Виктор ПОЛОЖИЙ

ИГРА В МИРАЖИ

ПОВЕСТЬ
Художник Сергей РАДИМОВ
Искатель. 1987. Выпуск №4 i_007.png

1

Когда позывные экстренного выпуска новостей пропикали во второй раз, многие из тех, кто в эту минуту находился рядом с телевизором, невольно повернули головы в сторону мерцающего экрана и, прежде чем диктор произнес первую фразу, узнали в нем самого Мучачо Вьехо — Старого Мальчика, как его называли даже газетчики. Его ровный, чуть хрипловатый голос, который мог показаться даже бесстрастным, если бы не доверительные интонации, сквозившие в нем, был знаком каждому. Он почти никогда не бывал взволнованным, даже если рассказывал о финальном матче по футболу, перестрелке двух враждующих банд или очередном государственном перевороте, и подчеркнутой будничностью давно приучил своих слушателей к мысли, что пока он, Мучачо Вьехо, в доме, им бояться нечего.

— Сегодня на рассвете трое неизвестных ворвались в штаб-квартиру объединенных профсоюзов строителей, расстреляв в упор охранников. Нападавшие, хорошо ориентировавшиеся в расположении апартаментов, проникли в комнаты отдыха, где смертельно ранили дежурного референта, а председателя объединенных профсоюзов строителей Даниеля Кемпеса буквально изрешетили пулями еще в постели. Преступники тут же, не обращая внимания на вой сирены, стали вскрывать бронированный сейф с секретными документами и деньгами на текущие расходы. В этот момент их и настиг наряд полиции. Посла короткой перестрелки один из нападавших был убит, двое взяты живыми. Со стороны полиции потерь нет. Мы пока воздержимся от комментариев, поскольку не располагаем известиями с места происшествия. Первые подробности станут известны к вечеру, — закончил Мучачо Бьехо.

Новость означала, что непрочное общественное согласие разлетелось в щепки, что теперь, словно пожар в прериях, вспыхнет кампания взаимных обвинений и клеветы и средства информации так запутают общественное мнение, что в той смуте нельзя будет найти правых и виноватых; что Национальный демократический центр — временный союз прогрессивных и либеральных партий и профсоюзов, который с таким трудом образовался как раз накануне парламентских выборов, или расколется на враждующие группировки, или — в обоих случаях это будет зависеть от того, чьими руками был устранен Кемпес, наиболее вероятный претендент на пост министра труда и занятости — еще более сплотится и станет монолитным, но тогда неминуемо столкнется с другим монолитом — союзом капитала и военщины; и от этого столкновения может сдетонировать еще более мощный взрыв и в конечном итоге привести к дестабилизации политического положения, за которой со стопроцентной вероятностью рисовалась еще более невеселая перспектива — перевороты «по-крупному», заговоры, анархия, диктатура, комендантский час, бесследные исчезновения, голод и прочее, и прочее…

Новость не попала на полосы утренних газет, но до сиесты появились экстренные выпуски не только наиболее влиятельных ежедневных изданий, но и самых мелких газетенок, форматом и внешним видом напоминавших скорее большие листовки. К удивлению многих, почти все газеты сохраняли сдержанный и осторожный тон. Правда, один бульварный листок заикнулся было о «руке Москвы», но в данной ситуации это было такой очевидной глупостью, которую неудобно и замечать. Если бы не относительное единодушие в оценке событий политическими противниками, которые не воспользовались случаем, чтобы сыграть на обострении ситуации, поймать рыбку в мутной волне, можно было подумать, что правительство намеренно пошло на отвлекающий маневр, желая на какое-то время успокоить общественное мнение — наиболее опасную силу в момент вспышки. А газеты пестрели заголовками: «Новый Аль Капоне?», «Сумасшедшие террористы: действительные или мнимые?», «Председатель профсоюза строителей — случайная жертва», «Последнее слово — за экспертами-психиатрами», «Безумцами-преступниками должны заниматься душевнобольные полицейские» — и еще что-то в подобном духе. И разумеется, фотография на фотографии. Как оказалось, главарь преступной троицы на первом же допросе с гордостью объявил, будто он — Аль Капоне, и продолжал стоять на своем, его сообщник тоже признал в нем Аль Капоке. Сам подручный назвался Вельветом, а третий сообщник — Шнурок, как известно, погиб в перестрелке. В ответ на все остальные вопросы бандиты начинали нести такую же галиматью, после которой следователям трудно было сохранить хладнокровие.

