Квантовая гипотеза Планка состояла в том, что свет миру отпускается не непрерывно, а порциями. Это никак не согласовывалось с привычными представлениями о порядке вещей, но зато было обеспечено экспериментом, и гипотезу сразу пришлось принять как хорошо верифицированную, хотя и не интерпретированную убедительно. Так как излучение света правдиво свидетельствует о микроструктуре вещества, то квантовая идея вскорости была распространена на весь микромир, и пока не была интерпретирована волновым представлением в квантовой механике, носила почти сверхъестественный характер.

Наиболее расхожее заблуждение для этого жизненного периода квантовой идеи было связано с инерцией классических корпускулярных представлений и заключалось в квантовой дискретизации мира. Получалось, что главный геометрический недостаток классического физического мира, а именно, его корпускулярность, усиливался квантовой идеей до размеров кризиса физического разума.

Логически связной интерпретации квантовой идеи удалось достичь в середине 20-х, когда классическая бивалентная логика реальности была заменена логикой волновой функции вероятности, формализованной в уравнении Шредингера. С помощью этой функции, непредставимой в предметах корпускулярной реальности абстрактной математической величины - волны в многомерном конфигурационном пространстве, - физический мир был сшит в единое континуумальное целое, а процедура поиска его разрешенных состояний превратилась в процедуру поиска устойчивых, или, что то же самое, стабильных, или, что то же самое, наиболее вероятных состояний. Квантовая идея стала бесплатным физическим приложением к математическому образу волны вероятности.

Образ кванта неявным образом присутствует в каждой попытке расслоения реальности: он выражает идею расстояния между выделенными слоями. Иначе говоря, процедура расслоения базируется на молчаливом предположении разделительных зон в общем массиве реальности. Следовательно, в гипотезе континуумальной космологии образ кванта должен выражать идею расстояния между устойчивыми состояниями Универсума.

Континуумальная космология: слоевой скелет

Континуумальную космологию можно считать равномощным по горизонту интересов аналогом того, что принято называть научной картиной мира, авторитет которой обеспечен довольно надежными верификациями. Современная научная картина мира построена на эволюционной идее: считается, что после того как мир (или его очередной цикл) стартовал в результате Большого взрыва из Точки Сингулярности, он постепенно наращивал эволюционные слои, что на каждый слой отводилась своя эпоха, и сейчас наш мир можно сравнивать с деревом, у которого каждое годовое кольцо представляет его эволюционный слой.

Для начальных, репрезентативных целей континуумальной космологии современная слоевая научная картина мира могла бы послужть базой достоверных фактов, с которой нужно получить соответствие. И если оно может быть получено, то останется только выяснить его геометрические подробности и, может быть, дополнительные обстоятельства.

Современная научная картина мира базовый причинный слой всех явлений сводит к четырем типам физических взаимодействий: электромагнитному, слабому, сильному и гравитационному. Полем элементарного проявления этих вполне верифицированных реальностей является мир элементарных частиц (он же является и полем попыток т. н. великого объединения этих четырех взаимодействий). Образ частицы - это образ, принадлежащий корпускулярному миру . Если назначить группу преобразований, при которой образы континуумального мира, где это возможно, находили бы соответветствие с образами корпускулярного мира, то в качестве их результата естественно было бы выделить слой элементарных частиц как первый, нижний метрический слой обобщенного пространства (ОП).

Для демонстрации возможностей континуумальной космологии Универсума (или, что то же самое, космологии ОП), совершенно неважно, что в этом слое кварки и глюоны будут соседствовать с протонами, электронами и нейтронами при том, что, как считается, последние составлены из первых. Во- первых, по мере надобности любой метрический слой можно разбивать на подслои. А во-вторых - есть важное феноменологическое общее, объединяющее физический микромир в один базовый пространственный слой: высокая степень наглядности квантовых флуктуаций метрики, выраженная в демонстративной бесспорности квантовых эффектов. То есть образ кванта, выражающий в континуумальном мире идею расстояния между метрическими слоями или подслоями любого уровня, а в корпускулярном мире - расстояние между первым метрическим слоем Универсума-континуума и микромиром корпускулярного Универсума.

