Можно не сомневаться, что Киевский, Харьковский Львовский политехнические институты, Одесский, Винницкий и Херсонский госуниверситеты и ряд других институтов пожелают создать технопарки по новому законодательству. В создании технопарков нового типа очень заинтересованы украинские IT-компании, а также фирмы, продающие высокотехнологические услуги за границу.

Если в украинских технопарках участие частного инвестора не предусмотрено, то в иностранных он является одной из ключевых фигур инновационного процесса. Венчурные (от слова venture - риск, шанс) инвестиции - разновидность прямых вложений в акционерный (уставный) капитал компании в обмен на долю в капитале. То есть инвестор вкладывает средства без обеспечения (залога, банковских гарантий и пр.) и взамен получает определенные права по управлению предприятием. Благодаря таким инвестициям небольшое предприятие получает возможность выйти на более высокий уровень, его стоимость многократно повышается. После этого (обычно через 5-10 лет) венчурный инвестор продает свой пакет акций по новой стоимости. Популярный на Западе путь выхода из компании - продажа ее акций на бирже.

Современная венчурная инфраструктура стала складываться после Второй мировой войны. Американцы, обеспокоенные застоем в послевоенной промышленности, создали в начале пятидесятых институт SBA (Small Business Administration) и приняли закон об инвестициях в малый бизнес. Закон предполагал создание так называемых SBIC (Small Business Investment Companies), собственный капитал которых обеспечивался не только частными источниками, но и государством (да еще и на льготных заемных условиях). То есть, если SBA одобряла некий проект, то к вложенным инвестором трем тысячам долларов могло добавиться еще девять тысяч государственных.

В шестидесятых годах прошлого века начинают действовать первые такие компании. Их создатели очень скоро поняли, что главное в этом бизнесе - не финансовая помощь неоперившимся фирмам, а инвестиции в них собственного предпринимательского опыта. Благодаря этому молодая компания получает не только средства, необходимые для развития, но и необходимые связи, а также возможность правильно построить свои бизнес-процессы.

Венчурный бизнес не зря ассоциируется с инновациями. Именно инновационные идеи и технологии могут быть в сжатые сроки выведены на рынок, где сразу же становятся востребованными, и принести существенную прибыль. В то же время у энтузиастов-изобретателей этих технологий зачастую нет средств или навыков, чтобы довести свою идею до коммерческого использования. Неудивительно, что большинство американских венчурных фондов сейчас сосредоточено в Силиконовой долине - самом большом в мире технопарке.

Финансирование инновационной деятельности только из госбюджета неэффективно - даже в том случае, если в руководстве госфонда стоят кристально честные люди, не замешанные в коррупционных схемах. Чиновник не может определить, какие проекты имеют перспективу, а какие - нет. Однако если в проект уже вложены негосударственные деньги, это значит, что частный бизнес провел необходимую экспертизу и приложит все усилия, чтобы проект состоялся. Тогда и государство может инвестировать.

Если в США государство финансирует до 75% от стоимости проекта, то в Китае - до 90%, в Финляндии - до 80%. И это главный показатель серьезности заявки страны на технологическое лидерство. Инвестируя в создание инновационных компаний, государство получает их акции и в дальнейшем может рассчитывать на дивиденды либо на доход от продажи своей доли. Благодаря этому средства, находящиеся в обороте такого венчурного фонда, постоянно увеличиваются.

Нам давно пора взять на вооружение мировой опыт и создать государственный венчурный фонд, способный частично финансировать наукоемкие проекты. Тем более что украинские частные венчурные компании уже осуществляют свои первые проекты. Пока таких компаний не более десятка, и они особенно заинтересованы в разделении рисков с государством. Среди них: SigmaBleyzer, "Техинвест", CINTECH-Ukraine, Startup-lab. Союзником государства в этом вопросе могло бы выступить и украинское землячество в Силиконовой долине.

В наследство от Советского Союза Украине достался огромный научный потенциал. Отечественные ученые занимали лидирующие позиции в физике, электросварке, вычислительной технике, ракето- и самолетостроении, многих других отраслях науки и высоких технологий. В Харькове впервые в СССР был расщеплен атом, в Киеве - создан первый в континентальной Европе и третий в мире компьютер.

Значительная часть этого наследия утрачена. И хотя Украина по-прежнему сохраняет лидерство в ряде научных дисциплин (например, в создании Большого адронного коллайдера участвовали 130 украинских ученых из девяти научно-исследовательских институтов Киева и Харькова), следует признать: отечественная наука угасает. В Украине средний возраст кандидата наук - 51, доктора наук - 62, академика - 71 год. Между тем, расцвет научной деятельности ученого приходится на период от 40 до 50 лет. Молодым ученым не хватает оборудования, возможностей для публикаций, участия в исследованиях. Да и зарплата существенно ниже, чем у их европейских коллег. Талантливая молодежь уезжает из страны в научные институты Европы и США.

Ежегодно на научные исследования Украина выделяет около миллиарда долларов. Но более 80% этой немалой суммы уходит на заработную плату 43-м тысячам сотрудников, работающих в структуре Национальной академии наук и отраслевых академий. Собственно на исследования остаются крохи.

Давайте сравним: в составе НАНУ насчитывается 1 70 институтов, в них работают почти 20 тысяч ученых, в том числе 182 академика и 343 члена-корреспондента. А вот немецкий аналог нашей академии - Общество Макса Планка - объединяет всего 76 институтов, в которых трудятся 11 тысяч научных сотрудников. Французская академия наук CNRS насчитывает 11,5 тысячи учёных. При этом годовой бюджет немецкой академии составляет 1,7 млрд евро, французской - 3,2 млрд евро, тогда как бюджет НАНУ в нынешнем году равнялся 260 млн евро. То есть, ученых и институтов у нас гораздо больше, чем в ведущих научных державах Европы, зато на одного ученого наше государство тратит в 20 раз меньше, чем во Франции.

Отсюда вопрос: зачем Украине такая прорва институтов и академиков? А дело в том, что у нас почти не изменилась с советских времен система организации научного процесса. СССР был закрытым государством, он не участвовал в международном разделении труда - в том числе, научного. Приходилось заново изобретать очень многое из того, что уже давно было изобретено на Западе. Теперь ситуация радикально изменилась, а ответить на эти изменения соответствующей перестройкой управления наукой украинская власть пока не смогла. Руководство НАНУ требует, чтобы финансирование академии составляло закрепленные в законе 1,7% ВВП (обычно - менее 1%). Между тем, независимые специалисты утверждают, что финансирование науки можно даже сократить. Главное - разумно распорядиться бюджетными деньгами.

Реформа академической науки - дело болезненное, неблагодарное, но абсолютно необходимое. Украинская наука на сегодня представляет собой черную дыру в национальном бюджете, вместо двигателя инноваций она превратилась в тормоз.

В первую очередь, необходимо значительное сокращение количества научных проектов НАНУ и омоложение научного персонала. Базой для переаттестации украинской науки должны стать два показателя: импакт-фактор (рейтинг) зарубежных журналов, в которых ученый публикуется, и индекс цитирования его работ. Ученые с высоким индексом цитирования могли бы стать руководителями целых направлений в украинской науке, а с нулевым - будут вынуждены уйти на пенсию или менять квалификацию. Кроме того, нужно провести аудит всех институтов, национальной и отраслевых академий.

За счет крупномасштабного сокращения бесперспективных научных учреждений (а таких у нас подавляющее большинство) можно будет сконцентрировать средства на нескольких прорывных направлениях. Причем, определять эти направления должна не наша академия, а специально организованная международная экспертная комиссия.