Сокращенная стенограмма пресс-конференции

Государственный референт по делам безопасности: Господа! Прежде всего мне бы хотелось отметить очень высокое гражданское сознание нашего народа. В такое непростое время, накануне всеобщих национальных выборов, в сложнейшей ситуации, когда от рук неизвестных террористов гибнет один из претендентов на министерский пост, люди проявляют настоящее терпение и понимание. С чувством высокой ответственности за каждый свой шаг повели себя политические партии и оппозиционные группировки. Отдельные незначительные эксцессы, спровоцированные несознательными элементами, были оперативно локализованы силами полиции и — хочу подчеркнуть! — случайными гражданами, находившимися рядом. И правительство, на мой взгляд, повело себя безупречно — вы понимаете, что я отмечаю только объективные факты, а не занимаюсь предвыборной агитацией. Неожиданные выводы следствия только подтвердили правильность занятой правительством позиции. Однако не буду забегать вперед. Более подробно обо всем расскажут специалисты. Разрешите представить вам участников нашей пресс-конференции: генеральный прокурор республики Аурентино Бота, шеф столичной полиции сеньор Бастос, главный врач-психиатр страны доктор Орансио. И наши гости — профессор Ирвин Бакст (Соединенные Штаты Америки), психиатр-криминалист Игнасио Омбре (Куба), ведущий невропатолог Бразилии академик Каузио Мешта. (Аплодисменты.) И ваш покорный слуга… Вначале, видимо, сеньор Бастос обрисует нам общую картину преступления. Прошу, сеньор Бастос.

Шеф полиции: Следствие, как всегда, начинается с того, что устанавливаются личность преступника и мотив преступления. Здесь нас подстерегала первая неожиданность. Главарь объявил себя известным гангстером Аль Капоне, действовавшим более полувека тому назад, хотя ему самому на вид едва за сорок. Его сообщник по кличке Вельвет тоже называл его Аль Капоне. Нам пришлось применить наиболее эффективные методы дознания, которые все же не дали результатов.

Вопрос: Извините, а не получилось ли, что своими «методами» вы довели их до сумасшествия?

Шеф полиции: В этой ситуации мы были вынуждены пригласить наших психиатров, которые достаточно быстро установили, что оба преступника — душевнобольные люди. Положение исключительное — с одной стороны, мы имеем дело с террористическим актом, обладающим внешними признаками политического убийства, с другой — совершившие его преступники не в своем уме. Учитывая, что такой оборот дела мог вызвать кривотолки и подозрения, будто правительство, желая удержать от качки государственный корабль, таким способом подбрасывает общественному мнению «жареную утку», мы вынуждены были пойти на значительные для нашего ведомства затраты и пригласить из других стран известных специалистов — лиц, не связанных с нами и не зависящих от нас, даже, может быть, исповедующих другие социально-политические убеждения и принадлежащих к разным психологическим школам. Проведя тщательное исследование психики преступников, они полностью согласились в главном: преступники Аль Капоне и Вельвет — душевнобольные люди, и их террористический акт не может рассматриваться как сознательная политическая диверсия.

Вопрос: Почему? История знает случаи, когда сумасшедшие покушались на государственных деятелей. Или по собственным убеждениям, или из-за гипертрофированного желания прославиться…


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: