Если они не преуспеют, гильдия менял потеряет места в городском совете и не сможет диктовать распределение товаров в городе. Утратив своё положение, они уже не смогут помогать Ньоххире, и положение деревни затруднится...

   Он не представлял, как он в таком случае сможет предстать перед жителями деревни, вернувшись домой.

   - Будешь нервничать, сильней не станешь. К тому же, я сомневаюсь, что ты мог отказаться. Даже если... Убийство? - поддразнила Хоро и рассмеялась. Она ещё не наигралась этим глупым недоразумением.

   - Это... Хорошо, это правда...

   - Тогда решено? - она обняла его и стала перед ним. - Ужинать?

   - И выпить.

   Нельзя сражаться на пустой желудок.

   Хотя он только вернулся, но если немного подождать, лавки снаружи закроются. Собравшись с силами, Лоуренс встал, и Хоро подала ему плащ.

   Он был уверен, что Хоро заставит его пойти по магазинам самому, но неожиданно она пошла с ним.

   - Ты всегда удивляешь меня своим умением уговаривать.

   Он думал, что что сказал что-то обычное, но Хоро решила принять его слова как комплимент. Надев лисий шарф, который она давно не носила, потому что он не подходил для деревни, Хоро нарочито улыбнулась.

   Затем склонила голову, как красивая юная дева, показывающая своё равнодушие.

***

   Так продолжалось несколько дней, они видели, как город готовится к празднику.

   Намахавшись за два дня деревянным молотом, Лоуренс заполучил ужасные боли в мышцах и сердце, но он изо всех сил старался помогать как можно больше. Закончив круглую ограду для свиней и овец на Празднике Мёртвых, он стал помогать с огромной соломенной фигурой для Праздника Возрождения Святого Покровителя, который пройдёт потом. Он объездил на своей повозке весь Сувернер, собирая солому.

   Каждый город проводит подобный праздник, потому что в нём собирается старая набивка соломенных тюфяков или стульев. Он помогал собирать эту солому. Туда же пошли испорченное крысами сено для скота и упаковочная солома из крупных торговых домов. Собрав всё, он, объезжая толпу, отвозил это к площади.

   Другие увязывали солому старыми конопляными и кожаными верёвками, которые на другое уже были негодны. Вместе с незнакомыми ему жителями этого города Лоуренс связывал и поднимал снопы соломы, которые затем крепили к деревянному остову.

   Одна компания готовила обед для работавших на площади. Лоуренс, облепленный грязью и соломой, съел свою долю и выпил, чтобы подбодрить себя. Некоторые, оживившись, запели.

   Он занимался подобными делами в бытность свою странствующего торговца, поэтому испытывал некоторую ностальгию и настоящее увлечённость. Вернулся в свою комнату в гильдии менял, он так устал, что чуть не заснул прямо за ужином рядом с Хоро. Но это была приятная усталость, и Хоро радостно позаботилась о нём.

   - Неужели ты не можешь хотя бы немного помочь? - спросил он, но она скривила довольно кислую мину.

   - Я Мудрая волчица Хоро. Я буду действовать, когда ситуация потребует этого.

   Она, может быть, давала понять, что Лоуренс должен чаще приносить ей дань, хотя эта уловка уже изрядно отразилась на их сбережениях.

   И у него была ещё одна гора, на которую он в самом деле должен был влезть. Когда высокое изображение святого покровителя на городской площади была закончена, боль, терзавшая его тело, к счастью, уже стихла.

   Сувернер был сложным городом, когда закончилась война Церкви в языческих землях, религия южан неожиданно распространилась и завоевала многих. И многие потянулось к церкви. Но война ещё тлела, и люди не могли не думать, как отнесутся их соседи, когда они обратятся к религии врага.

   Впрочем, из рассказов горожан, с которыми Лоуренс работал, большинство обратившихся к учению Церкви не прониклись этим учением на самом деле. Их больше привлекало, что, как они слышали, ежегодно будет проводиться много празднеств, если они будут соблюдать календарь Церкви. Если молиться Богу, пусть в существовании которого они не были полностью уверены, жизнь станет более приятной.

   Когда он сказал это Хоро, которой издавна молились ради хорошего урожая пшеницы в деревне, она ответила неописуемо горькой улыбкой.

   Всё услышанное, вся страсть горожан к праздникам подтверждались. Особое оживление вызывало совпадение праздника весны с Праздником Мёртвых - это случилось впервые.

   - Заказывайте у нас! Если хотите, мы для вас сделаем этим бронзовым монетам заостренные краями! - кричал глава гильдии менял, держа большой топор, наточенный специально по такому случая.

   Сопровождавшие его менялы были по меньшей мере на несколько лет старше Лоуренса. Все младшие работники гильдии лежали лицом вниз по своим столам, отсыпаясь за несколько подряд дней и ночей работы. Та нервная обстановка, что Лоуренс застал в гильдии, наверное, была связана с недосыпом. Но его восхитило упорство старших, которые испытали тяготы войны, и глава, заметив это, усмехнулся.

   - Нам осталось не так много лет. Мы будем стараться изо всех сил, зная, что через несколько лет мы не сможем участвовать в празднике.

   Не зря говорят: "Живи сегодня, как будто завтра твой последний". Он посмотрел на Хоро. Он знал, что для неё всё мгновенно пролетало перед глазами. Когда они, подобные старой банде, покинули здание гильдии с главой впереди, и с топорами в руках, Лоуренс заговорил с Хоро.

