Совместные с Россией и Евросоюзом модернизация и управление газотранспортной системой Украины невозможны без реформирования «Нафтогаза». Сейчас транзитная составляющая его бизнеса обременена проблемами со сбытом газа, убыточной работой добывающих звеньев и многомиллиардными кредитами. Даже теперь, на грани банкротства, «Нафтогаз» вынужден дотировать некоторые отрасли промышленности. Решение о предоставлении производителям азотных удобрений льготных цен на газ (на 22% ниже, чем для остальной промышленности) убийственно для госкомпании.

ГТС как священная корова - тезис для любителей популистских лозунгов. В результате мы рискуем получить пустую трубу. Ведь суммарный объем транспортировки конкурирующих с украинской трубой проектов - Северного и Южного потоков, второй ветки газопровода Ямал - Европа, составляет 116 млрд кубометров. Тогда как мощность отечественной ГТС - 120 млрд. Учитывая, что добыча газа в России растет очень медленно (а в период кризиса - и вовсе упала), понятно, что эти объемы уйдут именно из украинской трубы.

К сожалению, самостоятельно содержать огромную газовую инфраструктуру «Нафтогаз» уже не в состоянии. Речь идет уже не столько о модернизации, сколько о средствах, необходимых на текущие ремонты ($500-600 млн) - этих средств у госкомпании также нет. Газопроводы находятся в плохом состоянии, что повышает себестоимость перекачки газа. А вот дороговизна строительства обходных маршрутов для «Газпрома» отчасти будет компенсирована за счет меньших затрат на транспортировку. Допустить такого развития событий нельзя.

О каком суверенитете над трубой можно говорить, если уже сегодня мы просим у России кредит на закупку технологического газа и закачку топлива в подземные хранилища, а Европе предлагаем эти хранилища использовать самостоятельно? В чем тогда состоят функции транзитера, если почти все они, по мнению правительства, должны быть отданы на аутсорсинг другим государствам?

Если так, то проблему нужно решать не путем кредитования «Нафтогаза», а комплексно. Необходима срочная реформа госкомпании, выделение транзитной составляющей, привлечение пула из российских и европейских компаний, приватизация трубы или создание сбалансированного консорциума по управлению трубой, расширение мощности ГТС.

Примером частичной приватизации компаний, контролирующих стратегический актив - газотранспортную систему, могут служить прибалтийские государства. Например, 34% акций литовской компании Lietuvos dujos принадлежат «Газпрому», 25,7% - немецкому Ruhrgas и 24,3% - правительству Литвы. Аналогичная ситуация сложилась в нефтегазовых компаниях Эстонии и Латвии. У этих государств довольно напряженные отношения с Россией, но они могут легко оформить права собственности иностранных компаний на свои нефтегазовые активы, включая систему трубопроводов. Кроме того, «Газпрому» принадлежит контрольный пакет акций компании «Молдовагаз».

Интересен также способ организации совместного бизнеса «Газпрома» и казахской национальной компании «Каз-МунайГаз». Здесь газотранспортная система не перешла в ведение совместного предприятия (ЗАО «КазРосГаз, контроль 50/50). Функции СП распространяются на сбыт газа, обеспечение транспортировки, переработку на газоперерабатывающих заводах, а также строительство новых газопроводов.

Как известно, переговоры о создании газотранспортного консорциума с участием компаний России и Германии начались еще в период президентства Леонида Кучмы. Однако нынешнее руководство Украины представляет такие проекты как предательство национальных интересов и «сдачу» трубы иностранцам. За этими демагогическими заявлениями можно увидеть лишь желание сохранить под личным контролем непрозрачную и насквозь коррумпированную машину перекачки денег, которую представляет сегодня «Нафтогаз Украины».

Металлургическая отрасль Украины - явление уникальное. На мировых рынках наша страна продает три четверти произведенной металлопродукции. Существенно изменить это соотношение не способен даже рост внутреннего потребления стали, в котором ощущается большая необходимость. Железной и марганцевой руд, угля и собственно мощностей по выплавке у нас в избытке, а значит быть в числе главных поставщиков стали на мировой рынок Украине предписано самим понятием экономической специализации.

Тем не менее, за почти двадцать лет независимости ни бизнесмены, ни чиновники так и не научились эффективно распоряжаться доставшимся им от Советского Союза наследием. Практически все украинские долларовые миллиардеры сколотили свои капиталы на металле, но добавленной стоимости активам практически не дали - почти все время ушло на перераспределение собственности. Мы все еще выплавляем третью часть стали в мартенах, по технологии, которую большинство стран забыло еще полвека назад. Наши меткомбинаты сжигают дорогой газ, затраты сырья на выплавку единицы продукции намного больше, чем у европейских, американских и даже китайских металлургов.

Кризис исчерпал остатки естественного запаса прочности украинской металлургии. Необходимы конкретные действия для оздоровления базовой отрасли украинской экономики. Допустить ее коллапса мы просто не можем: ведь горно-металлургический комплекс - это 30% промышленного производства страны и 43% валютной выручки. От ГМК напрямую зависит развитие других отраслей экономики, в частности, строительства и машиностроения. 6 металлургии занято более полумиллиона украинских граждан или 15% тех, кто работает в промышленном секторе. Главная задача правительства - дать бизнесу необходимые стимулы к развитию. И с этой задачей оно пока не справляется.

За 5 месяцев 2009 года объемы выплавки стали в Украине снизились по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 39%. По прогнозам объединения «Металлургпром», в 2009 году падение выпуска стали в Украине составит 25-28% по сравнению с предыдущим годом, до 27-28 млн тонн. Вернуться к показателям докризисного 2007 года отрасль сможет не раньше 2012-го. Столь длительный срок восстановления ставит вопрос о необходимости поддержания ГМК в сложный период.

Кризис не только не заставил металлургов переориентироваться на внутренний рынок, но даже усилил экспортную ориентированность меткомбинатов. Если в 2008 году соотношение экспорт/внутренний рынок выглядело как 80/20, то по результатам первых пяти месяцев этого года оно составило 85/15. Металлургические предприятия продолжают целиком зависеть от результатов антикризисных программ в развитых государствах, а также состояния экономик основных регионов сбыта украинского металла - в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Северной Африке и ЕС.

Надо еще учесть, что ориентация на азиатские и африканские рынки не имеет долгосрочной перспективы. Эти регионы потребления быстро наращивают собственное производство металла. Примером тому - Китай, который уже сам стал крупнейшим мировым производителем стали. Китай может позволить себе манипулировать мировым металлургическим рынком, и украинские производители становятся заложниками таких манипуляций. Так, например, большое влияние на рынок оказала демпинговая политика китайских производителей, которые аккумулировали до 50 млн тонн стали и после завершения Пекинской олимпиады 2008 года выбросили их на рынок по ценам ниже себестоимости. За счет демпинга китайцы пытались оказать давление на производителей сырья в преддверии перезаключения контрактов по ценам на сырье.

Украина продолжает снабжать мир в основном полуфабрикатами, и кризис еще больше усугубил эту проблему. С начала 2009 года доля продукции низкой степени переработки в структуре отечественного металлоэкспорта выросла - предприятия вынуждены продавать все, на что есть спрос, пренебрегая развитием сбыта продукции верхних переделов. Мы продаем чугун, заготовку, ферросплавы и лом черных металлов, тогда как ведущие мировые производители поставляют на рынок корабельную и автомобильную сталь со специальными добавками и улучшенными свойствами. Эта продукция имеет гораздо более высокую добавленную стоимость и стабильный сбыт.