В прохладном зале царили покой и сладкий аромат цветов. Мисс Дженкинс, сотрудница похоронного агентства, в последний раз поправила ленты на венках из орхидей и белых роз и смахнула невидимые пылинки с двух элегантных серебряных урн. Затем одернула костюм, провела рукой по безупречно гладкой прическе и распахнула тяжелые двери.

На церемонию прощания пришло довольно много народа, причем некоторые лица мисс Дженкинс неоднократно встречала на страницах иллюстрированного журнала «Ньюсвик», в горячо любимом ею разделе «Светские новости». Однако она с нетерпением ожидала только одного человека.

Наследник миллионов, красавец плейбой, чья фамилия была известна всему Новому Свету, прощался сегодня сразу с двумя любимыми женщинами: матерью и женой.

Разумеется, любопытство мисс Дженкинс было тщательно укрыто от посторонних глаз в глубинах ее тощей груди, ибо она работала в похоронном бизнесе уже двадцать два года и твердо усвоила правило номер один: сотрудник должен быть незаменим, но незаметен.

Молодой вдовец быстрым шагом вошел в зал, не обратив внимания на собравшихся. Постоял у постамента с урнами, склонив голову. Что-то тихо произнес и стремительно покинул ритуальный зал.

Если бы хоть кому-нибудь из присутствующих пришло в голову обратить внимание на мисс Дженкинс, то он был бы не на шутку шокирован. Глаза достойной сотрудницы похоронного агентства, этого воплощения выдержки и хороших манер, были вытаращены, щеки пылали, а рот слегка приоткрылся. Мисс Дженкинс была воплощением Крайнего Изумления.

А уж если бы кто-нибудь из присутствующих вздумал поинтересоваться у мисс Дженкинс, что вызвало у нее такую реакцию, то услышал бы крайне неожиданное объяснение.

Дело в том, что мисс Дженкинс расслышала слова безутешного вдовца и круглого сироты:

— Свободен! Наконец-то свободен! И больше никогда в жизни…

— Рой Стюарт?! Ты что, с ума сошла, Роззи! Я лучше пройдусь голышом по улицам Лондона, чем попрошу его помочь мне!

Темные брови Кэрол сердито сошлись на переносице, ее хорошенькое личико потемнело от гнева и презрения. Роззи Сиверс была, напротив, невозмутима и спокойна.

— Тебе никто и не предлагает просить его о помощи. Скажем так: ему можно предложить поучаствовать в одном выгодном деле, которое принесет ему немалый доход.

— Еще чего!

— Он специалист, Кэрри.

— Ну и что?

— А то, что, если ты хочешь идти дальше в своем бизнесе, тебе нужен надежный тыл. Все остальные в твоем успехе либо просто не заинтересованы, либо хотят помешать, а Рой наш старый друг и порядочный человек, он кажется мне прекрасной кандидатурой.

В голосе Роззи звучали материнские нотки. Старшая сестра, пять лет разницы, ничего не поделаешь! Однако Кэрол и не думала сдаваться. Ее голос прямо-таки источал едкую иронию:

— Рой Стюарт не может быть хорошей кандидатурой ни для чего! Я предпочитаю пережить банкротство, потерять все, что уже наработала, всю жизнь прожить в полном одиночестве, чем общаться с таким… таким…

— Ну, хватит, хватит!

Роззи глядела на миловидное личико сестры, раскрасневшееся от злости, на ее непослушные кудрявые волосы цвета красного золота и думала, что младшая сестра в полной мере унаследовала бурную натуру и взрывной характер их матери, но, к сожалению, ни крошки спокойствия и рассудительности отца. Роззи вздохнула и повторила:

— Хватит. Ты прекрасно знаешь, что это не так. Подобные ужасы тебе не грозят. Ты достаточно амбициозна и талантлива, чтобы добиться своего. Многие ли женщины в двадцать восемь лет могут похвастаться собственной фирмой? У тебя все получится, Кэрол.

Кэрол взглянула на спокойное, бесхитростное лицо сестры, на темные круги под карими глазами — верный признак того, что она опять полночи провела без сна. Виной тому были пятимесячная беременность и близнецы-мальчишки, не дававшие матери ни минуты отдыха.