   - У меня не так много времени с твоей точкой зрения, не так ли?

   Хоро открыла глаза, выражение её лица застыло.

   - Я буду трудиться так упорно, насколько смогу. Так что постараешься побольше улыбаться мне?

   Вчера переливается в сегодня, но настанет день, когда они смогут оглянуться назад и поговорить о том, что произошло и где это произошло.

   Он подумал, что у Хоро, возможно, были свои причины вдруг покинуть Ньоххиру и поехать с ним. Раньше в этой горной деревне с ней были Коул и Миюри. Возможно, она испытала предчувствие, что с Лоуренсом что-нибудь случится. Поэтому его наивное, глупое подозрение, что менялы просили его убить кого-то, было для неё чудесным подарком. Так и настало время праздника.

   - Ты дурень, - улыбнулась Хоро, будто плача, и прикрыла лицо. - Ты моя вторая половина. Ты должен сиять ярче всех на этом празднике.

   - Конечно. Деревня тоже рассчитывает на меня.

   Чем больше он выиграет в игре на празднике, тем выше станет статус гильдии. В конце концов, у Лоуренса не было никаких шансов узнать, каковы эти бывшие наёмники как воины. Будет трудно победить, но ему придётся стоять на своём.

   - Я с тобой.

   - И я рассчитываю на тебя, - погладил её по голове Лоуренс через капюшон. Затем кивнул.

   Город никогда не был так наполнен людьми, времени на разговоры больше не было. Они двинулись вперёд, Лоуренс прикрывал Хоро, чтобы её маленькую фигурку не затёрла толпа. Когда они, наконец, добрались до площади, он запыхался. Кто-то его толкнул.

   - Хорошо, давайте сделаем это! - менялы поднимали себе дух, ударяя топорами о топоры друг друга, возможно, это был такой обычай.

   С наружной стороны забора, который он помогал строить, толкались люди, стараясь стать поближе. Он не знал, должен ли забор отметить границы или защитить их от толпы.

   Внутри на одинаковом расстоянии от краёв были расставлены люди от каждой гильдии. Все старались набрать участников помоложе, Лоуренс не мог сразу определить, где стояли наёмники.

   - Победителей определяют по весу мяса, поэтому вместо того, чтобы ловить одного крупного, лучше выбрать двух поменьше - будет легче поймать, - делился опытом глава гильдии менял. - Ты также можешь отобрать у соперника! Если ты его разок толкнёшь, он уронит, верно? И потому неопытные теряют время. Смело чередуй свиней и овец, обходи и прыгай на них сзади! Однако не отвлекайся ни на кого. Будет хуже! Пусть игра скажет всё за тебя.

   Он имел в виду, что Лоуренс должен поразить всех мастерством. Многие городские праздники были грубы. Они проводились много лет, и у храбрых менял было очень много времени. Сосредотачиваясь, он запечатлел советы в голове и глубоко вздохнул.

   Небо было ясным, и он наверняка взмокнет, бегая под солнцем. Он нервно усмехнулся, задавшись вопросом, как хозяин купальни оказался в такой ситуации.

   - О, господин Милике, глава совета.

   На площадь выкатили платформу, на ней стоял человек, чья алая церемониальная мантия - символ человеческой власти - развивалась на ветру. Жан Милике, градоначальник, с которым Лоуренс был знаком. Толпа шумела так, что Лоуренсу казалось - будь он рядом с Милике, всё равно бы ничего не услышал.

   Вскоре подъехали повозки с животными, которых выпустят, как только начнётся игра, и тошнотворная тревога стала медленно подниматься из живота. Ему не нравилось прибегать к насилию. Не обращая внимания на менял, больше сейчас напоминавших бандитов с топорами в руках, Лоуренс посмотрел в сторону забора, где стояла Хоро, и она улыбнулась ему.

   - Начинайте! - прокричал кто-то.

   Загоны на площади открылись, свиньи и овцы побежали во все стороны. Сбитые с толку неожиданно появившимся открытым пространством и людьми грозного вида они в панике носились внутри ограды. Какой-то парень бежал изо всех сил за ускользавшей овцой, но свинья метнулась прямо на него, толпа тут же отозвалась рёвом. Овец и свиней на площади всё прибывало, некоторые растерялись так, что просто стояли на месте. Бедных, растерянных ягнят быстро расхватали и унесли.

   Лоуренс отчаянно прыгнул в этот хаос. Большая часть овец и свиней были, конечно, молодыми, не крупными, зато достаточно шустрыми. Лоуренс сразу бросился на первое остановившееся животное, схватил его за задние ноги и оторвал от земли. "Бээ! Бээ! Хрю! Хрю!" - разносилось вокруг. Лоуренс принёс добычу менялам. Потом поймал вторую и довольно быстро, третью, на четвёртой он получил неприятный удар по голове и упал лицом в грязь. Он почувствовал, как кто-то пробежал по нему, должно быть, свинья. Он поднялся и отчаянно прыгнул на упавшую овцу и покатился по земле. Он держал её, как зверь, забывший, как говорить, поднял её с силой, которую в себе даже не подозревал, и заторопился к менялам, как мог. Старые менялы, покрытые кровью зарубленных животных, кричали от волнения, Лоуренс бросил им овцу, быстро поворачивая обратно.