ГЛАВА 11

В течение четырех дней дом никто не покидал. Никто в себе не замыкался, но все, казалось, понимали необходимость восстановиться, прежде чем мы выйдем и оценим ущерб, если таковой и был. Я первая разрушила неловкое затишье, когда, собрав сумку, направилась к своей машине.

Келлан остановил меня за дверью.

— Куда ты собралась?

— Я иду в школу.

Сразу же за его спиной появился Веспар. Пройдя мимо и скользнув по нам взглядом, он направился к реке. Джуз последовала за ним и, обходя нас, опустила голову. С той ночи с нами не разговаривала ни она, ни Веспар. Они вместе с нами завтракали, обедали и ужинали, ведь наша человеческая сущность нуждалась в пище, но за все это время никто из них не проронил ни слова. Мы словно играли в гляделки наоборот. Веспар смотрел куда угодно, но только не на нас. Джуз, в основном, смотрела только на Веспара или на свои руки. Что насчет меня с Келланом? Мы смотрели на них, друг на друга, да куда угодно, но все равно никто ничего не говорил.

С меня было достаточно, и желание рисовать было непереносимым. Я рисовала в уединении своей комнаты, но это было не тем же самым. Мне нужен был большой холст. Мне нужно было отключить все и позволить картине появиться. Я не могла этого сделать в доме с моими братьями и сестрой.

Я снова потянулась к дверной ручке машины, но Келлан меня опередил. Я подняла на него взгляд:

— Что ты делаешь? Я буду в порядке.

Я ждала, что он скажет что-то насчет посланника, но он промолчал. Об этом ни он, ни я не говорили. Когда Веспар и Джуз были поблизости, я всегда боялась, что они могли подслушать наш разговор. Им я не доверяла, особенно с тех пор, как Келлан сказал, что им нельзя знать правду.

Он проследил взглядом за нашими родственниками и кивнул в их сторону:

— Что они делают?

— Они собираются поплавать.

Я видела, что в ближайшее время он ничего об этом говорить не собирался.

— Это не так. — Он нахмурился. — Пошли за ними.

— Келлан, нет. — Я уперлась ногами в землю, а он тянул меня за руку, пытаясь сдвинуть с места. — Я собираюсь в школу. Кто-то должен сделать это, или они пришлют полицию, чтобы убедиться, что мы все еще живы. Это странно, что никто из нас не пришел и не позвонил.

Келлан отпустил мою руку и последовал за этими двумя.

— Я иду в школу, — крикнула я ему. Теперь ему все равно?

Он отмахнулся от меня рукой.

— Хорошо. Я... — не договорила я, так как он отошел уже достаточно далеко.

Припарковавшись на стоянке, я поняла, что все изменилось. Все было не таким, как раньше, когда мы изменили Мэтта. И я не уверена, было ли это связано со смертью Дилана, но, войдя внутрь и пройдя по коридору, я не почувствовала в воздухе скорби. Я должна была почувствовать это. О его смерти должны знать. Добравшись до своего шкафчика, я застыла с протянутой рукой, когда услышала смех Дилана в коридоре. Он всегда выделялся, но сейчас тем более.

Все мое тело сковало, когда я повернулась. Я ощущала все происходящее как в замедленной съемке, когда толпа расступилась, открывая мне стоящего у своего шкафчика Дилана, смеющегося над чем-то, что Мэтт сказал ему на ухо. Эти двое стояли, закинув руку друг другу на плечи, показывая всем свое дружеское отношение. Жаждущая их внимания Лия улыбалась, стоя рядом с ними.

Так и было месяц назад.

Я думала... О боже. Я понятия не имела, что и подумать. Лия увидела меня, и ее глаза слегка расширились в предвкушении. Она обошла их и сложила руки вместе.

— Келлан здесь? Давненько его не видела.

— Т-ты... чт... как твой отчим?

Я понятия не имела, что сказать, но мне нужно знать, что еще он сделал.

Она застыла. Вся оживленность ушла, и она отступила назад.

— У меня нет отчима. Ты знаешь это, Шай.

— У нее даже нет родителей, — рассмеялся Мэтт, подходя к ней сзади. Взяв ее за плечи, он привлек ее к себе. Она напряглась, но отвернулась, прикусив губу.

— У тебя нет родителей?

— Приемные, Шай. Смирись с этим. — Затем он подмигнул. — Мы не видели тебя пару дней. Как ты? Где остальные Брейдены?

Я прищурилась и мысленно проникла в Мэтта. Все, что мы сделали, исчезло. Я посмотрела на Лию, а потом на Дилана. Я думала, что Келлан убил Дилана, и теперь ругала себя, что раньше этого не понимала. Он вернулся и стер все их воспоминания. Так или иначе, смерть родителей Лии было не изменить, и теперь известно, что она жила с приемными родителями.

Келлан подчистил весь наш бардак.

Я вспомнила, насколько изможденным он был той ночью, когда вернулся домой. Он и раньше уставал, но в тот раз исчерпал всю свою энергию. Он проспал всю ночь и весь следующий день. Я не думала об этом, но дала ему немного своей энергии. На самом деле, той ночью я дала ее ему в тот самый момент, когда он прикоснулся к моей руке.

— Шай? — снова спросил Мэтт.

Его голос был хриплым, с ноткой флирта, и я поняла, что он снова был их лидером. Он был тем же парнем, который прижал меня к шкафчику две недели назад. Он всегда заходил слишком далеко, бунтуя против правил Келлана, подходя слишком близко ко мне и Джуз.

Я проигнорировала его и ушла. Он не обращался ко мне, и никто не проронил ни слова. Они расступались передо мной, а я продолжала идти. Когда пришла в студию живописи, миссис Аллен от неожиданности оживилась.

— Шай! Ты здесь, чтобы порисовать?

— Где я могу найти парня, который нарисовал те картины с Келланом?

Она нахмурилась.

— Прости. Какие те картины? Я не припоминаю ни одну с твоим братом.

— Они были здесь две недели назад. Кто-то нарисовал Келлана, но он выглядел как демон. Я расстроилась. Вы сказали, что снимете их... Ничего не напоминает?

— Мне жаль, дорогая. Не могу припомнить. У меня есть только твои картины в задней части студии.

— Они не были в задней части. Вы вешали их на стену. Прямо там!

Она посмотрела в том направлении и, обхватив ладонью затылок, нервно покачала головой.

— Шай, дорогая, я не вешала никаких картин, только если они не твои или какого-то школьника. Я вешаю картины учащихся только в студии. Твои остаются в задней части или переходят в студию в центре города. Таково было наше соглашение. Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?

Я в отчаянии вскинула руки.

— Они были там. Куда они исчезли? Как вы познакомились с тем парнем?

Она продолжала качать головой.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. На самом деле. Мне жаль.

— Мне нужно проверить заднюю комнату.

Нерешительно, она передала мне ключи, но, открыв дверь и просмотрев все картины, я не нашла те, что искала. Они исчезли, как будто их не существовало. Как все это возможно? Неужели Келлан знал о картинах? Он стер ей память?

Выругавшись, я направилась обратно к своей машине. Конечно, Келлан знал. Он все время знал, что я рисую. Он знал, что я рисовала, знал художника, кем бы он ни был. Келлан очень вовремя все подчистил. Посланники бы ничего не нашли. Не осталось даже никаких следов или же промежуточных путей, где обычно остается магия после заклинания. Я бы почувствовала их раньше, но Келлан их как-то тоже уничтожил. Как?

Для этого он должен обладать феноменальными силами. Веспар и Джузеппа могли только раз или два стереть память, но они все же оставляли следы.

Я, в полной готовности поехать домой и получить ответы, села в машину, но остановилась. Две недели назад я так же тряслась в страхе перед Келланом. Между нами всегда было что-то большее, словно он был моим защитником, но я все же понимала, насколько он опасен. Теперь я была готова не только спрашивать, но и рассказать ему что угодно.

— Он хорош, не так ли? Он лучший из тех, кого я знаю.

Я дернула головой вверх и повернулась. Художник в белой рубашке поло и шортах цвета хаки непринужденно сидел на заднем сидении моей машины. Его волосы стали короче, а глаза были такими голубыми, такими яркими, что, казалось, они смотрят сквозь меня. Я чувствовала, что они пытались передать мне послание, которое я не могла принять.

— Ты забрал свои рисунки или он?

Он улыбнулся, сверкнув идеально-белыми зубами.

— Я. — Потом он тихо засмеялся. — Ты думала, что это сделал он, не так ли? Признаю, я взял их лишь потому, что знал: в конце концов, это сделал бы он. Затем бы он допрашивал твоего учителя и узнал больше, чем мне бы хотелось, чтобы он знал.

— Например, что?

Мои губы были такими сухими.

— Как долго я здесь был. Как долго знал, что он делает. Твой брат знал, что это лишь вопрос времени, прежде чем я сделал бы ход. Он знал, что это случится. Ты, в конце концов, тоже часть меня.

— Часть тебя? Что это значит?

— Ты наполовину посланник, Шай. Я знаю, что он уже сказал тебе. Разве он не сказал, от кого именно ты произошла?

— Почему это так важно? Они не одинаковые?

— Демон это демон. То же самое, что и посланники... Я понимаю, почему ты думаешь так, но посланники особенные. У них есть специальный дар, который течет в их крови. Твой отец важен.

— Важен? — Мой отец был жив? Я забыла о происхождении... о родителях, которых никогда не видела. — У меня та же мама, что и у остальных?

— Остальных твоих родственников?

Я кивнула. Он нахмурился на секунду, а затем кивнул.

— У тебя та же мама... Это единственная причина, почему ты родилась у них.

Я ощущала, что он чего-то недоговаривал. Он тщательно подбирал слова, слишком тщательно. Я нахмурилась.

— Что ты скрываешь от меня?

Он колебался.

— Твой отец приедет в город. Здесь слишком много всего произошло. Близнецы Брейден причинили слишком много вреда. Они должны заплатить. Можешь сказать Келлану, что не имеет значения, что он пытается сделать так, как было, потому что он подчищает их ошибки. Он не смог стереть родителей Лии. Ему не хватило на это сил. Тебя не было с ним, поэтому он изменил историю ее жизни. На самом деле, это гораздо проще, чем вернуть мертвеца к жизни. Она была в порядке после того, как ты от нее ушла. Она бы похоронила своих родителей, зная, что они оставили ее по независящим от нее причинам, пошла бы в колледж, стала бы медсестрой или учителем. Теперь у нее есть багаж, из-за которого она не может жить вне своей приемной семьи, ошибки, совершенные социальными работниками. Она убьет себя до конца года. Он сделал это. — Он потянулся к двери и затем вдруг остановился. — Он сделал это ради них. Не ради тебя. Он ничего не изменял ради тебя, только ради них. И, возможно, ты захочешь спросить, кем являются его родители. Кажется, это самая большая ложь, которую он скрывал от тебя.