– Ларк, а ты бы хотела замуж? – спросил меня как-то Димка, лениво перебирая потолочную плитку глазами.

– Что? – я выкатилась из блаженного состояния, в котором пребываешь после отличного секса.

– Замуж, говорю, хотела бы?

– Это когда белый лимузин, белое платье, клятвы верности и прочая мишура? – издевательски уточнила я. – Или это когда в халате и бигудях у плиты, с орущим чадом на шее?

Он повернулся и удивленно посмотрел на меня.

– Это ты о чем?

– О замужестве, милый.

Он помолчал.

– Но неужели ты никогда не мечтала о собственной свадьбе?

– Мечтала, конечно, но давно. Еще в беспечном детстве. А потом я выросла. Да и вообще, не понимаю я этой… пошлости что ли. Сложно подобрать слово, под мое мнение о таком событии.

– Свадьба – это пошло? Ну, ты даешь… Мне казалось – каждая женщина хочет замуж.

– Глупости, – авторитетно заявила я. – Наше время предлагает женщине одну замечательную штуку – самостоятельность. Знаешь, что это такое для женщины? Это когда мужчина не нужен. Нет, ну возможность его появления в личной жизни не исключается на 100%, но в тоже время, для нормальной жизни и существования мужик уже как бы ни к чему. А что касается пошлости… Знаешь, как у нас называется свадьба? Торжественная сдача п***ды в эксплуатацию. Понимаешь? Торжественная СДАЧА. Потому что даже это опошлили. Белое платье – символ чистоты и невинности. Невинности – слышишь ты меня? – я улыбнулась. – О какой невинности идет речь? О символической. Раньше это все имело смысл. Особенно невинность. А теперь… Это символизм для символизма. Мне не нужен штамп в паспорте.

Я выскользнула из постели и устремилась в душ, оставив своего мужчину в полнейшем недоумении. Придумает тоже. Замуж! Да ни за что!

– Лар, но ведь замужество это не только штамп в паспорте, – его голос нагнал меня за шторкой душа.

– Рыжий, – я высунула голову из-за шторки. – Я вот скажу один раз, и больше не буду повторять, и ты больше не будешь заводить эту тему – хорошо? – он кивнул. – Я никогда не выйду за тебя замуж!

Сказав это, я задвинула шторку и сделала напор воды мощнее. Его недоуменное «почему» растворилось в шуме воды.

А Лешка бы сказала: «Тебе никто и не предлагал», почему-то подумала я. Интересно: где она, чем занимается, почему не заходит? Неужели ей мешает присутствие Димки?

На работе как всегда все было шумно. Казалось, этот улей не замолкает ни на секунду: надрывно скрипят факсы, разрываются телефоны, кто-то кричит о сроках, где-то уже полчаса пиликает мобильник. Погрузиться в другой мир позволяет музыка. Наушники наголову и вот – бац – никого нет, кроме меня и скрипки. Ах, да, еще равнодушного монитора и не менее равнодушной программы. И под музыку линии можно выводить бесконечно долго, главное не забыть, что это не просто линии, а чертеж.

Вечером, покидая офис, я нестерпимо захотела погулять. Я свернула с привычного маршрута и устремилась в парк. Сколько написано рассказов и повестей об осеннем лесе, и ни одна из них не отражает в полной мере того, что открывается тебе. Как можно описать свежесть воздуха и тишину, какую-то торжественность и буйство красок. Это можно только увидеть, почувствовать, вдохнуть. И пусть это только парк, и где-то слышно, как шумит автострада, но все равно – это кусочек самого настоящего леса. Чуть пасмурного, но светящегося удивительно золотистым светом, который исходит, кажется, из каждого листика на земле или на дереве. Я медленно шла по тропинке, и мне казалось, что она никогда не кончится. Что вот сейчас я и есть настоящая – просто иду, и ничего мне не мешает, ничего меня не трогает, ничего не заботит. И нет никого вокруг. На много километров, а может быть, на всей Земле нет ни одного человека. Вдруг пришло желание запить эту красоту глотком вина. Сползти в привычное состояние и посмотреть на лес другими глазами – свободными от трезвости. Я села на одинокую лавочку, чуть присыпанную желто-коричневыми листиками, и, закрыв глаза, подставила лицо небу. Господи! И о чем только моя жизнь? Наверное, жизнь каждого человека «о чем то». А о чем моя? Родилась – выросла – работаю, а что потом? Так и буду слоняться от опротивевших пунктов А, В, С?

