Образ человеческой расы и ее достижений в качестве объекта доброкачественного нарциссизма мог бы быть представлен наднациональной организацией типа Объединенных Наций. Для начала можно было бы придумать для этого собственные символы, праздники и фестивали. Не национальный праздник, а «День человека» был бы тогда самым большим праздником года. Но к сожалению, ясно, что такое может произойти лишь тогда, когда многие и в конце концов все нации будут сотрудничать в этом направлении и будут готовы отказаться от части своего национального суверенитета в пользу суверенитета человечества, причем не только в политической, но и в эмоциональной сфере. Усиление ООН, разумное и мирное решение групповых конфликтов, несомненно, являются предпосылками того, что человечество и его общие достижения могли бы стать предметом группового нарциссизма[9].

Такое перемещение предмета нарциссизма с отдельной группы на все человечество и его достижения, как уже было сказано, определенно противодействовало бы опасности национального и идеологического нарциссизма. Но это еще не все. Если мы хотим остаться верными нашим политическим и религиозным идеалам — как христианскому, так и социалистическому идеалу самоотверженности и братства, — то наша задача состоит в том, чтобы сократить меру нарциссизма в каждом из нас. Хотя это и потребует смены нескольких поколений, однако сегодня это сделать проще, чем раньше, поскольку человек имеет возможность создать для каждого материальные условия, достойные человеческого существования. Развитие техники приведет к исчезновению потребности порабощать и эксплуатировать одну группу другой; она уже сделала войну бессмысленной в качестве экономически разумной акции. Впервые человек из полуживотного состояния врастает в состояние полностью человеческое и потому может отказаться от нарциссического удовлетворения, с помощью которого он до сих пор компенсировал свою материальную и культурную бедность.

На базе этих новых условий значительную помощь человеку в его попытке преодолеть нарциссизм может оказать научное и гуманистическое ориентирование. Как уже отмечалось, нашу систему воспитания мы должны изменить так, чтобы в первую очередь стремиться не к техническому, а к научному ориентированию, то есть необходимо учить критическому мышлению, объективности, признанию реальности и восприятию правды, которая никогда не склоняет к притязанию на власть и которая безразлична по отношению к любой возможной группе. Если цивилизованным народам удастся пробудить в своей молодежи научное ориентирование как основополагающую установку, мы уже много выиграем в нашей борьбе против нарциссизма. Второй фактор, ведущий в том же направлении, — это распространение гуманистической философии и антропологии. Мы не можем ожидать, что тем самым исчезнут все философские и религиозные различия. Это было бы и нежелательно, поскольку создание одной — единственной системы, притязающей на роль «ортодоксальной», могло бы снова привести к источнику нарциссической регрессии. Но, несмотря на все имеющиеся различия, существует совместный гуманистический опыт и общая приверженность вере. Эта приверженность гласит, что каждая отдельная личность несет в себе все человечество, что «человеческая ситуация» (conditio humana) одинакова для всех людей, и это несмотря на неизбежные различия в отношении интеллигентности, одаренности, роста и цвета кожи. Этот гуманистический опыт состоит в ощущении, что мне не чуждо ничто человеческое, что «я есть ты», что я могу понимать другое человеческое существо, поскольку в нас обоих имеются элементы человеческого существования. Этот гуманистический опыт возможен в полном объеме лишь тогда, когда мы расширим наше сознание. Как правило, наше сознание ограничивается тем, что разрешает нам воспринимать общество, к которому мы принадлежим. Человеческий опыт, который не вписывается в эту картину, вытесняется. Поэтому наше сознание представляет главным образом наши собственные общество и культуру, в то время как наше неосознанное представляет собой универсального человека в каждом из нас. Расширение самовосприятия, трансценденция сознания и освещение сферы общественного неосознанного дадут человеку возможность пережить в себе все человечество. Он будет переживать себя как грешник и святой, как ребенок и взрослый, как душевно здоровый и душевнобольной, как человек прошлого и человек будущего, он будет иметь ощущение, что несет в себе все, чем было человечество и чем оно станет в будущем.

Настоящий ренессанс нашей гуманистической традиции, которую несут в себе все религиозные, политические и философские системы, претендующие на гуманизм, мог бы, на мой взгляд, означать существенный прогресс в направлении важнейшей «новой земли» нашего времени — развития человека в сторону полностью человеческого существования.

Я вовсе не хочу этим сказать, что только одни правильные предначертания могут стать решающим шагом к осуществлению гуманизма, как это полагали гуманисты Ренессанса. Все эти добрые учения могут стать действенными, если существенно изменятся общественные, экономические и политические условия; если бюрократический индустриализм преобразуется в гуманистический и социалистический, если централизация превратится в децентрализацию, если человек организации станет ответственным и активно сотрудничающим гражданином, если национальные права суверенитета будут подчинены человеческой расе и избранным ею органам, если нации, которые «имеют все», вместе с «неимущими» народами постараются обустроить экономические системы последних, когда дело дойдет до всеобщего разоружения и имеющиеся источники полезных ископаемых будут использоваться для конструктивных задач. Всеобщее разоружение необходимо еще и по другой причине: если одна часть человечества живет в страхе перед тотальным уничтожением со стороны другой, а остальное человечество пребывает в страхе быть уничтоженным обеими сторонами, то совершенно очевидно, что групповой нарциссизм не может быть уменьшен. Человек станет действительно человечным лишь в атмосфере, в которой он может надеяться, что он сам и его дети выживут в следующем году и будут жить многие годы спустя.

Инцестуальные связи [10]

В предыдущих главах мы занимались двумя видами ориентирования — некрофилией и нарциссизмом, которые в своих экстремальных формах действуют против жизни и роста и вызывают столкновение, деструкцию и смерть. В этой главе я хотел бы заняться рассмотрением третьего ориентирования — инцестуальным симбиозом, который в своей злокачественной форме приводит к тем же результатам, что и оба ранее обсуждавшихся ориентирования.

И здесь я хотел бы опереться на центральное понятие теории Фрейда — инцестуальную связь с матерью. Фрейд считал ee одним из краеугольных камней своего научного здания. И я тоже полагаю, что открытие связи с матерью является одним из наиболее значительных в науке о человеке. Однако и в этой области, так же как и в других обсуждавшихся областях, Фрейд снизил ценность данного открытия и его последствий тем, что считал необходимым включить его в свою теорию либидо.

Фрейд обратил внимание на исключительную энергию, которой заряжена привязанность ребенка к своей матери; эту привязанность обычному человеку лишь изредка удается преодолеть полностью. Фрейд наблюдал, что она снижает способность мужчины идти на контакт с женщинами, что она уменьшает его независимость и что конфликт между его осознанными целями и его оттесненной инцестуальной связью может привести к различным невротическим конфликтам и симптомам. Фрейд полагал, что сила, лежащая в основе привязанности маленького мальчика к матери, — это генитальное либидо, Которое побуждает его сексуально желать свою мать и ненавидеть своего отца как сексуального соперника. Однако ввиду превосходящей силы этого соперника маленький мальчик оттесняет свои инцестуальные желания и идентифицирует себя с требованиями и запретами отца. Однако оттесненные инцестуальные желания продолжают жить в его подсознании, но их значительная интенсивность проявляется только в патологических случаях.