Профессор Финн покашлял и, нахмурясь, уставился в историю болезни.

— Могу ли я узнать, сколько вам лет, миссис Лоуфорд?

— Разумеется. Мне еще нет тридцати.

— Вы замужем?

— В настоящий момент — нет. Мой второй муж умер полгода назад. О-ох, это было ужасное время! Но, к счастью, его жизнь была очень прилично застрахована.

— Что беспокоит вас?

— Меня? Ничего. Ах да, конечно… У меня часто бывают сильные головные боли. В последнее время я совсем не могу не спать. Нынче ночью немного не поспала — и вот целый день глотала аспирин. Мой брат говорит, что я слишком много курю, но ведь это, кажется, не должно действовать на голову. Я курю, даже не затягиваясь, и вот…

— А боли в пояснице у вас бывают? — перебил Джерри.

— Иногда.

Джерри встал.

— Будьте добры, обнажите вашу спину и ложитесь сюда на стол, лицом вниз.

Миссис Лоуфорд была поражена.

— Что? Я должна раздеться?

— Откройте только спину, чтобы я мог осмотреть ее.

— Но, доктор… Я не могу… На мне нет… То есть… на мне лишь это облегающее платье да пояс с чулками…

Лицо профессора Финна покрылось жарким румянцем. Впервые за время своей короткой практики Джерри увидел в своей пациентке не просто больную, а молодую женщину, у которой красивое лицо отлично заменяет мозги. Правда, ее подбородок был очень мал, свидетельствуя о недостатке воли, но в целом лицо безошибочно напоминало лицо Джоан Кроуфорд. Джерри на мгновение забыл о хиропрактике и подумал, что вполне способен понять тех мужчин, которые целуют красавиц в шею, восхищаясь их стройными ножками.

— Миссис Лоуфорд, — проговорил он, чуть-чуть заикаясь, — угодно ли вам будет лечь на стол, чтобы я смог поставить диагноз?

— Диагноз? А что это такое? — спросила женщина с любопытством.

— Определение болезни.

— У меня нет никакой болезни. Я всегда жила скромно и прилично…

— О конечно, миссис Лоуфорд! Но в вашем позвоночнике, вероятно, имеются какие-нибудь повреждения, которые и вызывают головную боль.

Миссис Лоуфорд устремила на профессора Финна взгляд, заученный по кинофильмам, и спросила:

— Доктор, что вы хотите со мною делать?

— Осмотрю вашу спину.

— А вы дадите честное слово, что не коснетесь меня?

Джерри Финн лишился дара речи. Он был по натуре несколько застенчив, еще с детства привыкнув сидеть у дверей. Теперь он в душе поблагодарил судьбу за то, что по крайней мере не стал помощником врача по женским болезням. Но постепенно сила воли вернулась к нему, и он сказал почти деревянным голосом:

— Миссис Лоуфорд, вы ведь знаете, что хиропрактика сосредоточивает внимание на изучении позвоночника человека. Стало быть, если вы ожидаете помощи от хиропрактики, вы должны подчиниться осмотру. Извольте лечь на стол.

— Я все время думала, что хиропрактика — это что-то другое, — ответила миссис Лоуфорд. — Я, конечно, не имею ничего против осмотра спины, но… Я просто ужасно боюсь щекотки…

Руки профессора Финна сами сжались в кулаки, и он не удержался от восклицания:

— Миссис Лоуфорд! Вы хотите превратить меня в шута?!

Затем он сел к столу, закурил и добавил сухо:

— Прием окончен.

Миссис Лоуфорд вынула из сумочки сигарету и спокойно подошла к Джерри:

— Разрешите прикурить, доктор? Спасибо.

Она положила руку на плечо хиропрактика и произнесла извиняющим тоном:

— Вы меня неверно поняли. Я вовсе не лгу: в самом деле, я ужасно боюсь щекотки. И, кроме того, я немного стыдлива. Даже чересчур стыдлива. Сколько раз мне приходилось из-за этого страдать…

В душе у профессора Финна был какой-то хаос. Он снял руку женщины со своего плеча и произнес бесцветным голосом:

— Миссис Лоуфорд, чего вы ждете?

— Ничего. Ах да, конечно. У меня есть предложение. Не можете ли вы, доктор, прийти ко мне домой? Дома я чувствую себя как-то свободнее. Я живу очень близко: всего два квартала отсюда к северу.

