— Мне говорили, что ты педик, Далли. Это правда? Кто-то сказал мне, что ты красив и тебе собираются предложить работу приходящего гомика.

Хенк и Ритчи прыснули. У них не хватало храбрости задирать Далли, потому что он отколотил их после первой же попытки, но им доставляло истинное удовольствие смотреть, как это делает кто-то другой. Далли стиснул зубы. Он ненавидел свое лицо и поэтому напускал на него мрачное выражение. До сих пор лишь мисс Сибил Чандлер смогла разглядеть его по-настоящему. Далли намеревался и дальше действовать в том же духе.

— Зачем же слушать сплетни, — усмехнулся он, — я ведь не слушаю, когда мне говорят, что ты подставляешься под каждого богатого мальчика из старшего класса!

Это была ложь. Привлекательность Холли Грейс отчасти объяснялась и тем, что никто не мог получить от нее большего, чем несколько ни к чему не обязывающих прикосновении и невинных поцелуев.

Холли Грейс так стиснула свой учебник по химии, что начали белеть костяшки пальцев, но ничто больше не выдавало ее эмоций, когда она насмешливо ответила:

— Жаль, что ты даже не захотел стать одним из них.

Ее поведение довело Далли до белого каления. Она давала ему понять, какой он маленький и ничтожный, что он еще не мужчина. Ни одна женщина не разговаривала так с его стариком, Джейси Бодином, и ни одна женщина не должна разговаривать так с ним. Далли придвинулся ближе, почти нависая над ней, чтобы Холли Грейс могла почувствовать угрозу, исходящую от готового обрушиться на нее шестифутового мужского тела. Она быстро отступила в сторону, но у Далли была слишком хорошая реакция.

Выплюнув сигарету на тротуар, он шагнул за ней и придвинулся еще ближе, так что она должна была либо отступить, либо столкнуться с ним. Когда Холли сделала еще несколько шагов назад, ее спина уперлась в кирпичную стену.

Хенк и Ритчи причмокивали и мяукали сзади, но Далли не обращал на них ни малейшего внимания. Холли Грейс все еще прижимала к груди учебник по химии, так что вместо ее груди он чувствовал лишь твердые углы книги и суставы пальцев. Далли уперся руками в стену возле ее головы и навалился на Холли Грейс, прижав ее бедра к стене своими ногами и стараясь не обращать внимания на свежий аромат ее длинных светлых волос, напоминавший ему запах цветов и свежий весенний воздух.

— Ты должна узнать, что такое настоящий мужчина, — ухмыльнулся он и стал тереться своими бедрами о ее ноги. — А то ты слишком занята с богатыми мальчиками…

Он ожидал, что Холли Грейс отступит, опустит свои голубые глаза, смутится и он сможет ее отпустить.

— Свинья! — выкрикнула она, вызывающе глядя на него. — Ты слишком глуп, чтобы понять, какое ты ничтожество!

Ритчи и Хенк начали улюлюкать. Далли хотел бы прибить их… прибить ее. Он заставит ее с собой считаться!

— Вот как? — с издевкой спросил он. Его рука скользнула вниз до кромки синей юбки; тело ее было прижато к стене, так что она не могла вырваться. Она моргнула. Глаза ее открылись и закрылись один раз, потом другой. Она ничего не говорила, не сопротивлялась ему. Он опустил руку ниже и коснулся ноги через белые колготки с узором из ромбов, не позволяя себе вспомнить, как раньше желал он прикоснуться к этим ногам, сколько времени провел, мечтая о них.

Она стиснула челюсти так, что заскрипели зубы, и не проронила ни слова. Она была пряма и напряжена, как гвоздь, готовая принять вызов любого мужчины, который взглянул бы на нее. Далли подумал, что мог бы взять ее прямо сейчас, прямо у этой стены. Она даже не сопротивлялась. Наверное, хотела его.

Джейси рассказывал ему про это: мол, женщинам нравятся мужчины, которые берут то, что хотят. Правда, Скит говорит, что это не правда, что женщинам нравятся мужчины, которые их уважают, но, наверное, Скит просто слишком мягкий человек.

Холли Грейс смотрела на него, и что-то тяжелое стало подниматься в его груди. Он передвинул руку ближе ко впадине между бедер. Она не двигалась. Ее лицо являло собой картину пренебрежения. Все в ней говорило о жесткости и напряженности: глаза, подергивание ноздрей, ее стиснутые челюсти. Все, кроме маленькой беспомощной дрожащей улыбки, зарождавшейся в уголке рта.

