– Сашка, я тебя не так часто о чем-нибудь прошу, – прошипел младший детектив Яретенко. – Пожалуйста, всего на несколько минут прикинься младшим детективом! – Тобой?!

Я хотела возразить, что принять меня за упитанного пенсионера, эксперта по противолодочной обороне, капитана первого ранга в отставке и по совместительству младшего детектива Яретенко может только слепой. Да и то если я буду притворяться немым пенсионером.

– Ешкин кот! Не мной! А младшим детективом!

– А ты?

– Прикинусь тобой – владельцем агентства!

– Что, такая серьезная проверка? – ужаснулась я.

Входная дверь чуть слышно хлопнула. В приемной раздался высокий, требовательный голос.

– Николя! Я уже здесь!

– Она уже здесь, она уже здесь! – заметался Николай Иванович, судорожно поправляя галстук и приглаживая остатки волос на голове. Потом обернулся ко мне и умоляюще сложил руки. – Пожалуйста, пожалуйста! Только не забудь, о чем я тебя просил. – С этими словами помощник исчез в моем кабинете.

Здесь надо пояснить. Конструкция нашего офиса такова. Входная дверь ведет в большой холл – приемную. На "рецепшине" сидит Людочка, детектив-администратор, как она сама себя называет. Напротив входной двери мой кабинет, а слева кабинет Николая Ивановича. Но поскольку раньше эта комната была проходной, мы поставили еще одну дверь. Таким образом в кабинете младшего детектива получилось две двери – одна в холл, другая ко мне.

В недоумении я встала около двери в приемную. Подслушиваю, что творится в собственном офисе, – это же надо так опуститься!

Дверь моего кабинета отворилась.

– Катенька! Какая неожиданность! Я так рад тебя видеть! – раздался голос Николая Ивановича.

– Я тебя жду уже черт знает сколько времени, – ответил ему недовольный женский голос. – Ты чего так долго меня не встречал? Вот, планировала зайти к тебе на минутку, по дороге к Людочке Сенчиной, а теперь, получается, что из-за тебя опоздаю! Ах, Николя, ты всегда был таким непунктуальным!

– Людочка, – проигнорировал возмущение дамы помощник, – завари нам кофе!

– Мне кофе не надо, – обиженно прогундосила капризница, – я же сказала, что я на минуту.

– Люда! – приказным тоном обратился Николай Иванович к детективу-администратору. – Не заваривай кофе!

– Так это и есть твоя контора? – чуть презрительно спросила неизвестная дамочка. Небогато…

Тут я возмутилась. Полы из вишневого паркета, кожаная мебель кремового цвета, полимерная штукатурка с эффектом "бархата" блекло-лососевого цвета, эксклюзивная постановка света, авторские растительные композиции и работа дизайнера Дмитриевой ей не нравятся? Небогато?

– Кгхм!

Я решительно нажала на ручку и распахнула дверь. Николай Иванович держал под ручку женщину лет пятидесяти. Выглядела она моложаво, очевидно, хорошо следит за собой. Крашенные в блондинистый цвет волосы аккуратно уложены в старомодную, но элегантную прическу, кожаная сумочка, норковая шубка в пол. Шубка не новая, но в хорошем состоянии. Крой 50-х годов прошлого века, прямой и воротничок "шалькой". Масса бижутерии. Шея замотана бусами из искусственного жемчуга, в волосах заколка тоже под жемчуг, на руках множество колец и перстней. Лицо накрашено густо, но не вульгарно. Толстый слой плотного тонального крема, румяна, тушь, старческие губы "в нитку" старательно обведены карандашом и накрашены ярко-красной помадой.

– Саша, занеси мне последний отчет, – сурово дал мне указание Николай Иванович и с достоинством проводил даму в мой кабинет.

Как только дверь захлопнулась, я вытаращилась на Людочку.

Людочка знает младшего детектива Яретенко дольше, чем я. Она работала чертежницей в центре противолодочной обороны, которым мой помощник руководил до пенсии.

– Ты что-нибудь понимаешь? – тут я сообразила, что разговариваю шепотом, и откашлялась. – Кто это?

– Генеральша Русакова, Екатерина Львовна, – лицо Людочки прибрело такое кислое выражение, будто ее заставили разжевать лимон. – Ее муж был главным ракетчиком в Северном военном округе. Умер в прошлом году.

– Николай Иванович с ней давно знаком?

