— Нам лучше вернуться домой, — сказал он Дине, и неторопливо, чтобы не встревожить ее, повернул своего коня, и двинулся так, чтобы оказаться на пути между нею и тем, кто прятался. Оставалось только надеяться, что наблюдатели не дежурят постоянно — прошлой ночью он не обнаружил никаких признаков их присутствия, хотя все тщательно осмотрел, — и на то, что его люди в этот день хорошо сделают свою работу, ненавязчиво создавая общее мнение, что все произойдет через четыре ночи, как и было запланировано.

— Сегодня вечером мы должны были бы посетить бал-маскарад в честь Дня всех святых. Сэр Энтони, моя мать и я. Я имею в виду, в Лондоне. Несомненно, там были бы тускло горящие свечи, рассказы о привидениях и другие глупости, чтобы всех напугать. Но я совсем не жалею, что пропустила его.

— Вас не очень-то легко испугать, не так ли, Дина? — спросил он наполовину с восхищением, наполовину с сожалением.

— Люди почему-то верят, что призраки являются, чтобы причинить живущим вред, тогда как они существуют в своем собственном времени и не ведают ни о нас, ни о девятнадцатом веке. 

— Вы занимаете очень здравомыслящую позицию, — развлекаясь, заметил он, продолжая внимательно смотреть вперед, на полосу деревьев, оделяющих утесы от садов поместья. – Но, когда вы, Дина, живете в таком доме с привидениями, как Мэлверн, необходимо следовать строгому указу не высовывать нос из-под одеял в такую ночь из ночей. Иногда живые могут совершенно случайно попасть в царство мертвых. К примеру, если вы окажетесь в белой башне на месте поединка на мечах, вы можете обнаружить, что хотя сражаются духи, не ведающие о вашем присутствии, их мечи могут оказаться очень даже реальными. Или, преследуя призрака, вы наткнетесь на препятствие, которого в его время здесь не было. Или упадете с крутой лестницы, которая была построена после его смерти.

Она оглянулась и пристально посмотрела на него. Ее губы дрогнули.

— У вас это очень хорошо получается. Я почти чувствую руки, хватающие меня за спину.

— Лучше уж они, чем меч, пронзающий ваше сердце. Скажите спасибо, что мы находимся более чем в двух милях от кладбища. Деревенские ребятишки, как я слышал, в эту особую ночь спят в кроватях по трое-четверо.

Он слегка разочаровался, когда она улыбнулась.

— Я думаю, что вы не будете счастливы, если этой ночью я не заплачу от страха. Я знаю, Эдгар, вы очень гордитесь своим домом и его историей. И вам приятно видеть, что ваши гости относятся к ним с должным почтением. Но, поверьте, и я тоже. За всю свою жизнь я никогда не была так очарована.

Она вернулись в конюшни и он, с облегчением соскользнув со спины Джета, снял ее с лошади на вымощенный булыжниками двор. Нет, она оказалась не из пугливых. Он усмехнулся, глядя на нее с высоты своего роста. Но это не имело значения. Не стоит беспокоиться, что этой ночью она покинет свою комнату, как сделала прошлой. Ночью, когда она видела его и неправильно поняла. Она буквально помертвела, когда он, в гневе, сначала набросился на нее, а потом отругал. И знал, как была смущена, когда он молча сопровождал ее наверх и назад в комнату. Нынешней ночью она эту ошибку не повторит. 

— Вы меня разоблачили. А так как вы, Дина, моя гостья, а также благовоспитанная молодая леди, то, по крайней мере, можете польстить своему хозяину, если притворитесь, что провели ночь, съежившись под одеялами, и, соответственно, появитесь к завтраку достаточно бледной.

— Согласна, — ответила она, взяв его под руку, чтобы вернуться в дом.— И буду безумно рада, если в следующем году октябрь пройдет более удачно. 

— И я тоже, — горячо согласился он.