— Нет, — отрезал Джерри. — Мы не ходим к больным на дом.

— Хорошо. Сколько я вам должна?

— Нисколько. Можете идти.

Женщина бросила окурок в пепельницу и, пожав плечами, чуть-чуть насмешливо попрощалась:

— Простите, что побеспокоила европейского доктора.

Джерри молчал. Казалось, женщина не глядя увидела что-то, чего он не видел, хотя смотрел во все глаза. Внезапно в мозгу его блеснула какая-то мысль. Он вскочил и поспешил за посетительницей. Догнав ее на лестнице, он спросил:

— Миссис Лоуфорд, когда можно к вам прийти?

— Завтра. В девять вечера.

Она достала из сумочки визитную карточку.

— Вот мой адрес. Я очень рада, что познакомилась с вами, господин доктор. Надеюсь, вы не обиделись на меня. Видите ли, доктор, мы, люди искусства, несколько необычный народ.

Миссис Лоуфорд ушла, а Джерри, охваченный раздумьем, вернулся в кабинет, где его ждал сияющий мистер Риверс.

— Сегодня тебе не придется готовить ужин, — сказал хозяин добродушно. — Мы идем с тобой в ресторан «Саратога». Я вспомнил, что сегодня день моего рождения: утром мне исполнилось шестьдесят пять.

Джерри поздравил коллегу, в пожилом теле которого превосходно жилось душе младенца.

Выйдя через несколько минут из дому, они залюбовались полной луной, взлетевшей над небоскребами Манхэттена.

— Что за чудо! Вроде бы не время полнолунию, — заметил мистер Риверс.

— В этой стране все возможно, — сказал профессор Финн с легкой иронией, так как последняя сегодняшняя пациентка нарушила покой его души.

Едва оба доктора сели в машину, как вдруг полнолуние Манхэттена взорвалось и рассыпалось по небу светящимися буквами: «Употребляйте зубную пасту Коло-Нол…»

— Вечно эта реклама, — утомленно вздохнул Джерри.

— Что же тут плохого? — спросил мистер Риверс, включая передачу. — Без рекламы ты не сделал бы в эту неделю трехсот долларов чистыми.

Джерри не стал спорить. Он лишь подумал про себя об одной мелочи: для чего вырабатывают и рекламируют зубную пасту, когда почти у каждого взрослого — вставные зубы, которые ночью покоятся в стакане с водой?

Несколько минут назад, наблюдая красиво накрашенный ротик миссис Лоуфорд, он неожиданно узнал ее прелестные, сверкающие зубы: такие зубы в серийном производстве выпускает знаменитейшая фирма пластмасс — «Арнольд Д.Эттвуд и Ко».

Мистер Риверс остановил машину у ресторана «Саратога» и сказал с пафосом:

— Сегодня плачу я.

— Сегодня вечером в Хагар-сквере большой митинг, — сказал мистер Риверс своему ассистенту, когда они на другой день, поужинав, курили. — Ты не хочешь туда съездить?

Джерри ответил с усталым видом:

— Не могу… мне нужно пойти в другое место.

— Тебе нужно в другое место?

— Да, я получил приглашение. Нужно повидать одного знакомого.

Мистер Риверс изумился:

— Но у тебя здесь нет никаких знакомых!

Не рискуя лишиться доверия своего шефа, Джерри не мог сказать, что занимается практикой в неурочное время. Поэтому он ухватился за первую попавшуюся мысль и соврал так, что даже не успел покраснеть.

— Один мой родственник прибыл в Америку туристом, и я должен повидать его.

— Так, может быть, и мне пойти с тобой? — спросил доктор Риверс трогательно наивно.

— Не стоит… Во всяком случае, не в этот раз.

Джерри попытался отвлечь внимание мистера Риверса.

— А кто выступает сегодня в Хагар-сквере?

Мистер Риверс раскрыл вечернюю газету и стал просматривать страницы объявлений.

— Основным оратором на митинге будет миссис Роберт Попкин.

— Роберт Попкин, — повторил Джерри, вспомнив вкрадчивого сотрудника доктора Хинсея, который вербовал агентов по анкетированию полового поведения женщин дома и вне дома. — Роберт Попкин. Не тот ли самый, что вовлек меня в дело доктора Хинсея?

— Нет, — ответил мистер Риверс. — Это его жена.