Теперь я приблизился к огненным жерлам, и тьма перестала быть полной: тусклый багровый свет выбивался у черных подножий скал, ограждавших ущелье; нередко основания их были видны весьма отчетливо, однако о высоте приходилось догадываться, черные скалы уходили вверх в самое сердце ночи.

Огненные жерла нередко выхватывали из тьмы кошмарных Змей и Скорпионов, величиной с мою голову. Потом я начал замечать и других — ползавших среди скал ущелья, а посему держал Дискос наготове, однако так и не воспользовался им в тот день.

Я ел и пил в шестом и двенадцатом часу, продвигаясь вперед достаточно быстро. Через шестнадцать часов эфир всколыхнулся вокруг меня, и биение Слова Власти слабо донеслось до моего внутреннего слуха. Сердце мое немедленно наполнилось радостью: моя любовь взывает ко мне. Слабо Слово Власти раздалось потому, что Силы Земного Тока оставили окрестности Меньшего Редута, лишив его обитателей возможности общения с нами, о чем я уже говорил.

Сказать, что Слово Власти затрепетало вокруг меня в ночи можно, допустив явное преувеличение, настолько тихо и слабо прозвучал зов. Постояв некоторое время, я возобновил путешествие — не без сомнения в сердце, но ощутив и прилив сил. Надежда вернулась ко мне. Чтобы унять волнение в груди моей, мне пришлось в тот переход идти тридцать долгих часов.

Однако по истечении этого срока я понял собственную опрометчивость и принялся искать место для сна. С правой стороны ущелья была пещера. Я осветил ее сиянием Дискоса. Она оказалась чистой и пустой. Пещера располагалась в утесе, и от дна его до входа надо было подняться на добрых двадцать футов.

Наконец я благополучно забрался в пещеру, не сомневаясь в том, что она подходит для моих целей, съел четыре таблетки, положенные моему желудку, выпил воды и погрузился в сон.

И все время мысли мои были устремлены к Наани. Прошло некоторое время, прежде чем я погрузился в сон.

Наметив себе, что просплю не более шести часов, через шесть часов я и проснулся, совершенно не выспавшийся. Стряхнув с себя сон, я съел две таблетки, выпил воды, надел свое снаряжение, спустился в ущелье и отправился в путь. Весь тот день я летел как на крыльях. Душа моя пела о том, что цель моего путешествия, моя любовь, уже близко.

На этот раз — тридцать часов без сна. Каждые шесть часов я пил и ел, чтобы не лишиться сил. А когда завершался тридцатый час, почувствовав великое утомление, я стал озираться и обнаружил справа от себя скалу. Ее выступ был вполне пригоден для ночлега.

Забравшись на этот выступ, я увидел существо, напоминающее огромного паука. Оно скрывало свое брюхо в расщелине скалы. Я разделался с отвратительным созданием очень быстро — едва прикоснувшись Дискосом. А потом с радостью убедился в том, что ничего опасного там более не было. Потом я съел две таблетки, выпил воды и как всегда приготовился ко сну. Этой ночью мне пришлось как следует укутаться плащом, потому что в ущелье было весьма прохладно. Кстати, и здешний воздух не был столь густ и свеж, как тот, к которому я уже успел привыкнуть за последние дни моего путешествия.

Я настолько устал, что уснул буквально за мгновение. Утомленное тело столь нуждалось во сне, что даже тревога не могла заставить меня бодрствовать. Заснул я глубоко и ничего не ощущал в течение восьми часов. А когда проснулся, вознес благодарность Богу за то, что ни силы зла, ни земные ползучие создания не напали тем временем на меня.

Освежив себя сном, я приготовился к пути: ел и пил, а потом надел снаряжение и спустился в ущелье. После я шел восемнадцать часов, ненадолго останавливаясь каждый шестой час, чтобы есть и пить. А когда завершался восемнадцатый час, я заметил, что стены ущелья вокруг сделались очень сырыми. Мне казалось, что стены его сходятся надо мной, образуя чудовищный свод где-то в немыслимой высоте. Впрочем, так я лишь думал, не имея возможности проверить, так ли это.

Или нет, одно свидетельство все-таки было: теперь на меня то и дело капало сверху.

