1) Несмотря на мое ясное понимание Бога не познаваемого, а только сознаваемого в себе, мне часто хочется Бога личного, такого, какому можно бы молиться. Это слабость, привычка и вместе с тем естественное желание общения с Богом такого же, как общения с человеком, хотя этого-то и не может быть. Желание это естественно сильно. Для того же, чтобы удовлетворить ему, нужно верить, ч[то] Он есть именно такой, каким бы я хотел, чтобы Он был, т. е. личным существом, с к[оторым] я мог бы общаться не неразрывно внутренне, как это есть в действительности, а внешним общением, как с отдельным существом. Для того, чтобы мочь так общаться, нужно верить, что Он есть отдельное существо; а чтобы верить этому, надо доказательство. Доказательством таким может быть только чудо, показывающее и Его отделенность от меня, и Его существование, как отдельного от меня существа. И потому, чтобы верить в личного Бога, нужны чудеса. Чудес нет, надо верить в предания о чудесах или воображать себе чудеса. Это и делают так называемые верующие. Те же, к[оторых] называют атеистами, требуют для веры в Бога также чудеса, но, будучи критически трезвы в мыслях, не верят в чудеса прошедшего, не видят чудес в настоящем и потому не верят в Бога, а верят только в то, ч[то] познается внешними чувствами.

И те, и другие: верующие в Бога вследствие веры в чудеса и не верующие ни в какого Бога одинаково заблуждаются, п[отому] ч[то] одинаково не признают того единого, несомненного Бога, Бога в себе, Бога, требующего добра, Бога, выражаемого законом совести, по Иоанну — любовью. А не веря в этого Бога, не верят и в это проявление Его. И не имея несомненного основания нравственности, одни основывают ее на букве, другие на науке.

2) Как ни странно это кажется, самые твердые, непоколебимые убеждения, это самые поверхностные. Глубокие убеждения всегда подвижны.

3) Как удивительно верно изречение Иоанна — Бог есть любовь, т. е. Бог есть то высшее, что есть в нас.

4) Не понимают люди истину и придумывают странные софизмы для того, чтобы иметь возможность не принять ее, или для того, чтобы отстоять свое положение, или для того, чтобы не признать даром и вредно потраченным временем всю прежнюю деятельность.

5) Пока живешь, не спрашивая: кто, что живет в тебе, живешь как животное. Но как только спросил себя и узнал в себе то, чем живешь, узнал в себе То, что живет во Всем, так познал и любовь и Бога.

4-й час, пойду походить.

Вчера ходил по дождю d'une humeur de chien [в собачьем настроении.]. Худого не сделал, но на душе не хорошо, нет любви по чувству. Вечер сидел со всеми. Нынче проснулся в 5 и думал хорошо. Об истинной вере в Бога, той, при к[отор]ой не нужно чудес и не интересна природа и ее изучение. Потом думал о Конгрессе и записал не одеваясь. Потом походил, написал два письма крестьянам. Прочел письма. Пришла С[офья] А[ндреевна], объявила, что она поедет, но всё это наверное кончится смертью того или другого, и бесчисленные трудности. Так что я никак уже в таких условиях не поеду.

Не только по вечерам, но с утра хочется умереть. Читал чудный день Кр[уга] Чт[сния] о Боге, и так хочется жить вне этой суеты, этого сансара, со всех сторон заливающего. Записать, казалось, много было, но теперь не помню. Одно знаю, что запуталось всё, и я не умею распутать любовью. А нужно, и можно, и должно. Постараюсь. Помоги, помоги. Да, записать:

1) Ищешь помощи у внешнего Бога. Совершенно то же, что делает (Зачеркнуто: капризная) истеричная женщина, воображающая, что она не может встать и подойти к пище, и умирает с голоду, призывая к себе пищу. А ей нужно только встать и притти к ней. (Нехорошо по форме. Мысль нужна и хороша.)

2) О, как избавиться, как избавиться от славы людской. Это какая-то дыра в сосуде, и ничто не держится на нем, а сколько могло бы быть хорошего.

3) Общество женщин полезно тем, что видишь, как не надо быть похожим на них.

Приехали Денисенки. Я чувствую странную слабость. Теперь лучше, без K 4, проедусь немного.

