Франческа чувствовала, что говорит слишком много, но была, не в силах остановиться. Проведя кисточкой «Кент» по плитке румян, оттенила ими кожу щек под скулами.

— Я бы прямо сейчас все отдала за хороший набор косметики. В Мэйфейре есть одно чудное местечко, где применяют тепловые процедуры и прочие совершенно удивительные штучки, дополняя их массажем. То же самое делают у Лиззи Арден. — Она быстро очертила карандашом контур губ, затем закрасила его светло-бежевой помадой из баночки и проверила общий эффект. Не сногсшибательно, конечно, но по крайней мере она стала слегка походить на самое себя.

Молчание в автомобиле действовало на Франческу угнетающе и она, чтобы заполнить паузу, вновь принялась говорить:

— Когда ты в Нью-Йорке, всегда трудно выбрать между салонами Арден и Жанет Сартен. Разумеется, я говорю о салоне Жанет Сартен, что на Мэдисон-авеню. Можно, конечно, сходить в ее салон на Парк, но ведь это совсем не одно и то же, не так ли?

На некоторое время в салоне воцарилась тишина.

Наконец Скит произнес:

— Слышишь, Далли?

— Ну?

— Как по-твоему, она уже закончила?

Далли снял солнцезащитные очки и положил на приборную панель.

— У меня такое чувство, что она еще только разогревается!

Она посмотрела на него, обозленная и смущенная собственным поведением. Неужели он не видит, что сегодня у нее самый разнесчастный день в жизни, неужели не может стать чуточку снисходительнее к ней? Ее злило, что она, как видно, не произвела на него должного эффекта, злило и то, что он даже не пытался сам произвести на нее впечатление. Франческа чувствовала, что непонятное отсутствие интереса с его стороны сбивает ее с толку гораздо сильнее, чем все произошедшее до сих пор.

Она переключила внимание на зеркало и принялась вынимать из волос шпильки, мысленно увещевая себя не беспокоиться о мнении Далласа Бодина. Сейчас они в любой момент могут наткнуться на цивилизацию. Она вызовет по телефону такси, которое отвезет ее в аэропорт Галфпорта, а там закажет билет на ближайший самолет, летящий в Лондон. Внезапно она вспомнила о своих финансовых проблемах и практически сразу нашла решение. Она просто позвонит Николасу, и он пришлет ей деньги на билет по телеграфу!

В горле у Франчески пересохло и першило, она кашлянула.

— Может быть, вы поднимите стекла на окнах? Ужасная пыль! И мне хотелось бы чего-нибудь выпить. — Она взглянула на дорожный холодильник на заднем сиденье. — А вдруг У вас там припрятана бутылочка перье?

В салоне «Ривьеры» на короткое время воцарилось многозначительное молчание.

— Увы, мадам, ничем не можем помочь, — наконец произнес Далли. — Боюсь, старина Скит прикончил последнюю бутылку сразу после ограбления той винной лавки в Меридиане.

Далли готов был признать, что с женщинами он не всегда ведет себя должным образом. Отчасти это была его вина, но отчасти и их. Ему нравились простые, грубоватые женщины, с которыми можно было весело провести время; женщины, с которыми можно было выпить и которые, рассказывая грязные анекдоты, не понижали голоса, а громогласно выдавали самую соль шутки, наклонившись над запотевшими бокалами пива и набивными салфетками для коктейля и стараясь перекричать Вайлонга Дженнингса из музыкального автомата, нимало не заботясь о том, что за соседним столиком какая-нибудь пожилая дама с подсиненными волосами может услышать их. Ему нравились женщины, которые не устраивали сцен со слезами и обвинениями потому, что он угробил все время на свою любимую игру вместо того, чтобы сводить их в ресторан, где подают улиток. Короче, ему нравились женщины, напоминавшие мужчин. Исключение составляли красивые женщины. Потому что больше всего Далли любил красивых женщин. Не тех красоток манекенщиц с их гримом и костлявыми мальчишескими телами, от вида которых у Далли мурашки по спине пробегали, а тех, красота которых была сексуальна. Ему нравились груди и бедра, смеющиеся глаза и сверкающие зубы, широко раскрытые губы. Ему нравились женщины, которых можно было любить и бросать. Это было его кредо, и поэтому любая женщина, о которой приходилось заботиться, выводила его из себя.