Потом я шел в течение одиннадцати часов, изредка встречая огненные жерла. Неяркое пламя выбрасывало сернистый дым, жавшийся к земле, словно бы не имея возможности подняться вверх. Капли вокруг покрывала сырая растительность, по которой было скользко ступать.

Сырой и подвижный воздух давил на землю, а к вони огненных жерл примешивалась струя запаха мертвечины.

На какое-то время меня окружила жуткая тьма. От испарений огненных жерл воздух загустел, и мне попадались лишь самые тусклые огоньки, не способные разогнать тяжелую тьму. Тьма и растительность на скалах мешали мне идти, я то и дело оступался, а от зловония меня уже просто мутило.

И вдруг, оказавшись возле одного из огненных жерл, я заметил мрачные отблески. Чудовищная туша подрагивала передо мной на противоположной стороне ущелья. Пришлось немедленно спрятаться среди глыб, покрывавших дно ущелья. Оттуда с величайшей осторожностью я разглядывал неведомую тварь и понял, что не видел такого огромного создания с тех пор, как оставил Ночную Землю. Существо напоминало корпус корабля, исчезавший во тьме наверху ущелья. Миновав огненное жерло, оно двигалось вниз по ущелью, и бок, проползавший возле огня, показался мне черным и покрытым слизью. Я не верил собственным глазам. Невероятное создание походило на чудовищного слизня.

Я не шевелился какое-то время, а потом продолжил путь вверх по ущелью с чрезвычайной осторожностью, готовый к тому, чтобы прибегнуть к услугам Дискоса. Оружие было прикреплено на поясе, чтобы я имел возможность пользоваться обеими руками. На мокрых скалах легко оступиться и поскользнуться.

В один момент мне показалось, что я ощутил во тьме движение какой-то мерзкой твари. Я немедленно припал к камням и не шевелился долгое время. Не сомневаюсь: мимо меня проползло живое чудище, от которого разило как из могилы. Потом я отправился дальше.

Три часа шел я, наконец достигнув огненного жерла, сверкающего более ярким огнем. Как следует оглядевшись, я нашел эту часть ущелья гораздо более приятной. И остановился там, в великой тишине, — подальше от источника света, — чтобы случайно не выдать себя. То тут, то там капала вода, издавая звуки негромкие и зловещие, только подчеркивавшие вечный покой.

Оглядевшись по сторонам, я заметил чудовищного слизня, припавшего к стене ущелья. Он почти стоял на задней оконечности своего тела, передняя часть выходила за пределы света, создаваемого огненным жерлом, а хвост спускался в ущелье — длинный, уродливый, замаранный черной слизью.

От ужаса и отвращения меня бросило в холодный пот. Но потом я набрался отваги и принялся выслеживать чудовище. Оно казалось не более подвижным, чем любая из стенок ущелья, и я понял, что существо это прилипло к скале, как подобает слизню. Долгое время стоял я перед ним и не двигался, даже не пытался скрыться, — как последний глупец.

Однако со временем я пришел в себя и снова отправился в путь. С предельной осторожностью пробирался я на карачках между глыб и валунов, покрывавших дно ущелья. Трижды за последовавшие четыре часа мимо меня проползали невидимые в кромешной тьме мерзкие твари. Бесшумные движения сопровождались негромким стуком каменей и отвратительнейшей вонью. Всякий раз я просто замирал на месте. Ну, а приблизившись к очередному огненному жерлу или яме, которых было здесь достаточно много, я приглядывался к утесам и замечал на них чудовищных слизней. Тогда я проявлял предельную осторожность и, пробираясь между камнями, припадал к земле, жалея только о том, что не могу сделать этого, не звякнув панцирем о какой-нибудь камень.

Вонь сделалась чудовищной, к ней прибавился серный дым. Я чувствовал, что по обе стороны от меня в стенах ущелья открывались колоссальные полости в недрах гор. На сей счет я имею некоторый опыт, потому что однажды пошел на свет огненного жерла и оказался внутри горы — перед уходившей дальше великой тьмой. Не зная, какое чудовище может появиться из этого мрака, я бесшумно и быстро удалился. Ну а раз нашлась одна такая пещера, значит, их было много. Возможно, слизни и появлялись из этих пещер, где не было ничего, кроме подземной капели и мерзостной растительности на камнях. Так думал я, полагаясь, однако, лишь на догадку, так что не будем уделять ей слишком большого внимания.