Весь день прошел в сборах, чтобы на следующее утро сразу выдвинуться в путь. Вечером мы плотно поужинали рисом с консервированными бобами и стали собираться на ночлег. Мое внимание постоянно куда-то улетучивалось. То я плыла в воспоминаниях над заправкой, в одной из комнат которой был закован Алекс; то возвращалась к подножию холма, где покинула его в пылу ссоры; то стояла позади того проклятого седьмого дома, взирая на горящих жителей деревни; то погружалась в беспросветную тьму погреба, в которой я осмыслила жизнь заново.

К сожалению, единственное, что у нас есть – наши воспоминания. Ни надежда на светлое будущее, ни вера, что все будет хорошо, потому что хорошо не будет, ни силы человеческого духа. Лишь воспоминания. Ты сам решаешь, дают они тебе крылья или камень на шею, что утянет на дно.

В любом случае, мы не могли оставаться тут вечно. Даже если нас никто не найдет в течение многих лет, если все человечество вымрет, не оставив и следа на этой земле, у нас, наверняка, появятся дети. А дальше что? Мы состаримся, умрем, а что прикажете делать нашим детям? Умирать в одиночестве среди обломков покинутой планеты?

Не страшно умереть со всеми. Страшно выжить после всех.

Мы с Алексом спали в одной комнате, но на разных диванах, и меня это в каком-то смысле немного не устраивало. Я вертелась под одеялом, пытаясь найти позу удобнее, но беспокойные мысли мешали мне расслабиться и улететь в страну грез.

Уснуть не получалось. Я долго лежала на спине, приказывая себе провалиться в пучину снов, но все бесполезно. Потом поворочалась с боку на бок, как глиста на сковородке, и в итоге повернулась лицом к дивану, на котором спал Алекс.

Открыв глаза, я поймала его взгляд. Он тоже не спал, более того, он пристально на меня смотрел.

-Что?

Глупее ничего придумать не смогла?

-Не спится? - спросил он.

Я дернула плечами: "Как видишь".

-Мне тоже, - он лег на спину, уставившись в потолок, где тени от деревьев играли в догонялки.

Я какое-то время наблюдала за ним, потом спросила:

-Как ты думаешь, что ждет нас впереди?

-Не знаю, - честно ответил он. - Но явно ничего хорошего. Город - не исполнитель желаний, так что не возлагай на него больших надежд. Вряд ли ты найдешь там то, что ищешь.

-Мы придем туда, и ты увидишь, что ошибался.

-Я просто хочу сказать, чтобы ты была осторожнее.

-А почему только я? Тебе не следует быть осторожнее? Или ты меня оставишь? - я приподнялась на локте, уставившись на силуэт Алекса, все еще лежащего на спине. Он разглядывал потолок сквозь пальцы поднятой правой руки, словно ребенок.

-Нет, но мало ли что бывает, - он отвернулся.

-В любом случае, нам нужно общество, нам нужны другие люди, общение. Мы вдвоем очень быстро одичаем.

-Будем читать книжки, - пробубнил он недовольным голосом. Его лица я не видела, но чувствовала, что ему не нравится этот разговор.

И что с того? Мне тоже много что не нравится в этой жизни.

-Ага, вслух, друг другу. Завтра же начнем с Шекспира.

Он ничего не ответил, прикинувшись в миг уснувшим. Я отвернулась от него с неприятным осадком на душе, словно опять со стенкой разговаривала.

Остаток ночи я проспала почти без сновидений, чему была несказанно рада.

Наступило утро. Мы вышли из дома, когда солнечный диск слегка подмигивал из-за линии горизонта. Сложили половину припасов Алексу в рюкзак, половину мне на случай непредвиденных обстоятельств. Такая формулировка мне не нравилась, но что поделать. Из оружия я забрала себе свой топор, с ним как-то спокойнее, и кухонный нож, прикрученный к внутренней стороне бедра. Алекс настоял на этом, хотя он знатно мешался при ходьбе, мотивируя тем, что топор в любой момент может пропасть: упадет, отберут и прочее. Пистолет с мачете достались Алексу.

Он убил Рика с расстояния около двух метров, у него было время на прицеливание, пару секунд сделали свое дело. Когда я его нашла в той коморке на заправке, он стрелял почти моментально и почти в упор, между нами было около метра, и он промазал, а в Рика нет. Счастливая ли это случайность, или знак свыше, я не знала.

Мы покинули дом, я последний раз оглянулась, записывая в памяти образ места, где мне было не так уж и плохо.

Нога отдавала далекой болью при каждом шаге, и я все еще немного хромала, что замедляло нас. Перед выходом мы в сотый раз осмотрели затянувшуюся рану. Хирург из Алекса, конечно, так себе, но больницы у нас на пути не предвидится, так что - аплодисменты и овации ему.

Алекс повел меня окружным путем, минуя яму с фонарным столбом и кострищем из людских костей. Все это время я упорно даже не смотрела в ту сторону. Призраки этого кошмара преследовали меня по ночам, отчего я часто просыпалась с криком в горле. Для себя я решила, что это все произошло с кем-то другим, что не я стояла у изгороди, как изваяние, что не я видела собственными глазами, как вспыхивали люди. Кто-то другой. Друг, брат, сват, но только не я.

Мы поднялись на холм. Солнце катило по небосводу свою яркую колесницу, перед глазами открывалась необычайная красота: снежные дали, переливающиеся словно бриллианты. Даже не верится, что мы потеряли этот мир. Впереди, укутанный туманом, очерчивался Город, а перед ним - снежная равнина. Идеально белая, почти нетронутая, божественно ослепительная. День, максимум два, пути, и мы на месте.

Не так-то далеко, оказывается.

-Ну, что? За руку с Богом по минному полю? – спросил Алекс, оглядываясь на меня. От вчерашнего неприятного разговора не осталось и следа, Алекс тоже рад был двинуться куда-нибудь, пусть даже в Город.

Я была благодарна, что он не вспоминает и не тыкает меня в то, какой гнусной я порой бываю.

-Интересное предложение. Вперед!

18.

Я ошиблась в расчетах, Город оказался намного дальше: лишь через пять дня мы дошли до его стен, возвышающихся серой границей. Он лежал перед нами, окольцованный бетонной оградой высотой в пять метров с колючей проволокой наверху. Не очень-то гостеприимно.

Раньше города всегда ассоциировались у меня с заводами, тугими узлами линий электропередач, выхлопными трубами и электроникой. Сейчас многое изменилось: Город стоял, словно вымерший, посреди белоснежной тверди. Его полуразрушенные дома-высотки клыками протыкали небо, словно в укор людям за то, что они сделали.

Мы стояли с Алексом на небольшом холме, открывающем нам достаточный обзор. У меня перехватило дух от мысли, что я все-таки дошла до него. Я сделала это, несмотря на все возникшие на пути препятствия.

-Выглядит симпатичненько, - съязвил Алекс. –Только я ворот не вижу. А ты?

-Пока нет, но где-то они же должны быть.

-Может быть, их нет? – он присел на корточки, цепляя пальцами свежий хрустящий снег. – Вдруг, его оцепили как карантинный?

-Ты меня не переубедишь.

Теперь, когда до Города оставалось рукой подать, я стала непоколебима в своем намерении попасть на ту сторону бетонных стен.

-Попытаться стоило. Пошли, - он стал спускаться по снежному покрывалу, все больше удаляясь вниз.

Мы дошли до бетонной стены и двинулись вдоль. День выдался на удивление теплый.

-Довольна? –внезапно спросил Алекс.

За все пять дней мы больше не поднимали вопрос о целесообразности похода в Город, словно это само собой разумеющееся, и я подумала, что Алекс попросту смирился.

-Опять начинаешь?

-Мы же почти пришли туда, где свет, тепло и счастье, а не грязь и слезы. Только ни света я не вижу, ни тепла не ощущаю, да и счастья пока не прибавилось.

Алекс обвел рукой бетонное ограждение, находящее по левую сторону от нас, мол, смотри, вот тепло и счастье, наслаждайся. Шутник нашелся.

-Не смешно, - пробубнила я.

На самом деле, радовалась бы, но что-то внутри кричало "Беги отсюда!". Я все никак не могла определить, что же тут было не так. Чем ближе я приближалась, тем больше нарастала паника, пока еще мелькающая слабым маяком внутри меня. С виду все было нормально, но кошки скребли так, что все аж чесалось. Бетонная стена с проволокой? Это от заразных, не иначе. Ни одних ворот за все время, что мы идем? Это тоже сделано для безопасности жителей внутри. Один вход, удобно.