Далли резко отпрянул, засунув руки в карманы джинсов и сгорбив плечи. Ритчи и Хенк заржали. Слишком поздно он сообразил, что не должен был отпускать ее так быстро. А сейчас это выглядело так, будто она отдавалась ему, а он отступил. Холли Грейс посмотрела на него, словно на таракана, которого только что раздавила ногой, и пошла дальше.

Хенк и Ритчи начали дразнить его, а он стал хвастаться тем, что она была уже совсем готова ему отдаться и была бы счастлива, если бы он решил это сделать. Однако пока он рассказывал об этом, его начало слегка мутить, будто он съел что-то плохое.

Далли не мог забыть этой беспомощной дрожащей улыбки в уголке ее мягких губ.

Тем же вечером он слонялся по аллее позади «Пьюрити Драгз», где она после школы работала у своего дядюшки. Прислонившись плечом к стене магазина и ковыряя в пыли носком сапога, Далли подумал, что надо бы прямо сейчас встретиться со Скитом на тренировочной площадке и попрактиковаться в ударах деревянным клэбом номер три. До сих пор он не мог думать ни о гольфе, ни о том, как растолкать ребят в сельском спортклубе, и ни о чем другом — он прикидывал, как оправдаться в глазах Холли Грейс Кохаган.

В нескольких футах над его головой в стену магазина была встроена вентиляционная решетка, и случайно он понял, что слышит происходящее по ту сторону стены. Вот упал ящик, вот Билли Т, отдал какое-то распоряжение, вот явственно зазвонил телефон. Приближалось время закрытия, и звуки постепенно затихали. Наконец он услышал голос Холли Грейс так четко, как будто она стояла прямо под решеткой:

— Поторапливайтесь, Билли Т., я закрываю.

— А я не спешу, моя пышечка.

Далли представил, как Билли Т., в белом аптекарском халате, с красной физиономией, нацеливал свой большой мясистый нос на мальчиков-школьников, пришедших купить презервативы. Билли Т, доставал упаковку «Троянс» с полки позади него, клал ее на прилавок, а затем, как кот, играющий с мышью, закрывал ее ладонью и говорил:

— Если вы их купите, то я расскажу вашим мамочкам.

Билли Т, попытался сыграть эту шутку и с Далли, когда тот пришел в его магазин впервые. Далли взглянул ему прямо в глаза и сказал, что покупает презервативы, чтобы трахнуть его мамашу. На этом старина Билли Т, заткнулся.

Голос Холли Грейс удалялся от решетки:

— Тогда я пойду домой, Билли Т. У меня масса уроков на завтра, Она говорила странно — сдавленно и слишком вежливо.

— Подожди, мое золотце, — отвечал ее дядя скользким, как масло, голосом. — Ты убегаешь от меня уже неделю. Все двери заперты. Иди-ка сюда…

— Нет, Билли Т., я не могу… — Ее слова резко оборвались, как будто ей чем-то заткнули рот. Далли прижался к стене, сердце бешено колотилось в его груди. Он услышал ни с чем не сравнимый стон и закрыл глаза. Боже… так вот почему она держалась в стороне от всех старших мальчиков! Она отдавала это своему дядюшке! Своему собственному дяде!

Им овладела слепая ярость. Не думая о том, что будет делать внутри, он бросился к задней двери и рывком распахнул ее.

Пустые картонные ящики, упаковки бумажных полотенец и туалетной бумаги лежали вдоль стен задней прихожей. Далли поморгал глазами, привыкая к тусклому свету. Слева была слегка приотворенная дверь на склад, и он услышал голос Билли Т.:

— Как ты прекрасна, Холли Грейс! Да… О да…

Кулаки Далли непроизвольно сжались. Он подошел к двери, заглянул внутрь и почувствовал тошноту.

Холли Грейс была распростерта на старом потрепанном диване, ее белые колготы спустились до лодыжек, одна рука Билли Т. находилась у нее под юбкой. Билли Т. стоял на коленях перед диваном, пыхтя и отдуваясь, как паровоз, одной рукой стараясь окончательно стянуть с нее колготки, а другую не вынимая из-под ее юбки. Он стоял спиной к двери и не видел, что на него смотрит Далли. Холли Грейс лежала головой к двери, плотно закрыв глаза, как бы не желая смотреть на то, что делает с ней старый Билли Т.