоко вдыхаю, стараясь не допустить, чтоб эти дебильные, ненужные, ничем не оправданные эмоции действовали на меня. Будь холодна, говорю я себе. Как лед.

Я снимаю цепочку и открываю дверь.

Лаклан стоит там. В долбанном костюме и галстуке. Волосы зачесаны назад, борода стала короче. Вечно хмурый. Возвышается надо мной, как какой-то нарядный бог.

О мой Бог. Я обречена.

— Прямо со свадьбы? — Пытаюсь пошутить я. Во рту сухо как в пустыне.

— Могу я войти? — спрашивает он. — Пожалуйста?

Не дергайся, веди себя прохладно.

— Конечно, — говорю я, открывая дверь шире, пожимая плечами и делая вид, что мне не больно, что я не сошла с ума и действительно не одета в его футболку.

Он проходит мимо меня и все, чего я хочу, это вдохнуть его запах. Что ж, это не все, что я хочу сделать.

Я закрываю за ним дверь, ненадолго упираюсь в нее лбом и собираю все свое мужество, прежде чем повернуться к нему лицом.

Он стоит посреди комнаты, глядя прямо на меня. Боже мой. Он так красив, что это почти ранит. Это причиняет боль.

— Мне нужно кое-что объяснить.

Я скрещиваю руки.

— Что?

— Я знаю, что тебе сказала Стефани, — говорит он. — Обо мне и Жюстин.

Я пожимаю плечами, пытаясь сделать вид, что мне все равно.

— А, да, круто.

Он хмурится еще больше.

— Слышал, ты расстроилась.

Я натянуто улыбаюсь.

— Я не расстроилась, — говорю ему и иду на кухню, чтобы чем-то себя занять.

— Да, ты расстроилась, — говорит он, следя за мной глазами. — Я видел тебя расстроенной. Я знаю, какой у тебя голос, когда ты расстроена.

Мне хочется бросить ему вызов, сказать, что он не знает меня. Но я не хочу этого. Хочу, чтоб он знал меня. Хочу, чтоб он думал, что знает.

— Итак, я расстроена? — говорю я. — Почему же?

Он пару секунд жует нижнюю губу и, наконец, смотрит в сторону.

— Потому что. Ты хочешь меня.

Ничего не могу поделать и выпускаю потрясенный смешок. Безусловно, это правда, но я не могу поверить, что у него хватает наглости просто говорить такое, так прямо.

Его глаза снова скользят по мне, беспокойно и жадно.

— Разве нет?

Внезапно это уже не так смешно. Я прислоняюсь к столешнице, держась руками за край, пока мой ум пытается придумать, что сказать, как можно ответить на подобное. Наконец, я говорю правду.

— Да, — тихо говорю я. — И что?

— То, — говорит он, понизив голос, практически нежно, — прошлая ночь была тем, в чем я нуждался…уже давно. Это может быть просто прогулка в парке и поцелуй с тобой, лапочка, но для меня…это было гораздо больше. И я хочу знать, было ли это большим для тебя.

Я могу лишь смотреть на него, запертая в интенсивности его взгляда. Он смотрит на меня так, будто шаг за шагом снимает слои, решив добраться до сути.

В горле пересохло, и сердце стучит от волнения и тревоги. Что он делает? Что я делаю? Между нами столько места, и я не знаю, как преодолеть разрыв и хочу ли я этого, потому что, если подобное произойдет, это будет намного большим, чем тем, что я смогу вынести.

— Ты уезжаешь в воскресенье, — говорю я ему. — Это меньше, чем через неделю.

— Ну и что? — говорит он. — Какое это имеет значение?

Я вскидываю голову.