Но Франческа Дей, по-видимому, была готова стать исключением. Она выводила его из себя уже тем, что находилась рядом.

— Это не заправочная станция? — спросил Скит, голос которого после многих миль пути впервые зазвучал радостно.

Франческа стала вглядываться вперед и, когда Далли притормозил, мысленно возблагодарила Господа. Она не очень-то поверила в ту историю об ограблении винной лавки, просто ей нужно было быть осторожнее. Они подъехали к полуразвалившемуся зданию с облупившимися стенами и написанным от руки плакатом «Оплата наличными», который был прислонен к ржавому насосу. Когда под колесами захрустел гравий подъездной дороги, в автомобиль проникло новое облако пыли.

У Франчески было чувство, что она уже вечность в пути; ее мучила жажда, она умирала от голода, ей хотелось в туалет.

— Конец маршрута, — сказал Далли, выключая зажигание. — Внутри должен быть телефон. Ты можешь позвонить отсюда своим друзьям.

— О я не собираюсь звонить друзьям, — ответила девушка, доставая из сумки с косметикой маленькую сумочку из телячьей кожи. — Я вызову такси, которое отвезет меня в аэропорт в Галфпорте.

За ее спиной раздался громкий тяжелый вздох. Далли плюхнулся на сиденье и надвинул на глаза кепку.

— Что-то не так? — произнесла Франческа.

— Я даже не знаю, с чего начать, — пробормотал Далли.

— Не говори больше ни слова, — вмешался Скит. — Просто высаживай ее, заводи «Ривьеру» и уезжай. Парень на заправке может все устроить. Я серьезно, Далли. Только идиот нарочно лезет второй раз в одну и ту же ловушку.

— Что случилось? — спросила Франческа, начиная беспокоиться.

Далли большим пальцем приподнял надвинутую на глаза кепку.

— Во-первых, Галфпорт находится в двух часах езды в обратную сторону. Мы сейчас в Луизиане, на полпути к Новому Орлеану. Если ты хотела попасть в Галфпорт, почему тогда шла на запад, а не на восток?

— Откуда я могла знать, что иду на запад? — ответила она с возмущением.

Далли в сердцах ударил ладонями по баранке.

— Потому что чертово солнце находилось прямо перед твоими глазами, вот откуда!

— О! — Франческа на мгновение задумалась. У нее вовсе не было причин впадать в панику; она просто найдет другое решение. — Разве в Новом Орлеане нет аэропорта? Я могу улететь оттуда.

— А как ты собираешься туда попасть? И если я опять услышу слово «такси», то, клянусь Богом, заброшу оба этих By… как их там на сосну! Вы находитесь посреди Богом проклятого места, леди, вы это понимаете? Здесь поблизости нет никаких такси! Это — лесная глушь Луизианы, а не Париж, это тебе не Франция!

Девушка выпрямилась на сиденье в напряженной позе и слегка поджала губы.

— Вижу, — медленно произнесла она. — Ну а может, я вам заплачу, и вы довезете меня до аэропорта? — Она бросила взгляд на сумочку и с беспокойством нахмурила брови. Сколько у нее осталось денег? Лучше она позвонит Николасу прямо сейчас, чтобы он переслал деньги в Новый Орлеан к ее приезду.

Скит открыл дверцу и вышел из машины.

— Пойду выпью бутылочку «Доктора Пеппера», пока ты здесь будешь разбираться, Далли. Но предупреждаю тебя об одном: если после моего возвращения она все еще будет в машине, ты можешь поискать другого дурака, который будет таскать за тобой твое сполдинговское барахло в понедельник утром. — Дверца с шумом захлопнулась.

— Какой невозможный человек, — фыркнула Франческа.

Она бросила взгляд на сидящего рядом Далли. Неужели он бросит ее только потому, что она не нравится его ужасному дружку? Франческа повернулась к Далли и произнесла смиренным тоном:

— Позвольте мне только позвонить по телефону. Это не займет и минуты.

Она выскользнула из машины со всей грацией, на которую была способна, и, покачивая юбками, вошла в полуразвалившееся здание. Открыв сумочку, она достала кошелек и стала быстро пересчитывать деньги. Это не заняло много времени. Какое-то неприятное ощущение на мгновение возникло в нижней части позвоночника. У нее оставалось всего восемнадцать долларов… восемнадцать долларов отделяли ее от голодной смерти.