— Прости меня, Роз. Я веду себя как свинья, а ты хочешь только лучшего для меня, но пойми, я не могу пригласить Роя Стюарта даже за все богатства мира!

— Сирил часто его встречает и мог бы сам поговорить с ним…

— Нет!!!

— Хорошо-хорошо. — Роззи вскинула руки вверх, сдаваясь перед напором сестры. — Как скажешь, дорогая.

— У меня все и так получится, к тому же Сью готова работать с утра до ночи. Она только что выгнала своего бойфренда за измену и совершенно свободна…

— … до появления следующего.

Роззи недолюбливала помощницу Кэрол, считая ее распущенной, что было вполне понятно, учитывая, что сама Роззи была замужем за своим первым и последним бой-френдом Сирилом, и их брак длился уже двенадцать лет. Они познакомились, когда ей было шестнадцать, и встречались до свадьбы в течение пяти лет.

Кэрол рассмеялась. Ироническое высказывание сестры в адрес ее помощницы было вполне справедливым. Сама она отчасти восхищалась Сью, длинноногой блондинкой, которую знала еще с колледжа, то есть семь лет. Сью отличалась влюбчивостью и потрясающей способностью выбирать себе в ухажеры совершенно непристойных типов. После расставания с очередным негодяем она некоторое время рыдала, потом заявляла, что с этого дня намерена посвятить себя только работе, кошкам и друзьям — именно в таком порядке. После чего снимала все деньги со счета в банке и тратила на умопомрачительные наряды — чтобы развеяться. Самый долгий период воздержания от очередной связи случился у нее примерно год назад и длился около месяца, да и то только потому, что в процессе этого самого воздержания Сью заболела гриппом и провалялась в постели две недели кряду.

— Кэрол, так жить нельзя. Ты не приходишь домой раньше восьми или девяти вечера, а иногда и позже, если у тебя очередной деловой ланч. Когда ты отдыхаешь? — ворчала Роззи.

— Ну, все не так уж плохо.

— Это тебе кажется. Так у тебя нет ни малейшего шанса встретить достойного мужчину.

— Роз, я встречаю их ежедневно и на каждом шагу.

Голос Кэрол приобрел стальную твердость. Она очень хорошо знала, чем кончаются такие разговоры. Роззи не сдавалась:

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Последний раз ты ходила на вечеринку месяц назад! Всегда работа, работа и работа! А работа и отсутствие развлечений…

— … мне очень нравятся! Послушай, Роз, я вполне довольна своей жизнью. Что до мужчины… ты прекрасно знаешь, что у меня никогда не было серьезных романов, это не мой стиль.

— Твой стиль — это отсутствие всяческих романов!

— Вполне возможно, но это мой стиль. Ты выбрала Сирила, детей и дом, я — карьеру.

Кэрол изо всех сил старалась сохранить дружелюбный тон, хотя это давалось ей нелегко. С тех пор, как их родители переехали на юг Франции, Роззи вдохновенно отдалась роли старшей сестры и воспитательницы. Разумеется, она хотела Кэрол только добра, но иногда перегибала палку.

— Делать карьеру еще не значит ставить крест на личной жизни. Мне хотелось бы видеть тебя такой же счастливой и окруженной собственной семьей, как я.

— Сожалею, но у меня другое представление о счастье. — На этот раз голос Кэрол прозвучал холодновато.

С прогулки вернулись Сирил и близнецы, и внимание Роззи немедленно переключилось на них.

По дороге домой, в свою маленькую квартирку, которая находилась в том же здании, что и ее офис, Кэрол не переставала думать о разговоре с сестрой. Вернее, о части этого разговора.

Рой Стюарт. Если закрыть глаза — что, впрочем, очень опасно, ибо она за рулем машины, — то он вставал перед ней, словно наяву. Черные волосы, холодные голубые глаза и улыбка, за которую можно умереть. Так она когда-то считала. Двенадцать лет назад, если быть точной. Тогда ей было шестнадцать, а ему — двадцать три.

Рой учился в университете вместе с Сирилом, с самого первого курса дружил с ним, а значит и с Розмари. Кэрол уже несколько лет была самозабвенно влюблена в него и обожала издали. Если ее божество и снисходило до разговора с ней, то это всегда напоминало разговор взрослого человека с маленьким ребенком.