— Я бы настоятельно просила не касаться этой темы, — горячо возразила леди Аскуит. — Дина, после завтрака я покажу тебе дом. Ты убедишься, что это очень приятное место. Жаль, что ты увидишь его в столь мрачное время года. Осень с ее великолепием уже прошла, а зима со всем ее блеском еще не наступила. Воистину, мертвое время года.

— Вполне подходящее для Дня всех святых[2], — заметил лорд Аскуит. — И еще более, к завтрашней ночи, кануну Дня всех святых. – После ланча я буду свободен, мисс Риддинг. И, если пожелаете, могу провести для вас экскурсию по местам обитания призраков. Вы убедитесь, что наши призраки не блуждают по всему дому. У каждого есть любимая комната или часть комнаты. Госпожа Нолл, несомненно, выполнит эту обязанность лучше, но не могу же я отказать себе в таком удовольствии.

Дина боялась вспыхнуть от радости. Ему хочется немного позабавиться, строго сказала она себе, а вовсе не показать себя в лучшем свете. Он не верит в призраков. Он смеется над ней.

— Спасибо, — ответила она, — с удовольствием принимаю ваше предложение.

— Тогда встречаемся после ланча, — он встал, поклонился обеим дамам, и ушел. 

— Он забавляется, — утешила ее леди Аскуит. — Ему нравится убеждать гостей в том, что в доме действительно водятся привидения. Но это полный вздор, Дина, и тебе не стоит пугаться. Позволь мне внести ясность, дорогая, если Эдгар забудет это сделать: никогда не было никаких толков о том, что мнимые призраки причинили вред кому-нибудь из здесь живущих.

— Я не боюсь сверхъестественного, — рассудительно ответила Дина, — я только интересуюсь им, мадам.

— Ну что ж, — с явным нежеланием продолжила леди Аскуит. — Не хотелось бы об этом упоминать, но, когда я появилась здесь новобрачной, то весь первый год прожила в состоянии тихого ужаса. Я держалась за рукав мужа и боялась его выпустить, — она хихикнула. — Так что первый год нашего брака был в некотором роде романтичным. Но потом я поумнела и перестала забивать себе голову вымышленными привидениями. А теперь, моя дорогая, если ты закончила, я хотела бы познакомить тебя с домом.

Дина замечательно провела целый час, следуя за леди Аскуит по самым роскошным комнатам Мэлверна. Здесь было на что поглядеть, а чтобы осмотреть все, требовалось куда больше времени. Обшитая дубовыми панелями столовая с богато украшенной деревянной ширмой — реликтом средневековья — у одной стены, при свете дня смотрелась совсем не так мрачно. А массивная лестница из деревянных брусьев выглядела просто замечательно – разыскивая именно эту лестницу, она потратила рано утром так много времени. Ей понравились комнаты, которые она осмотрела, со всем разнообразием их архитектурных стилей и обстановки, странным образом создающими нечто гармоничное целое.

Ей никогда не приходилось бывать в доме, в котором водятся привидения, хотя считается, что в Англии их полным-полно. Она верила в то, что мир духов существует, но никогда раньше с ним не сталкивалась. А лорд Аскуит прав, подумала она. Хотя это и необычно, но в библиотеке, по крайней мере, в одном месте она ощутила чье-то присутствие, мирное и ничем не угрожающее. Такое же чувство возникло и в золотой спальне, с кроватью под золотым пологом, расшитым серебром. И его тоже нельзя было назвать неприятным, хотя оно и не было таким благостным, как то присутствие в библиотеке. И было некое подобие слабого мерцания в большой портретной галерее наверху, хотя множество эркеров впускало свет мрачного дня, изо всех сил старающегося пролиться дождем.

— Чувствуется, что здесь всегда было приятно находиться, — сказала она леди Аскуит, пристально глядя вдоль галереи. 

— Здесь холодно, — ответила хозяйка, — и сюда никто не приходит, разве что для осмотра картин. Полагаю, что в прежние времена, когда люди были более выносливыми и не придавали удобствам такого значения, это помещение использовалось как площадка для детских игр, особенно в дождливые дни. А также для променада влюбленной молодежи.

— Да, — улыбнулась Дина, — скорее всего, именно так и было. Здесь так приятно себя чувствуешь.

— А также чувствуешь, что замерзаешь, — заметила леди Аскуит, поплотнее укутывая плечи шалью. — Позволь познакомить тебя с некоторыми предками моего мужа. Уверена, ты заметишь семейное сходство. И довольно забавное. 

Одна длинная стена галереи была сплошь увешена портретами Невиллов, позволяющими проследить историю рода, начиная с пятнадцатого века или, возможно, даже ранее. Леди Аскуит была права, подумала Дина, поочередно рассматривая портреты. Рост, телосложение, темные волосы и орлиный нос лорд Аскуит унаследовал от некоторых своих предков. Один портрет был настолько похож на него, что у нее перехватило дыхание. Мужчина был одет довольно строго – длинный черный плащ прикрывал высокие черные сапоги. Рукой в перчатке он держал хлыст, другая покоилась на седле великолепного черного коня. Он был изображен с непокрытой головой. Темные волосы коротко острижены, а лицо чисто выбрито, хотя картина была в стиле семнадцатого века, и можно было бы ожидать, что у него будут длинные локоны и остроконечная бородка. Суровыми темными глазами он пристально и неулыбчиво смотрел с холста. 

— О, взгляните, — обратилась Дина к леди Аскуит, которая в это время обернулась к одному из окон на шум дождя, наконец забарабанившего снаружи. — Этот мужчина так похож на лорда Аскуита.

— Ах да, темный всадник. Насколько я знаю, его портрет был обнаружен всего лишь лет пятьдесят тому назад, отреставрирован и помещен в галерею. В семье его не любили, потому что он сражался на стороне Парламента, вместо того, чтобы поддержать короля. За что и был изгнан из Мелверна. Полагаю, что при правлении Оливера Кромвеля ему жилось неплохо.

Он был несказанно прекрасен. И так похож на лорда Аскуита. Дина задумалась, что же с ним стало, когда Карл II взошел на престол? Он оказался в большой беде? Или он изменил свои взгляды и убеждения? И вернулся ли он когда-нибудь домой? Скорее всего, нет, раз его портрет был спрятан и вновь увидел свет только пятьдесят лет тому назад.

— Спасая от тебя кори, Дина, — сказала вконец продрогшая леди Аскуит, — я, вместо этого, совсем заморожу. Давай спустимся вниз, дорогая, и прикажем подать горячего чаю. И ты расскажешь мне о своих успехах во время Сезонов. Уверена, их было немало.

— Мне нравится Лондон, — ответила Дина, поворачиваясь, чтобы вернуться по длинной галерее к двери. — Но я всегда предпочитала деревню.

— Сначала мы отправимся в библиотеку, — заявил ей после ланча лорд Аскуит, — Навестить нашего монаха.

— Монаха? – Дина удивленно посмотрела на него своими большущими глазами. Как он заметил за завтраком, при свете дня они остались такими же дымчато-серыми. 

Он предложил ей взять его под руку. У нее была маленькая, изысканной формы ручка, такая ручка, какую ему понравилось бы накрывать своей, разумеется, если бы это было позволительно. Дина была весьма изящна, мила и застенчива без какой-либо неуклюжести и косноязычия. И она оказалась настоящей красавицей, а не всего лишь хорошенькой. И вдруг он обнаружил, что с нетерпением ожидает предстоящий час. Он будет долгожданным облечением от почти невыносимого напряжения нескольких последних дней и отвлечет его мысли от опасностей дней грядущих.

Он вдруг подумал, что желает ее, — было удивительно, что эта мысль пришла ему в голову, ибо в последнее время ему было не до женщин, — и что хочет заняться с ней любовью. И не только целовать этот привлекательный рот, но и уложить ее в свою постель. Он хотел бы погрузиться в нее, и эта мысль поразила его более всего. У него не было привычки забавляться развратными мыслями.

— Он появился в Мэлверне где-то в средневековье, — пояснил он, открыв дверь библиотеки, и, пользуясь удобным случаем, поскольку шел за ней, положил руку на изящный изгиб ее спинки, — чтобы скопировать некие манускрипты. И так никогда и не ушел. Возможно, его монастырь забыл о нем. Или, возможно, оригинал Невилл, который в те времена был здесь хозяином, гордился тем, что в его резиденции есть святой человек, и подсовывал ему все новые манускрипты. А может, ему просто понравилось здесь, и он медлил, не торопясь заканчивать свой труд. Как бы то ни было, считается, что он мирно скончался здесь во сне немного не дотянув до своего восьмидесятилетия.