Собственно, весь микромир можно считать окном соответствия между корпускулярным и континуумальным мирами. Потому что букет противоречий в теории элементарных частиц, вызванный той или иной степенью участия в ней характерных корпускулярных образов, заставляет искать базовые абстракции совершенно нового типа. Причем проблема этих противоречий, очевидно, носит скорее психологический характер, чем методологический. То есть неустранимая для конкретных витальных обстоятельств психологическая инерция (в терминах континуумального мышления - устойчивость) старой рациональности мешает находить все те места, в которых прячется концептуально старый, консервативный способ организации инструментальных образов (так было, например, с длинной чередой безуспешных попыток доказать 5-й эвклидов постулат). В таких случаях, помня о словах Планка о том, когда, собственно, воцаряются новые теории, остается надеяться на то рациональное обновление мира, которое неизбежно принесут с собой новые поколения, или в крайнем случае - на фейнмановского "простака" (который, впрочем, без этих готовых принять его новых поколений таки обречен остаться незамеченным).

Феномен фейнмановского "простака" - это тот же феномен андерсеновского ребенка. Они оба основаны на эффекте tabula rasa - очень относительно, конечно, чистого листа. Дело в том, что базовые абстракции, определяющие нашу теоретическую реакцию на обстоятельства вокруг нас, как уже было сказано, - образования довольно устойчивые, потому что они прочно вплетены в геометрию наших связей с актуальным миром. Они всегда оказываются более инертными и константными, чем сам мир. Источник этой непреодолимой по большому счету инерции - экзистенция поколения.

Поколение как уникальное и неповторимое геометрическое образование не может преодолеть инерцию своей экзистенциальной массы, поэтому каждая дежурная ревизия базовых файлов начинается новым поколением, подгоняющим новые инструментальные образы под новые, свои витальные обстоятельства. Это и есть эффект tabula rasa - частично зачищенного стартового листа. В своем геометрическом содержании то же самое есть и феномен "простака", оставшегося в стороне от действующих и вполне заполненных общественных отношений (!) внутри научных тусовок, а потому не вовлеченного в их жесткую иммобильную геометрию абстракций.

Так же, как в каждом новом способе мышления расправляют крылья образы, выращенные на территориях старого мышления если не как гадкие утята, то уж точно, не как главные наследники, так и новые поколения пользуютя абстракциями, свобода которых незаметно подготовлена предыдущими поколениями, правда, при этом не видевшим в них особенного онтологического содержания.

История знает бесчисленное количество примеров, когда новое поколение, повзрослев, начинает жить совсем не ту жизнь, к которой их холило и лелеяло поколение его родителей. Ну, например, могли ли думать верные сталинцы, что их дети, начав так, как было задумано - комсомольскими вожаками (было еще совсем

недавно такое смешное занятие), в один прекрасный момент станут все поголовно буржуями. Но с этим поколением еще все же как-то было проще - по крайней мере когда оно училось в школе, последняя твердо знала, чему его учить, и это хоть как-то ему пригодилось все-же, хотя и подверглось корректировке. Иное дело - сегодня. Сегодняшние родители и школа застыли в растерянности, чему учить своих детей, хотя и учат по старинке, как их учили - другого-то ничего не остается пока - это и есть смятение, о котором говорилось выше. Впрочем, как тому и положено быть, новое поколение, похоже, само постепенно нащупывает, чему и как ему учиться, и учится. Содержательная свобода, заложенная математикой 20-го века в образ пространства и его геометрических характеристик, была далека от исчерпания в созданной тем же веком онтологической модели Универсума (над которой больше всего поработала физика, и особенно - микрофизика). Потому триумф квантовомеханического формализма, достигнутый физикой 20-го века, не был сопровожден триумфом его наглядных интерпретаций.