Так они и стояли, абсолютно беззащитные.

— Боишься, моя прекрасная танцовщица? — прошептал Анзу ей на ухо. — Уверена, что не хочешь сбежать?

— Я отпускаю тебя, — хладнокровно сказал Алан, будто ничего не происходит вокруг.

Ярость демона словно в кулак стиснула сердце Син, костер вспыхнул. Девушка подняла подбородок и проигнорировала демона. Танцоры всегда знают, когда нужно танцевать, а когда замереть. Костер угасает, демон уходит. Вскоре, круг будет разорван.

Син видела только трех магов, но эти трое врезались в толпу на Ярмарке как копья. Их демоны расчищали им путь. Тьма и молнии струились с их ладоней. Они достигли пирса, и Син с ужасом поняла, что маги идут прямиком к Нику. Круг не будет разорван вовремя.

Раздался оглушительный выстрел. Голова впереди идущего человека взорвалась, и теплая кровь плеснула в лицо Син. Еще выстрелы, отблеск ножа в замахе. Девушка не осмеливалась даже дрожать. Наконец, между Аланом Райвзом и его братом осталось только три мертвых тела. Алан переступил через них, не глядя, с окровавленным ножом в одной руке и пистолетом в другой.

— Ник, ты в порядке? — спросил Алан, стягивая с Ника зачарованный амулет. Цепочка осталась в руках Алана, и Ник молча кивнул. Он не шевельнул ни единым мускулом, ни капли не удивился. Алан сразу успокоился, и обернулся на череду трупов за спиной. Теперь он казался слегка испуганным и виноватым, шутка ли, убить трех взрослых мужчин меньше, чем за минуту.

Вот почему Син не любила огнестрельное оружие. Мало того, что они не всегда срабатывают с магами, так еще и воспользоваться ими слишком легко. Нет физического понимания, что ты творишь, когда нажимаешь на курок. Ей больше нравились ножи.

Едва угас последний костер, Син вышла из круга и вынула оружие, хотя прямой угрозы уже не было. Здорово, что магов было так мало, и удалось их нейтрализовать так быстро, и значит ярмарочная ночь может продолжаться. Она хотела остаться и посмотреть, как мама исполнит своей первый, после долгого перерыва, танец, но огонь все еще бежал по венам Син вместо крови, а сердце билось в груди неистовой птицей. Вместо этого, девушка поймала взгляд Ника и последовала за ним.

На берегу было темно и холодно. Под ногами хрустел песок и ракушки. Син пошла вдоль кромки воды, где прибой целовался с песком в ореоле пышной пены. Ника нигде не было. Син брела по берегу. Огни Ярмарки остались позади. Во все стороны раскинулись песок и море. Водная гладь дрогнула, разбиваясь вдребезги. Ник вынырнул, отбросил с лица черные, гладкие, как тюлений мех, волосы, улыбнулся Син и поманил ее. Черты его лица казались еще острее, все линии тела, белоснежные и мокрые от воды, заливал лунный свет. Син вошла в прибой, а Ник вышел к ней. Воды Ла-Манша, ледяные даже в августе, доставали девушке до середины бедра. Она входила все глубже, смывая с себя пот и усталость, пока не осталась только истома во всем теле.

Син прикоснулась пальцами к холодной коже на животе Ника и провела вниз, повторяя рельеф его тела, пока не натолкнулась на пряжку и кожаный ремень.

— Я слегка разочарована, — произнесла Син.

— Я немного застенчивый, — ухмыльнулся Ник.

Син намотала на руку мокрый шнурок от талисмана, висевшего на его шее, и потянула вниз. Он поймал ее довольный смешок губами. Кожа Ника обжигала холодом, а поцелуй опалял огнем. Син приподнялась на цыпочки, требуя большего, не потому что была маленькой, а потому что оба брата Райвз были очень высокими. Алан бесцеремонно вмешался в ее жизнь, а Ник избавил ее от проблем. Его руки скользнули ей за спину, поддерживая. Син легла на воду, длинные волосы разметались по воде. Девушка напоминала русалку, нежащуюся в волнах. Ник потянул девушку на себя, Син всплеснула руками, обвивая его шею и целуя в губы.

— Знаешь, — шепнул Ник в её губы, — не люблю море. Почему бы нам не выбраться на берег?

— Почему бы и нет? — улыбнулась Син.