Дина от души наслаждалась утренней верховой прогулкой и позже вынуждена была признать, что в течение часа все ее внимание, все ее чувства, были сосредоточены на мужчине, ехавшем рядом. Что, в общем-то, совсем не удивительно. Он был необычайно привлекателен, и так забавен, особенно, когда пытался напугать ее призраками, в которые сам ни капельки не верил. В его обществе она испытывала нечто большее, чем физическое притяжение и волнующую радость. Это было… Это означало только одно: она в него влюблена. Независимо от сути этого понятия. Это чувство нельзя описать словами.

Его, конечно же, нельзя счесть разумным. Она могла бы здраво сказать себе, что встретила Эдварда всего лишь два дня назад и провела в его обществе совсем немного времени. Она могла бы сказать себе, что, в действительности, совсем его не знает. Но здравому смыслу говорить было нечего и некому. Она в него влюблена и будет наслаждаться этим чувством. И то печальное обстоятельство, что она покинет его, как только дети поправятся, и, возможно, никогда снова не увидит, этому не помешает.

Весь час, который они провели на прогулке, ее мысли были заняты только им. Но в оставшееся время она не могла запретить себе думать о чем-то еще. Или, скорее, о ком-то еще. О темном всаднике. О мужчине, который был настолько похож на Эдгара, что прошлой ночью она подумала, что видела именно его. Возможно, именно это сходство заставляло ее так много думать о всаднике. И она была совершенно убеждена, что именно темный всадник звал ее прошлой ночью, или, точнее, печальную леди, которая все еще оставалась в ее спальне. Несмотря на то, что у Эдгара был черный жеребец, столь же сильный и мощный, как и тот, что являлся прошлой ночью, она была уверена, что видела одного из призраков Мэлверна.

Как же глуп был тот опекун, прежний владелец Мэлверна, подумала она. Если бы на месте этой леди у нее самой был шанс бежать и «жить долго и счастливо» с таким красивым и романтичным мужчиной, она бы ухватилась за него, ни секунды не раздумывая. 

Появится ли он снова сегодня ночью, думала она, сидя пополудни в гостиной и слушая беседу между леди Аскуит и женой викария, приехавшей с визитом. Точнее, не слушая. Ее мысли унеслись далеко, и ей пришлось призвать себя к порядку. Жена викария сочла бы ее весьма неучтивой.

Скорее всего, он появится опять. В конце концов, это будет канун Дня всех святых, ночь ночей, когда можно ожидать его появления. Она знала, что не ляжет спать, и будет его караулить. Хотя, с сожалением думала Дина, она сможет только наблюдать чужую страсть, возможно, безответную. Сегодня она уже будет знать, что под окном не Эдгар, а темный всадник. И спускаться к нему нет никакого смысла. И дело не в том, что у нее не хватит храбрости, чтобы проделать это снова. Теперь, когда она видела, как разъярился прошлой ночью Эдгар, повстречав ее снаружи, она ясно представляла, что ее ждет, если он снова поймает ее на том же самом.

Она не могла дождаться наступления ночи. Ею овладело странное и необъяснимое стремление снова увидеть его. Возможно потому, что он был верен своей истинной любви почти два столетия, снова и снова возвращаясь, чтобы простирать к ней руки в молчаливом призыве и умолять уехать с ним. Каким же замечательным должен быть предмет столь сильной и столь долгой любви. А возможно дело было в его сверхъестественной схожести с Эдгаром, и поэтому ей мнилось, что он искал ее, Дину, мнилось, что именно к ней он протягивал руки.

Ах, как это романтично, вздыхая, думала Дина. Иногда, по сравнению со всем этим, настоящая жизнь кажется такой унылой. Вместо того, чтобы тосковать по ней и простирать к ней руки, Эдгар только и делал, что поддразнивал ее и пытался запугать. В его теле явно отсутствовала романтическая жилка.

Итак, был Эдгар – такой, каков он есть, и Эдгар, каким он мог бы быть, – темный всадник.

Это был во многих отношениях унылый день, хотя Дина так глубоко погрузилась в свои мысли, что не испытывала особой скуки. Кроме утренней поездки и послеобеденного визита, ее ожидала прогулка по внутреннему двору с леди Аскуит, утверждавшей, что слишком утомилась утром от домашних дел, чтобы идти дальше. А также час за вышиванием и беседой. И возможность почти час поиграть на фортепьяно в музыкальной комнате.