— Да.

— А хоть кто-нибудь его видел?

— Только моя хозяйка. Однажды вечером она была дома… он стоял на улице под окном. На нем была черная спортивная куртка с капюшоном. Лица я разглядеть не смогла.

— Откуда же ты знаешь, что это был он?

— Я узнала его куртку. — В глазах Франчески появился безумный блеск. — Он всегда в ней. Такие носят любители утренних пробежек.

— А может, он один из них?

— Он преследует меня, Уилл. Как ты не понимаешь? Этому идиоту нравится меня пугать. Я брала в библиотеке разные книги, там так и написано: мой страх доставляет ему удовольствие.

— Почему же в тот вечер, когда ты его видела — ну, у себя под окнами, — ты не вызвала полицию?

— А что толку было вызывать? Закон не запрещает человеку стоять на улице. Я даже перестала пользоваться автобусом — на работу теперь езжу на машине. Но он всегда знает, где меня найти.

Уилл ощутил, как в нем неудержимой волной поднимается ярость. Против воли он уже втянулся в это дело. Конечно, она ему больше не жена, но нельзя же допустить, чтобы какой-то извращенец ее терроризировал.

— Потом… потом начались телефонные звонки, — упавшим голосом продолжала Франческа. — Ты знаешь, как это бывает. Вначале только тяжелое дыхание… Я завела автоответчик, надеясь, что это его остановит, — какое там! Когда я вечером прихожу домой, меня иногда ждет с полдюжины его посланий.

— Полиция не может оставить это без внимания! — взорвался Уилл.

— О да! Они посоветовали мне сменить номер телефона. — Ее губы дрожали. — Но все началось сначала.

— Он узнал твой новый номер? Но как? Боже, это, должно быть, кто-то из твоих знакомых!

— Нет. Наверно, он побывал в квартире. Никакого другого объяснения мы не могли придумать.

Уилл замер.

— Мы?

— Да, мы с Томом Редли. Он мой друг. Тоже работает в «Тенико».

Уилл кивнул, надеясь, что достаточно хладнокровно отреагировал на это сообщение. Почему бы ей не иметь поклонника? Сам-то он после ее ухода вел отнюдь не монашеский образ жизни…

— Мы только друзья, — подчеркнула Франческа, и Уилл почувствовал, что все-таки выдал себя.

— Это твое дело, — как мог небрежнее произнес он. — Рад, что тебе есть на кого опереться. Так легче жить.

— Вовсе нет. — Франческа подняла на него полные слез глаза, и Уилл, презирая себя, подумал, что, несмотря на расстроенные чувства, она по-прежнему чертовски привлекательна. — Том предложил, что поживет у меня, но я отказалась. У нас не такие отношения, и я не хотела давать ему надежду.

Господи Боже мой, подумал Уилл, зачем она приехала? Рассчитывала, что он предложит на время у нее поселиться? Вот уж напрасно!

— А звонки? — быстро сказал он, пытаясь отогнать весьма явственные видения из области их с Франческой совместной жизни. — Разве нельзя было проследить, откуда звонят?

— А как же! — махнула рукой Франческа. — Из телефонных будок в разных концах города. Без всякой системы. Он слишком умен, чтобы попасться на такой ерунде.

— А голос тебе незнаком?

Франческа передернула плечами.

— Нет.

— Но когда ты решила, что он у тебя побывал, ты, надеюсь, сменила замки?

— Да.

Она произнесла это «да» еле слышным голосом, и Уилл понял: его бывшая жена устала. Работа, поездка сюда… Надо отложить эти мучительные расспросы — пусть сперва немного поспит. И все-таки…

— Ты сказала, что не хотела оставаться в квартире после того, как этот тип туда залез, — продолжал он, — но все же осталась. — Он закусил губу. — А что тебя так напугало сегодня вечером? Я понимаю, что веду себя как зануда следователь, однако мне хочется знать, что заставило тебя убежать из дома.

Франческа судорожно вздохнула.

— Вернувшись с работы, я увидела разбитое окно в ванной. Это само по себе страшно, а тут еще зазвонил телефон. На проводе был он. — Она задрожала. — Он сказал… сказал, что не оставит меня в покое и чтобы я не трудилась вставлять стекло, потому что он вернется.

Франческа никогда не ночевала в комнатах, предназначенных для гостей. Даже до свадьбы, проводя по нескольку недель в Лингарде, она всегда спала с Уиллом, в его спальне, в его постели. Когда же их отношения окончательно испортились, Уилл перебрался в другую комнату, а она осталась в главных апартаментах и теперь странно чувствовала себя в незнакомой обстановке, хотя здесь было довольно уютно.

Франческа буквально рухнула на кровать под балдахином. Наконец-то ей не придется постоянно оглядываться и можно будет выспаться, не опасаясь ни телефонных звонков, ни незваных гостей.

И тем не менее было безумием явиться сюда. Честно говоря, Франческа сама не знала, почему кинулась к Уиллу. Конечно, когда она увидела разбитое окно, а затем услышала этот страшный голос в телефонной трубке, ее охватила паника. Она полностью потеряла над собой контроль. Сознание того, что преследователь может проникнуть даже в ее собственную квартиру, лишило Франческу последних остатков мужества. До сих пор она считала свою квартиру надежным убежищем, но тут поняла, что и дома не может чувствовать себя в безопасности…

Уйдя от Уилла, она поселилась в однокомнатной квартирке. После чистого воздуха и широкого простора, к которым она привыкла в Аббатстве, комнатушки в многоквартирном доме казались ей темными и убогими. Если бы Уилл тогда приехал за ней, если бы хоть намекнул, что она все еще ему небезразлична, она тут же вернулась бы в Йоркшир, позабыв гордость и ни секунды не колеблясь.

Но он, конечно, этого не сделал. У него была своя гордость. Губы Франчески задрожали. Боже, как он бережет эту свою гордость! Даже сегодня… Может, он ей и посочувствовал, но оставлять ее в Аббатстве явно не хочет.

Наверно, нужно принять приглашение Клэр. Подруга живет всего в нескольких кварталах от дома Франчески — уж на работу от нее, во всяком случае, завтра можно пойти. А теперь придется объясняться с боссом, придумывать убедительную причину своего отсутствия — правду она не скажет, босс не любит, чтобы его посвящали в личную жизнь.

К счастью, завтра пятница, и, Бог даст, к понедельнику она будет в форме. Франческа понимала, что немного не в себе, если несколько часов назад попросила у Клэр ее «мазду». В тот момент она ощущала неодолимую потребность бежать из Лондона, а к Уиллу приехала лишь потому, что могла ему доверять.

Вот ведь ирония судьбы, горько усмехнулась Франческа, вспомнив, что он-то ей, когда они расставались, доверять отказывался. Зачем же она поехала именно к нему, раз он такого плохого о ней мнения? Почему ищет защиты у него, а не у кого-нибудь другого?

Будь у нее близкие родственники, все бы обстояло иначе. Но, как и Уилл, она осталась сиротой, еще не окончив школы. Уилл потерял родителей в совсем юном возрасте, но у него замечательная бабушка. А старая тетка матери ухаживала за Франческой скорее по обязанности, чем из родственных чувств.

Тяжело вздохнув, Франческа заставила себя встать с кровати. Она так бы и лежала, жалея себя, но нужно раздеться и постараться заснуть. Уилл советовал хорошенько отдохнуть, чтобы утром они могли продолжить разговор. Только как тут уснешь, когда мозг, несмотря на чудовищную усталость, работает не переставая… Франческа подошла к зеркалу у туалетного столика и стала критически изучать свое лицо. Дрожащими пальцами попыталась разгладить мешки под глазами. О Господи, сегодня вечером она наверняка выглядела старше Уилла. А ведь он всегда говорил, что выглядит не на два года старше ее, как на самом деле, а на все десять.

На софе лежала дорожная сумка, которую Уоткинс успел принести в комнату. Расстегнув молнию, Франческа достала косметичку и ночную рубашку. Весь ее гардероб, не считая костюма, в котором она приехала, состоял из джинсов, трусиков и пары блузок. Эти вещи — песчинка для огромного платяного шкафа.

Не менее огромной была и ванная комната. Франческа умылась и почистила зубы над большой фарфоровой миской, пообещав себе принять ванну утром. Вытащив заколки, она встряхнула головой. Волосы рассыпались вокруг бледного, осунувшегося лица. «Теперь я хоть не такая страшная», — подумала Франческа, перебирая тонкими пальцами густые пряди волос.