— Препарат «эйч», — пробормотал толстяк.

— Кстати сказать, — усмехнулся Лейтем, — препарат «эйч», как и многие другие потенциальные средства контроля над миром, вроде атомных подводных лодок, пикирующих бомбардировщиков или боевых излучателей, был изобретён у нас в США. Изобретатель считал, что его детище облегчит изучение работы человеческого мозга, а многие из его студентов видели в препарате способ к достижению мирового господства. Я был среди них и потому знаю, что говорю.

— Да, мы не доросли до идей такого масштаба, — согласился его собеседник. — А…

Хозяйка перебила его. Хотя толстяк принадлежал к числу важных «шишек», она утратила к нему всякий интерес. Ведь в её доме, за её столом рассказывали величайшую закулисную историю десятилетия! Какой подарок судьбы!

— Продолжайте, доктор! — голос её напоминал шипение змеи.

В сопровождении патрульных с полицейского катера Лейтем шагал по знакомому больничному коридору. На мисс Седжилл он старался не смотреть, однако от него не укрылась сквозившая во взгляде девушки растерянность. По-видимому, действие наркотика заканчивалось.

Кодред встретил их у двери той самой палаты. Улыбнувшись, он поклонился и жестом пригласил Лейтема войти. Переступив порог, Лейтем резко обернулся: с Кодредом остались только мисс Седжилл и четверо из десятка охранников. Всего лишь четверо! Ну, что ж…

Должно быть, что-то в выражении лица Лейтема насторожило Кодреда, и тот запер дверь.

— На всякий случай, — пояснил он с улыбкой, — вдруг вы заупрямитесь или начнёте буянить. Что касается мисс Седжилл, она — марионетка в наших руках. Передайте мне, пожалуйста, пистолет, мисс. Спасибо.

Кодред снова повернулся к Лейтему.

— Как вам, вероятно, известно, доктор, воздействие препарата «эйч» на человеческий мозг ограничено по времени. Поэтому приходится соответствующим образом увеличивать начальную дозу и соблюдать при введении её определённые условия. Дальше проще. Чтобы удержать человека в повиновении, достаточно разбавленного раствора. Городской водопровод избавляет нас от необходимости поить каждого по отдельности, но, к сожалению, у пьющего разбавленный раствор привыкания к нему не возникает. Усиление же концентрации приведёт к гибели тех, кто послушен нам. Все распоряжения отдаются через систему общественной информации. Вам что-нибудь неясно?

Да, подумал Лейтем, стискивая зубы, чтобы те не застучали от страха. Мерзавцы! Негодяи! Подмешивать отраву к питьевой воде!

Усилием воли Лейтем взял себя в руки. Надо кое-что выяснить, и спокойствие необходимо ему, как воздух.

Окинув взглядом сидевших за столами правителей, он скосил глаза на пулемёт. Тот установлен был на подставке между шестым и седьмым столами. Внезапно у Лейтема захватило дух. То, что он поначалу принял за ствол пулемёта, оказалось на деле длинным электродом, стержень которого высовывался из металлического ящика со множеством проводов.

Лейтем тихонько застонал. Ему уже доводилось видеть такой аппарат — в солидной промышленной лаборатории, где занимались исследованиями атома. Сделав шаг вперёд, чтобы уйти из-под прицела, он взглянул на своих противников.

Те наблюдали за ним, кто с равнодушием, кто — с откровенным любопытством.

Лейтем помнил их лица в общих чертах, однако при первой встрече, в половине двенадцатого утра, отдельные особенности ускользнули от его внимания. Тогда он решил, что среди правителей преобладают немцы, а их, похоже, только трое. Второпях он причислил к немцам поляка, громадного француза, испанского еврея и англичанина. Что до остальных, то двое из них смахивали на французов, один — на русского, один — на грека и последний — на подданного британской короны. Судя по всему, национальность была для них чистой условностью, этаким бесполезным пустячком. Да, ещё Кодред — этот, скорее всего, американец.

Молчание нарушил низкий голос грека:

— Приступим к делу. Введите ему дозу «эйч», и пускай звонит своим хозяевам в Вашингтон.

Лейтем догадывался о том, что его ждёт, но не предполагал, что правители окажутся такими нетерпеливыми. Он раскрыл было рот, но тут вмешался Кодред:

— Не спеши, Майкл, не спеши. Человека, которому вводят «эйч» и который знает о свойствах препарата, нужно загнать в угол, чтобы его рассудок смирился с уготованной ему участью. Мы доказали доктору Лейтему, что от нас не сбежишь. Он выбит из колеи, но мы не должны забывать, что имеем дело с психиатром. А потому…

Выдержав драматическую паузу, Кодред обошёл Лейтема и встал перед ним.

— Разрешите мне, доктор, объяснить, кто вам противостоит. Организация наша возникла далеко не вчера. Скажем, первые сведения о правителях, то есть, о наших предшественниках, относятся к 3147 году до Рождества Христова. Когда кто-то из нас умирает, остальные, после долгой и тщательной проверки, подбирают ему замену. Мы держимся в тени; поэтому в наше существование мало кто верит всерьёз. За последние шестьсот лет в наш Совет входило двенадцать королей. До недавних пор ни одна война в Европе не начиналась без нашего одобрения. Наполеон был узурпатором, но он продержался недолго; даже Англия ополчилась против него.

Много веков подряд мы стремились подчинить себе Англию. Она — наша величайшая ошибка. Мы не принимали её в расчёт, недооценивали её возможности. Все наши беды происходили и происходят из-за неё. Именно независимость Англии привела к появлению Америки и, косвенным образом, хотя я мог бы перечислить вам все стадии процесса, — Советской России. Разумеется, в одиночку Англии не под силу сражаться с нами. Но вот уже дважды Америка не давала нам расправиться с англичанами. Поэтому мы намерены раз и навсегда покончить с Соединёнными Штатами.

Мы добрались сюда с большим трудом, потому что нам препятствовал ваш закон об иммиграции. Устроившись, наконец, в клинику, мы постепенно завладели городом. Времени на это ушло много, но оно не пропало даром. Мы выступаем. Вы вернётесь в Вашингтон нашим агентом. Мы рассчитываем на то, что вам удастся впрыснуть «эйч» десяткам, если не сотням, высокопоставленных чиновников. И тогда — Америка перестанет путаться у нас под ногами! — голос Кодреда поднялся до крика. — Не желаете ли что-нибудь сказать, — прибавил он с издёвкой, — пока вы ещё способны думать самостоятельно?

Сразу на такой вопрос ответить было нелегко. Лейтем задыхался от ярости. Его взбесило хладнокровие, с каким Кодред повествовал о деятельности организации, которая с незапамятных времён использовала целые народы как пешки в борьбе за власть, члены которой не испытывали ни малейших угрызений совести, обращая в рабство миллионы людей… Да что там говорить! И потом, нужно понять, лгал Кодред или нет.

Лейтем напряг память, припоминая, как менялось выражение лица Кодреда, когда тот читал ему лекцию. Утром Кодред одурачил его; сейчас этого допустить никак нельзя.

При чтении мыслей по изменениям в чертах лица и по едва уловимым отклонениям от нормальных физических реакций важнее всего не упустить ни единой подробности. Чем старее человек, тем легче наблюдателю, поскольку у стариков кровеносные сосуды ближе к коже. Прилив и отлив крови — вот основные помощники физиономиста. Мышцы сокращаются более или менее определённым образом, но с кровью дело обстоит иначе. Любая эмоция, любая мысль означает приток в кровь жидкости из десятка лимфатических узлов. Сужение вен, набухание артерий, расширение сосудов — ничто не случается само по себе. Тот, кто, как он, Лейтем, в состоянии связать причину и следствие, может читать мысли в прямом смысле слова.

Сомнений нет: Кодред говорил правду и ничуть не преувеличивал.

На каком столе находится пульт управления электродом? Как, как это установить?

— Да, мне есть, что сказать, — проговорил Лейтем. — Надеюсь, вам будут понятны мои рассуждения о двух типах человеческого мозга. Первый тип — ваш, тип правителя. Ваш интерес к наркотикам вроде «эйч» ограничивается скрупулёзным изучением их свойств для сугубо утилитарных целей. Однако препарат «эйч» является своего рода заменителем гипноза; он воздействует на тот же участок мозга.