После получения кредита протесты противников строительства башни «Петр Великий» поутихли: сторонники петербургских традиций приуныли, полагая, что противопоставить уникальной напористости г-на Никешина и его покровителей из Смольного больше нечего. Однако вместе с протестами как-то сами собой утихли и прочие разговоры о башне; с течением времени выяснилось, что некая английская фирма, на финансовое участие которой в проекте ссылался г-н Никешин, мотивируя идею получения кредита, на самом деле не собирается давать деньги под сомнительные затеи. В итоге строительный цикл был ознаменован лишь приездом и отъездом строительной техники на будущую стройплощадку.

Без труда расставшись с идеей строительства «Петра Великого», г-н Никешин не унывал. Для начала он восстановил утраченный в результате роспуска городского Совета депутатский мандат, выиграв выборы в Законодательное собрание. Среди своих новых коллег по Мариинскому дворцу он прослыл влиятельным представителем «строительного лобби». Основная цель его депутатской деятельности осталась прежней — обеспечение процветания руководимой им организации. Видимо, используя свое влияние во властных структурах, г-н Никешин намеренно проиграл судебный процесс о признании недействительной одной давней сделки между «XX трестом» и городом. В результате «XX трест» должен был вернуть городу ряд зданий, в свое время полученных практически за бесценок, зато город должен был выплатить корпорации 110 миллиардов рублей. Если бы руководству КУГИ HS удалось опротестовать судебное решение, то с финансами у «XX треста», возможно, не было бы проблем до середины 1997 года.

Роковая ошибка г-на Никешина тоже была политической: в ходе губернаторских выборов в Петербурге он открыто поставил на кандидатуру г-на Собчака. Осведомленные люди говорят, что через счета «XX треста» проходили деньги, предназначенные для финансирования предвыборной кампании мэра. К разочарованию г-на Никешина, г-н Собчак выборы проиграл.

Когда новая городская администрация принялась ревизовать долги коммерческих структур городу, возникшие в прошлые годы, выяснилось, что около 18 процентов этих долгов — в сумме более чем на 13 миллиардов рублей — приходится на долю «XX треста». К г-ну Никешину обратились с предложением вернуть деньги или хотя бы представить на обозрение общественности башню «Петр Великий», для строительства которой и предназначались кредиты. Но г-н Никешин не смог сделать ни того, ни другого: корпорация, как выяснилось, сильно поиздержалась и находится на грани банкротства (в кулуарах Мариинского дворца ее стали называть «Трест Ха-ха»).

Впрочем, фактическое банкротство возглавляемой организации не стало причиной для уныния г-на Никешина: утратив опору во властных структурах Петербурга, он приобрел сторонников в Москве. Люди, подписывавшие бумаги о выделении кредитов «XX тресту», перебрались из петербургской мэрии в администрацию Президента. А поскольку г-н Никешин знает об их деятельности очень много, то он может не бояться утраты их поддержки. Среди покровителей руководителя «XX треста» в первую очередь называют Владимира Путина, бывшего вице-мэра, теперь занимающего солидную должность в администрации Президента России.

Свое политическое будущее г-н Никешин надеется связать с петербургским отделением движения «Наш дом — Россия», руководителем которого он очень надеется стать (правда, в этом деле у него есть влиятельные соперники). Впрочем, если политические неудачи окажутся для г-на Никешина и руководимой им корпорации роковыми, ему вряд ли что-то всерьез грозит. Денег у нищей теперь компании нет, и взыскать что-либо в бюджет власти вряд ли смогут. А что до недвижимости в Испании, купленной за счет «XX треста» и частично оформленной на имя самого г-на Никешина, так это очень далеко — дороже станет эту недвижимость у г-на Никешина отсуживать. Так что неутомимый строитель обеспечил себе если не политическое и предпринимательское будущее, то по крайней мере спокойную жизнь на много лет вперед.

Производственный роман Мары и Вячеслава Козырицких, начавшийся в те незапамятные времена, когда они оба трудились на скромных должностях в Тресте столовых Смольнинского района Ленинграда, прошел все необходимые испытания на прочность (и даже официальный развод 6 октября 1982 года). Развиваясь бурно и непредсказуемо, он к 1992 году превратился в образцовый роман российского бизнеса с властью. В этот год г-н Козырицкий возглавил администрации двух петербургских районов (Сестрорецкого и Зеленогорского); его супруга в то же время неустанно трудилась генеральным директором самой крупной в том же районе фирмы «Волна».

Говорят, что г-жа Козырицкая высоко оценивает собственные заслуги в стремительном карьерном взлете мужа: «Я люблю его, как родного сына, и без меня он никогда не стал бы тем, кем стал». Однако следует заметить — исключительно справедливости ради — что достижения руководительницы ИЧП «Волна» вряд ли могли бы быть столь выдающимися, когда бы не высокий пост ее супруга.

Фирма «Волна», принадлежащая г-же Козырицкой, появилась в Зеленогорске в виде кооператива на заре развития российского предпринимательства. Семейный бизнес кооператоров заключался в поставке продуктов питания торговым предприятиям и развитии сети «точек общепита». Поскольку генеральное направление деятельности для курортного местечка было выбрано как нельзя более удачно, «Волна» бурно развивалась, и новые предприниматели радовались росту своих доходов. Так продолжалось до 1992 года, пока бизнес в России не дошел до стадии возникновения конкуренции. Конкуренция в планы супругов, видимо, не входила. И г-н Козырицкий пошел во власть, сделавшись с подачи мэра Анатолия Собчака главой администрации Зеленогорского района.

С тех пор все государственные «точки общепита» в Зеленогорске стали ползать продукты только от «Волны». Деньги на финансирование закупок продовольствия в тощем районном бюджете находились с регулярностью, возможно, достойной лучшего применения. Впрочем, г-н Козырицкий сразу объявил себя «крепким хозяйственником», поэтому ему, вероятно, было виднее. Бизнес супругов снова расцвел, да так, что в одном отдельно взятом районе ему сделалось тесно. И г-н Козырицкий вновь обратился к петербургскому мэру,

Обстоятельства, при которых г-н Собчак страстно возлюбил одного из совладельцев крупного коммерческого предприятия, видимо, навсегда останутся тайной: о них скромно умалчивают как письменные источники, так и предания, тихо блуждающие по кулуарам петербургской власти. С первого взгляда любовь первого демократического мэра Петербурга к главе администрации Зеленогорского района кажется даже немного странной. Во-первых, с эстетической точки зрения: г-н Козырицкий, придя во власть, сохранил замашки работника торговли, не чураясь характерной для этой сферы тяги к роскоши, — а это должно было бы претить тонкой и интеллигентной натуре мэра. Во-вторых, с точки зрения политической: г-н Козырицкий отличился своеобразием позиции, поддерживая тесные отношения с ненавистным г-ну Собчаку Александром Невзоровым. В-третьих, с точки зрения официальной идеологии петербургского мэра: г-н Козырицкий доя охраны общественного порядка в Зеленогорске пытался пригласить в полном составе бойцов печально знаменитого вильнюсского ОМОНа, — а покровительство таким людям заметно портило репутацию г-на Собчака как «первого петербургского демократа»,

Впрочем, известно, что г-н Собчак редко ценил свою репутацию, когда речь заходила о деловых интересах. А интерес к сотрудничеству с гном Козырицким у профессора-мэра, видимо, был. Осведомленные источники в петербургских правоохранительных органах намекают на то скромное обстоятельство, что, когда г-н Козырицкий стал важнейшей из «шишек» района, все государственные учреждения и предприятия на «его» территории вынуждены были закупать топливо у любимой гном Собчаком (и скандально известной) фирмы «Невская Перспектива» по назначаемой поставщиком цене.