Металл холодил кожу. Меган прикоснулась рукой к нежной маленькой звездочке.
- Красивая, - сказала она.
- Это ты красивая, - пробормотал Таубер, проводя рукой по ее свежеподстриженной шикарной платиновой челке. - Знаешь, на тебе сейчас слишком много одежды.
Меган прижималась к нему, пока он расстегивал ее кардиган, брюки, медленно стаскивал с нее вещи одну за другой. Он нежно гладил ее, расстегивая лифчик, и делал это очень уверенно, потом стал искусно ласкать груди. Меган сразу возбудилась. Не дожидаясь, когда Дэвид снимет с нее клубничного цвета шелковые трусики, она сбросила их сама и осталась в его объятиях совершенно голой. Дэвид скинул халат, подтолкнул ее обратно к кровати и, наклонившись, прижался к плоскому животу Меган. Его сухие губы и мокрый язык обжигали кожу.
Меган задыхалась от страсти, чувствуя, как кровь прилила к соскам, когда он пальцами начал ласкать их, мять и тискать.
- О да, хорошо, - говорил Дэвид. Он жарко дышал над ее волосиками под животом. - Скажи, Меган, как тебе это нравится, скажи, как сильно ты меня хочешь.
- Ты же знаешь, что я хочу тебя, - застонала она, чувствуя его губы прямо над своими.
А потом его губы оказались в совершенно другом месте и ласкали самой интимной лаской. Язык Дэвида совершал круги, он точно знал, что и как надо делать, и она больше не могла сдерживаться или сопротивляться. Сильное, страстное желание охватило ее.
Глава 24
- Волшебное зрелище, - сказал Фред Флореску.
Они сидели на террасе "Меридиан-отеля", наблюдая закат солнца над Индийским океаном. На западе располагался огромный пляж, морские волны мягко набегали на берег. Песок казался красным ковром, в разбивавшихся о берег волнах отражались лучи уходящего солнца. На песке горело несколько костров, и искры, вспыхивая, улетали в небо; слышался смех отдыхающих, он перемежался возгласами сейшельских детишек, хихикавших и кричавших что-то друг другу на местном креольском наречии. Вдалеке видны были горные склоны, покрытые пальмами. Росло там и дикое дерево корицы, и густая разнообразная зелень, покрывавшая горы до самых вершин, до самого неба... Меган увидела, как что-то крылатое - птица или летучая мышь - сорвалось с вершины склона и унеслось вдаль.
- Да, - согласилась Меган.
- Надеюсь, ты не откажешься выпить со мной? - спросил режиссер и потянулся, чтобы снова наполнить ее бокал местным напитком, который представлял собой лимонный сок с толчеными кусочками льда и солью.
Вкус был резким, ничего общего с ужином, от которого остался сладковатый привкус во рту: осьминог в кокосовом молоке, кусочки поджаренных плодов хлебного дерева, шербет, ямалак - местный фрукт с розовой кожицей. Дэвид настаивал на жареном цыпленке и рисе из-за своей диеты, но Меган восстала. Возможно, для него экзотические путешествия обычное дело, но она никогда не выезжала из Соединенных Штатов и не хотела делать вид, что там и осталась.
- Конечно, нет.
Ей было очень приятно выпить с мистером Флореску, и не только потому, что у нее не оставалось выбора. Его слово - закон на съемочной площадке. А его приглашение выпить с ним - все равно что приказ явиться на чаепитие с английской королевой. Никто не имел права отказаться. Да и кто бы захотел? Этот человек - король фильма. Он один из лучших режиссеров в мире. На съемочной площадке каждый добивался его внимания: Мэри Холмс, Джек Ричарде, Роберт Финн, Сет Вэйс и другие актеры; Том Лилли, администратор "Артемис", Джейк Келлер - бездельник, который болтался вокруг площадки и все время что-то записывал, Дэвид, чье главное желание, казалось, быть как можно ближе к Флореску, Питер, Стивен и Рик, три помощника режиссера, самые настоящие подхалимы, которые раболепно ловили каждое слово хозяина. А больше всех - Роксана Феликс; она стала вести себя как примадонна с той же секунды, как на нее навели камеру.
Дэвид велел Меган держаться подальше от Фреда. Она всего-навсего сценарист, а это значит - чуть выше обслуги. Так он заявил. До тех пор пока не понадобится, она не должна надоедать мистеру Флореску.
Меган обижалась на его тон - она, в конце концов, не ребенок, - но поступала, как он велел. Он ее агент и знает, что лучше. Да и к тому же держаться на расстоянии от съемочной площадки означало избегать Роксаны, которая пользовалась любой возможностью оскорбить или унизить ее. И Зака Мэйсона. Если он и смотрел на Меган, то лишь с презрением, а большую часть времени вообще не замечал.
- Я хотел бы узнать тебя получше, - сказал Флореску. - Я никогда тебя не вижу. Разве что с Дэвидом. Он что, твой хвост? Куда бы ты ни пошла?
Меган покраснела. Она, кстати, тоже так думала, и от этой мысли вдруг почувствовала себя неверной. В конце концов, благодаря Дэвиду она сидит и пьет охлажденный лимонный сок на тропическом острове, вместо того чтобы обносить жирными цыплятами каких-то болванов, так ведь?
- Он очень хорошо ко мне относится, - сказала Меган, защищая его.
- Он всегда очень хорошо относится к своим клиентам, - хмыкнул Флореску. - Ты написала замечательный сценарий. И выглядишь здорово. Любой агент, прочитавший твой сценарий, заключил бы с тобой контракт. Дэвиду привалила удача, он первым напал на твою работу. Это ему повезло, а не тебе. Надеюсь, ты это понимаешь.
Смутившись, Меган с трудом проговорила:
- Еще он мой приятель.
- Ну еще бы, - сказал Фред не слишком одобрительно. А потом, заметив, как Меган занервничала, добавил более мягко:
- Дэвид - хороший парень. Конечно, если он тебя устраивает.
- О да. Конечно, - сказала Меган.
Режиссер кивнул в сторону пляжа - вернее, отгороженной части площадки, где они снимали.
- Ты завтра можешь понадобиться. Я хочу кое-что изменить в сцене стычки Морган с наркодельцами. На случай, если Роксана захочет что-то еще добавить.
- О'кей, нет проблем, - согласилась Меган, и у нее в голове вспыхнул диалог, о котором говорил Флореску. Трудно изменить там что-то, не затронув другие сцены фильма, но она была рада, что наконец-то понадобилась.
- Роксана Феликс, - рассеянно сказал Флореску. - Вот у кого большие проблемы в отношениях с людьми. Она прочитала слишком много журналов и думает, что быть ведущей актрисой - то же, что быть самой большой сукой.