– Привет, не помешаю?

– Здравствуй Лешка. – с чувством произнесла я, но глаз не открыла. – Что-то тебя давно не видно.

Я как будто со стороны видела, как она сидит на скамейке, и ее локоть почти касается меня. Она всегда так тихо крадется, как кошка за воробьем – ни одного лишнего движения.

– Глаза открой, и все тебе будет. – посоветовала она.

– Да ну тебя… – блаженно прошептала я, купаясь в ощущении ее близости, близости сентября и неба.

– Хотя мы, и правда, давно не виделись. Соскучилась?

– Вот еще… Просто думала, что тебя давно видела. Я повернула голову и открыла глаза. Мой взгляд уперся в Лешкино плечо и часть макушки. Она сидела на самом краешке скамейки, по своему обыкновению нахохлившись и опустив взгляд в землю. Она почему-то часто смотрит именно вниз, а я предпочитаю смотреть на небо…

– А как ты тут оказалась? – внезапно пришла мне в голову мысль, и я ее тут же озвучила. Лешкины плечи вздрогнули.

– Ногами, – буркнула она.

– Оригинальный способ. Но все же?

– Возвращалась кое-откуда, решила прогуляться. Зашла сюда, а тут ты на лавочке трупом прикидываешься.

– Это судьба… – чуть язвительно выдохнула я, снова отворачиваясь и закрывая глаза.

– А ты веришь в судьбу или просто так сказала?

– Просто так…

– Ларис, – она чуть помолчала. – У тебя что-то случилось?

– С чего ты взяла?

– Ты действительно как мертвая… Соглашаешься со всем…

Я вновь подняла голову, прислушалась к себе и пожала плечами:

– Да нет, вроде все нормально.

Лешка чуть уловимо усмехнулась.

– Что?

– Только русские в одном предложении сочетают все три возможных ответа, и при этом умудряются понимать друг друга.

– То есть?

– Да нет, наверное…

Я улыбнулась:

– Действительно забавно.

Мы снова замолчали. Было что-то неуловимо очаровательное в этом молчании, в обстановке, в самой ситуации. Мне казалось, что скажи я что-то чуть громче, и непонятное очарование растворится в воздухе, оставив после себя сладкий запах запрета.

– Лешк, – я придвинулась к ней и положила подбородок на ее плечо, обняв руками за талию. – А правда, где ты была?

– Неужели действительно соску…- она повернула голову, и мои губы почти уперлись в краешек ее губ, -…чилась…

– Не знаю, – я посмотрела на ее губы и со вздохом отвернулась, положив голову на ее плечо, так, чтобы не видеть соблазна, который тут же вспыхнул в голове.

Так мы и сидели… Близко-близко друг к другу… И молчали… Теперь я отчетливо понимала, что уже не могу пригласить ее к себе. Дома Димка. Совершенно непонятно, как воспримет он появление на пороге меня в обнимку с этим ребенком. Но скорее всего я знала ответ, и почему-то от этого становилось очень печально, и внутри меня начинал подниматься протест.

– О чем ты думаешь? – нарушила молчание Лешка.

– О том, что теперь не могу пригласить тебя к себе… – честно ответила я.

– Потому что там он?

– Да.

– Теперь он живет у тебя? У него нет своей квартиры?

– Не говори глупости, конечно есть…

– Тогда почему он живет у тебя? Ты его… любишь? – Лешка запнулась на последнем слове.

Хоррррроший вопрос на самом деле. И как он во время.

– Я не знаю Лешка… Правда, не знаю.

– Тебе хорошо с ним? Скучала бы ты, если бы он ушел? – казалось, ответ именно на этот вопрос стал для Лешки смыслом жизни на ближайшие 10 минут. А может, не на 10? Бред.

Скучала бы я? Откуда мне знать, если он все время рядом… Постоянно. Дай ему волю, так был бы рядом 24 часа в сутки. Хорошо ли мне с ним? Да нормально. Обыкновенно. Ничего из тех ощущений, про которые пишут в сопливых романах на два часа. Есть, и есть…