Прошло два дня незаписанных. Вчера вечером приехали разбойники за Гусевым и увезли ого. Очень хорошие были проводы: отношение всех к нему и его к нам. Было оч[ень] хорошо. Об этом нынче написал заявление (Зачеркнуто: ст[атью]). Пропасть писем. Много просительных, прекрасные письма Александра. Теперь скоро час. Вчера, 4-го, исправлял «Конгресс» и, кажется, почти хорошо. Ездил с Оничкой верхом. Читал всем Ед[иную] Зап[оведь]. Оничка понимает. Третье[го] дня, 3-го. Приехала Вера. Ездил верхом с Он[ичкой] далеко в засеку, плутал. Утром тоже «Кон[гресс»]. Вот и всё. Записать: Нынче думал:

1) Хорошо, нужно помнить ничтожность своего «я» — ничтожность в настоящем смысле, т. е. что «я» телесное есть вполне ничто, a/? или ноль. Только я духовное есть нечто орган (Ударение Толстого) чего-то. Нынче, гуляя утром, особенно ясно понял эту ничтожность-ничтожность и по пространству... бесконечно малой козявки среди бесконечно великого мира, и по времени — вся 80-летняя жизнь — момент, к[отор]ый есть что-нибудь, только когда живешь моментом настоящего. (Не хорошо высказал.)

2) Говорят: не думай о смерти -и не будет смерти. Как раз наоборот: не переставая помни о смерти — и будет жизнь, для которой нет смерти.

3) Отчего Ксантипы бывают особенно злы? А от того, что жене всегда приятно, почти нужно осуждать своего мужа. А когда муж Сократ или приближается к нему, то жена, не находя в нем явно дурного, осуждает в нем то, что хорошо. А осуждая хорошее, теряет la notion du bien et du mal [познание добра и зла)-и становится всё ксантипистее и ксантипистее.

С[офья] А[ндреевна] готовится к Стокгольму и как только заговорит о нем, приходит в отчаяние. На мои предложения не ехать не обращается никако[го] внимания. Одно спасение: жизнь в настоящем и молчание.

Опять прошло два дня. 6 Авг[уста] б[ыл] важный день. Я, как обыкновенно, гулял, потом сел за работу «О Войне», пришла С[офья] А[ндреевна] и объявила, ч[то] конгресс отложен. То же сообщил и А[лександ]р Стахович. Говорил с ним, и его самоуверенная, развязная и добродушная ограниченность раздражают мне. Вел себя дурно, слушал себя. Важное-то было не 6-го, а 5-го вечером. Приехали полицейские за Гусевым и увезли его в тюрьму, а потом в Чердынь. Всё это прошло оч[ень] хорошо. И он держал себя хорошо, как это и свойственно ему, и все высказали ему заслуженную им любовь и уважение.— Ст[ахович] приехал уже на другой день. Тот день, в к[оторый] уезжали Денисенки. Я ездил с Сашей верхом. Дома Миташа. Он умен, но Ст[ахович] несносен. Я б[ыл] оч[ень] мрачен. 7-го, вчера. Вернувшись с прогулки, застал двух: один юноша, другой грузин полити(ческий), возвращающийся из ссылки. Сначала принял холодно. Разговорился и, слава Богу, полюбил. Юноша сказал мне, что меня обвиняют за то, что я отдал имущество фиктивно семье. Это, к стыду моему, огорчило меня, хотел просить кого-нибудь написать об этом. Плох я, забываю, что жизнь только перед Богом и в себе и вне себя. Потом докончил О войне и О Гусеве. О Гусеве плохо, но пошлю. Ездил верхом. Вечером сидел со всеми. Физически дурное настроение. Вел себя не совсем хорошо, но и не дурно совсем. — Записать:

1) Не люблю я говорить с людьми, к[отор]ые, слушая вас, делают вид, что они знают то, ч[то] вы скажете, и вперед соглашаются с вами. Мы, мол, понимаем друг друга, и всё. Крестьяне свои почти всегда слушают и говорят так.

2) Любовь к себе — своему телесному я и ненависть к людям и ко всему одно и то же. «Люди и всё не хотят меня знать, мешают мне, как же мне не ненавидеть их?»

3) Наша вся жизнь подобна сновиденью одной ночи, в к[отор]ом забыто всё, что было до этого сновидения.

Вчерашний день пропустил, а он б[ыл] интересный. Утром ничего особенного не делал. Гулял, но немного, б[ыл] слаб. Перед обедом привезли Гусева. И я не мог удержаться от смеха, как допускали к нему Сашу, Душана и М[арью] А[лександровну] по одиночке. Он оч[ень] взволнован (Зачеркнуто: бедный), но хорошо. Нынче с утра пришел Засосов, крестьянин, ездивший к духоб[орам] и теперь отказывающийся от воинской повинности. Оч[ень] мне полюбился. Помоги ему Бог (в нем). Я ничего не писал, кроме письма, продиктованного Саше. Было одно письмо грубо ругательное. С точки зрения распространения истины — радостно, а просто по душе грустно, — за что и зачем ненавидят. Записать: