— Добрый день, мисс Оуэнз, я экономка, миссис Дейлия.

Стелла кивнула, произнеся с запинкой:

— Какое красивое имя. Так называется красивый цветок, дейлия. [1]

— Оно мне исправно служит, — холодно ответила миссис Дейлия.

Поставленная на место, Стелла удержалась от резкого ответа. Она сразу поняла, что эта женщина не станет ей подругой, и мысль об этом подействовала на нее угнетающе. В колледже у нее была соседка по комнате, напоминавшая миссис Дейлию. Девушка с крутым характером: свет выключать вовремя, никаких развлечений, только учеба. В основе своей — положительная, конечно, особа, но жить рядом с такой особой нелегко.

Стелла постаралась не показывать своих чувств. Но она всегда была слишком общительной и наивной, чтобы скрывать их, — качество, которое, как она прекрасно понимала, необходимо держать под контролем, если собираешься быть преуспевающим педагогом. Не следует выставлять напоказ, как медаль, чьи-то недостатки, когда пытаешься вложить знания в молодые головы.

— Это такой потрясающий дом, — сказала Стелла, прекрасно сознавая, что она произносит дежурную фразу, но вынужденная спасать свое достоинство.

Глаза миссис Дейлии сверкнули, будто она почувствовала отказ противника от дальнейшей борьбы.

— Обед будет в шесть. Но мы оставили для вас на кухне горячий ленч, если вам захочется перекусить. И мистер Хок будет рад увидеть вас завтра утром в библиотеке в десять часов.

— Разве моего приезда не ожидали сегодня днем?

— Нет, насколько я знаю.

— Гейтс уже пошел докладывать мистеру Хоку о том, что я здесь.

— Гейтс поступил неверно. Как всегда, могу добавить.

— Хорошо, как скажете. — Стелла отступила, как много раз бывало с девушкой, напоминавшей ей миссис Дейлию.

— Не хотите ли взглянуть на свою комнату?

Направляясь к лестнице, женщина смахнула по дороге пылинку с полированной поверхности инкрустированного стола, стоявшего рядом.

— Да, благодарю вас. Мне хотелось бы отдохнуть. Я не очень голодна.

— Сюда, пожалуйста. Вам понравится комната. Она расположена на солнечной, южной стороне, и в ней легко поддерживать чистоту.

— Уверена, мне понравится комната, миссис Дейлия.

Они вместе поднялись по покрытой ковром лестнице. Стелла искала Тодда, но он не появился. Мрачная тишина, казалось, окутывала дом. В темные углы, заполненные тенями, не проникал ни единый луч света.

Миссис Дейлия поднималась по лестнице скорее как хозяйка дома, чем экономка. Стелла шагала рядом с ней, с завистью восхищаясь прекрасной фигурой женщины. Она была очень плотной и, однако, очень стройной. Стелла улыбнулась за спиной миссис Дейлии, так как вспомнила, как мать повторяла ей не раз: «Стелла, дитя мое, съешь, ради бога, хоть кусочек. Мужчинам не нравятся девушки, похожие на зубную щетку. Если бы твой отец был жив, да покоится он с миром, он сказал бы тебе то же самое».

— …Мисс Оуэнз, вы слушаете меня? Вы, кажется, чем-то заняты.

— О, извините. — Она покраснела. — Боюсь, я задумалась. Это такой красивый старинный дом, не правда ли?

— Он построен на века, мисс Оуэнз. — Экономка говорила с гордостью. — Хок-Хаус стоит здесь со времен революции.

— Это интересно. А семейные привидения есть?

Миссис Дейлия остановилась на лестничной площадке и с упреком посмотрела на Стеллу:

— У живых хватает проблем. Мы не гремим старыми костями и ржавыми цепями, дорогая.

— Извините. Боюсь, я просто не могу покончить с романтикой.

— Романтика? — Выражение лица миссис Дейлии немного смягчилось. — У любви мало шансов расцвести в доме, где произошла трагедия…

— Прошу прощения. Я не…

Настроение миссис Дейлии резко изменилось.

— Вот ваша комната, — сказала она отрывисто. — Вам лучше немного отдохнуть. Впереди у вас деловое расписание.

Стелла остановилась на пороге своей комнаты и осмотрелась. Коридор был широкий, он разветвлялся направо и налево, заканчиваясь двумя высокими створчатыми окнами, сквозь которые виднелось послеполуденное небо… тусклое, неприветливое небо.

Она обернулась к миссис Дейлии:

— Мальчик, Тодд, мой ученик…

— Что относительно мастера Тодда?

— Он не планирует уехать, нет? Миссис Дейлия удивилась:

— Как странно, что вы говорите об этом, мисс Оуэнз, поскольку ваше присутствие здесь продиктовано тем фактом, что мистер Хок нуждается в воспитательнице для мальчика.

— Я встретила Тодда до вашего прихода, миссис Дейлия, и он говорил что-то о своем отъезде.

— Понятно. — Экономка выдавила слабую улыбку, в которой не было подлинной теплоты. — Мастеру Тодду в последнее время часто снятся плохие сны. Он впечатлительный ребенок. Совсем не такой, как его отец. Конечно, ничего похожего… на большинство детей. — Миссис Дейлия внезапно покраснела. Стелла была настолько поражена неожиданной потерей самоконтроля у этой женщины, что не нашла ответа на ее слова. — Что ж, позволим вам устроиться, верно? Увидимся с вами позднее.

— Конечно, благодарю вас, миссис Дейлия.

— Благодарю вас за то, что приехали, мисс Оуэнз. Скоро вы увидите, что оказали мистеру Хоку большую услугу.

С врожденным достоинством женщина повернулась и пошла по коридору. Через минуту она скрылась за углом площадки. Ее юбки при движении громко шуршали.

Стелла вздохнула и перестала думать о Хок-Хаус. Сейчас важнее было отдохнуть и сменить запачкавшееся в дороге платье. Нельзя было допустить, чтобы при встрече с таким солидным работодателем, как Артур Карлтон Хок, она выглядела усталой.

И только тогда Стелла Оуэнз увидела грубое слово на двери прямо напротив ее комнаты через коридор. Дверь, согласно свидетельству Гейтса, вела в комнату мастера Тодда.

Массивная портальная рама с коричневым панельным покрытием была точно такой же, как ее собственная. Но кто-то куском мела для школьной доски написал на ней одно слово грубыми жирными буквами.

Ничего непристойного в самом слове не было. Но его появление было удивительным и неприятным.

КРЫСА.

Крыса.

Это слово было написано печатными буквами оскорбительной величины, оно резко бросалось в глаза на безобидной двери комнаты мастера Тодда Хока.

КРЫСА. Крыса.

Оно было написано четко. Оно было слишком ясным. Неясным оставался вопрос, что означало его присутствие на двери… и кто был его автор.

Стелла тихо прикрыла собственную дверь, глядя на оскорбительное слово, и начала первый час своей жизни в Хок-Хаус с осязаемо сильным, однако тревожно неопределенным предчувствием дурного.

— Мистер Хок примет вас сейчас, мисс.

— Спасибо, Гейтс. Сию секунду иду туда.

Стелла с нетерпением ожидала встречи со своим новым хозяином. Она провела тяжелую ночь в просторной мягкой постели. Вдоволь налюбовавшись мастерски сделанным красивым гардеробом и точно такими же креслами, за всю ночь она почти не сомкнула глаз. Стелла простояла даже час у окна, наблюдая, как круглая коннектикутская луна омывает парк Хок-Хаус неземным белым светом. Ничто не нарушало тишины и покоя октябрьского вечера. Хок-Хаус, казалось, тоже спал, ни один из его обитателей не подавал признаков жизни. Стелла в конце концов отдала должное пуховому комфорту пружинного матраса своей кровати. Однако ее тревожили неясные ожидания. Неопределенность ее будущего в Хок-Хаус, оскорбительное слово, нацарапанное на двери напротив ее комнаты, не оставляли в покое ее подсознание, даже когда она наконец погрузилась в дремоту.

Крыса… Такое уродливое слово. Это была первая осознанная мысль, когда она проснулась при холодном ярком свете нового дня. Незнакомая птичка громко щебетала за окном. Крыса…

Это наводило Стеллу на мысли о темноте и о противных, торопливо снующих существах, от которых мурашки бегут по коже. Крыса… Стелла испытывала омерзение от самой мысли об этом слове.

Гейтс, шедший впереди нее по мрачному коридору, оставил ее на пороге, судя по всему, кабинета хозяина дома. Стелла откинула назад свои длинные волосы, с тревогой думая о том, одобрит ли ее новый работодатель сшитый на заказ костюм. С замиранием сердца она вошла в комнату.