Ник вынес ее на берег, и опустил у кромки прибоя, на россыпь камешков, мерцающих как драгоценные камни. Мокрые волосы Син рассыпались веером по песку, напоминая водоросли. Она выгнулась навстречу его рукам, дрожа от холода и желания. Ник погладил ее спину, а затем раздраженно отбросил в сторону влажный шнурок ее талисмана. Шнурок сильно вдавился в кожу. Ник прикоснулся губами к ее горлу, обдавая теплым дыханием. Син слегка потянула его за мокрые волосы в качестве наказания за причиненную боль и снова выгнулась навстречу его ласкам. Оглушительный тревожный звон разбил тишину вдребезги, швырнув со скал на берег. Син вздрогнула от испуга и вскочила, блестя глазами.

— Алан, — проворчал Ник.

— Мама, — в ту же секунду воскликнула Син.

Чары рухнули, едва оба осознали, что оставили на Ярмарке дорогих им людей, и те могут быть в опасности. Момент был упущен. Син повернулась и побежала, не оглядываясь, не заботясь о том, следует ли за ней Ник. Она спрыгнула на цементную платформу, тяжело приземлилась, ободрав колени до крови, и побежала дальше, не обращая внимания на боль.

Повсюду сновали маги. Первые три колдуна были лишь приманкой, чтобы народ почувствовал себя в безопасности и расслабился. Теперь всё началось по-настоящему. Син увидела туриста, которого прогнал Алан. Огонь сиял в его руках, в глазах вспыхнуло узнавание. Син оказалась проворнее. Её нож вонзился в горло мага быстрее, чем огонь сорвался с мужских пальцев, погасив его навечно. Повсюду шло сражение. Ярмарка снова победила. Дрожа от усталости и ликования, Син бросилась на поиски танцоров, намереваясь найти маму.

Танцоры сгрудились вместе. Вокруг царила непривычная тишина. Слишком тихо. Мама лежала лицом вниз в круге вызова. Костер погас. Син шагнула внутрь круга, опустилась на колени и бережно перевернула мать лицом вверх. На мгновение девушка испытала облегчение — мама дышала ровно и глубоко, ее золотисто-каштановые волосы обрамляли спокойное лицо. Она просто ранена, все будет в порядке. Мама открыла глаза.

Весь свет и веселье Ярмарки, вся радость мира утонула в бездонных черных глазах демона.

— Нет, — отчаянный шепот Син заглушил шум моря. Страшное, гнетущее молчание исходило от существа, в которое превратилась ее мать.

— Мама! — голосок Лиди вывел Син из ступора. Девочка устремилась к ним сквозь толпу.

— Нет, нет, нет! — неистово взмолилась Син, не в силах закричать.

Алан подхватили Лиди на руки, развернул к себе ее личико и принялся бормотать утешения, мягко, но настойчиво отвлекая ребенка, не позволяя ей смотреть.

Син утешать было некому, и она смотрела. Демон, утверждаясь в новом теле, зашевелился в руках Син. Губы матери изогнулись в чудовищной усмешке. Мама превратилась в сосуд для демона, оказалась заперта в клетке собственного тела, которое больше ей не принадлежало.

Вот что происходит с человеком, искушаемым демонами, кто наконец-то открыл окно и позволил им войти. Или с танцором, оступившимся в круге вызова.

Краем уха Син слышала, как Меррис отдает приказания. Некроманты несли цепи и сковывали тела одержимых цепями и заклинаниями. Их отправят в дом Мезенция, ожидать медленной смерти, пока тело не сгниет изнутри. Пока тело не разрушится.

Её мать все еще была там, внутри, плененная демоном.

— Мама, — позвала Син взволнованным голосом, слова выскакивали сами собой. — Мама, я поеду с тобой. Я останусь рядом с тобой. Не бойся! Мама, я люблю тебя!

Ее голос сорвался на высокой ноте. Син не могла позволить себе разрыдаться как ребенок. Вокруг были люди, имевшие дело с ее матерью. Син вскочила и бросилась за Меррис Кромвель.

— Разумеется, ты не можешь поехать с ней в дом Мезенция, — отрезала Меррис. – Ты нужна Ярмарке.

Син всегда боялась Меррис Кромвель и трепетала перед ней, наблюдая издали. Она знала, что однажды мать унаследует Ярмарку, как одна из семьи Дэвис и как лучшая танцовщица. Девушка оставила маму, чтобы иметь дело с Меррис. Теперь ее мать похожа на живой труп, и она, Син, теперь лучшая танцовщица Ярмарки, а значит — наследница Меррис Кромвель.