– Всю жизнь мечтал поиметь Гусакова в ее лице, – ляпнула, не подумав, детектив-администратор.

И поведала захватывающую историю о соперничестве Гусакова и Яретенко. Генерал Гусаков – из знатной военной фамилии. Военными были его отец и дед, оба дослужились до высоких чинов. Генералом Гусаков-младший стал в сорок пять лет – немыслимо стремительная карьера. Он командовал войсками ПВО Северного военного округа. Николай Иванович, напротив, представлял собой не противовоздушную, а противолодочную оборону. Вырос капитан первого ранга в деревне под Харьковом, в военное училище поступил по бедности. Там кормили, одевали, была перспектива. То, чего Гусаков добился через связи, знакомства и семейную репутацию, Николай Иванович заработал собственной хитростью, изворотливостью и каторжным трудом. Все были уверены, что он станет вице-адмиралом, но по причине сокращения войск этого не случилось. На пенсию он отправился капитаном первого ранга.

Волею судьбы Гусаков и Яретенко оказались в одном военном гарнизоне – Североморске. И весь срок службы друг с другом нездорово соревновались. Генерал доставал венгерскую стенку, Николай Иваныч расшибался в лепешку, чтобы достать немецкую, причем фээргэшную. Генерал получил четырехкомнатную квартиру, наш командир всеми правдами и не правдами вытребовал себе пятикомнатную. Но все усилия Яретенко шли прахом. В материальном плане преимущества он добился, но местное общество предпочтение отдавало Гусакову. Из-за жены генерала – той самой Екатерины Львовны, которая только что обозвала обстановку моего офиса "небогатой". Генеральша Гусакова носила платья с глубоким вырезом, знала, где достать "Шанель № 5" и слыла местной примадонной. Все офицерские жены смотрели ей в рот и свои поступки неизменно соизмеряли с мнением генеральши. Пользуясь своею властью над женскими умами, Екатерина Львовна быстренько превратила супругу злейшего врага Яретенко, Эмилию Ивановну, в персону нон грата. Впрочем, особых усилий генеральше и не потребовалось. Один эпизод со снегом чего стоит! Дочка штабного офицера Кускова безрезультатно добивалась у супруги Николая Ивановича, заведовавшей единственным в Се-вероморске меховым ателье, каракулевой шубки вне очереди, рассорилась с Эмилией Ивановной и крикнула: "Да у вас и снега зимой не допросишься!" На следующий день местный уборщик подъехал на "КамАЗе" к "Москвичу" Кусковых и вывалил на него снега не менее тонны. Довольная Эмилия Ивановна на глазах у изумленных владельцев машины, подошла к образовавшейся куче и воткнула в нее записку: "Чтобы никто не думал, будто я жадная". Николаю Ивановичу пришлось спешно заминать скандал, уступив Кускову очередь на льготную покупку японского телевизора.

Людочка меня отвлекла, я успокоилась и снова подумала о сервизах.

– Люда, ты не знаешь, есть у нас где-нибудь специальный магазин посуды? Мне подарки к свадьбе надо купить.

– Возле Финляндского вокзала, я там сестре на юбилей фужеры покупала. Недорого, и выбор большой.

Я задумчиво посмотрела на свою дверь, потом на часы.

– Как ты думаешь, они там надолго? Может, успею съездить в этот магазин.

Хотя с "Лиговки" до "Площади Ленина" далековато. Или пойти пообедать, пока Николай Иванович пускает пыль в глаза генеральше Гусаковой? Интуиция подсказывала, что этот процесс может затянуться. И тут я сообразила, что сумочка вместе с кошельком, кредиткой и ключами от машины осталась в кабинете. Только я об этом подумала, как дверь распахнулась, и оттуда выплыла довольная генеральша.

– Могу ли я надеяться на встречу сегодня вечером? – целовал ей ручку сияющий младший детектив. – Сегодня в Мариинке "Принцесса Перлипат". Новая постановка Шемякина. Я возьму для нас ложу.

– Даже не знаю, – кокетливо отвернулась Гусакова. – Право же, моя мама этого не одобрит…

Я едва смогла сохранить серьезное лицо. Если Гусаковой полтинник, то маме ее, должно быть, никак не меньше семидесяти. Представляю себе картину "мама не одобрит". Пятидесятилетней фифе Гусаковой несется вслед надтреснутый старушечий голос: "Чтобы в десять была дома!"