Здоровье генерала армии Н. Ф. Ватутина начало идти на поправку. Николай Федорович, как сообщали нам, интересовался обстановкой на фронте и искренне радовался боевым успехам перешедших в наступление войск Первого Украинского фронта.

Однако через 33 дня после ранения Николая Федоровича в бюллетене о состоянии здоровья, подписанном видными деятелями медицины тт. Шамовым, Вовси, Гуревичем, Ищенко и Василенко, появились тревожные нотки, хотя первые строки документа и не предвещали ничего опасного:

«В течение ночи температура больного была нормальная. Больной удовлетворительно спал. Утром больной довольно активен, хорошо покушал. Пульс 104. Температура к 12 часам поднялась до 39,3 без озноба. Пульс 120».

Несмотря на энергичное лечение, направленное на борьбу с инфекцией, состояние больного продолжало оставаться тяжелым и температура не спадала, колеблясь от 38,2 до 40,2. От заместителя главного хирурга Красной Армии генерал-майора медицинской службы Шамова пришло сообщение о том, что на консилиуме с академиком Бурденко признано необходимым для спасения жизни больного произвести срочную ампутацию ноги.

5 апреля 1944 года Военный совет получил сообщение:

«В 14.00 была произведена высокая ампутация бедра. Операцию больной перенес удовлетворительно. К концу дня больной постепенно выходит из состояния послеоперационного шока. Пульс колеблется в пределах 120–140, наполнение его улучшилось, синюхи нет, температура 37,6, появился аппетит, и больной поел».

Мы вздохнули облегченно, надеясь, что после операции дело пойдет на поправку. Тем более что температура снизилась и у больного появился аппетит. Однако в последующих бюллетенях, подписанных Бурденко, Стороженко, Шамовым, Бакулевым, Семека, Вовси и другими, отмечалось, что состояние больного остается серьезным. Исследование ампутированной конечности показало распространенный гнойный процесс в костном мозгу, что, несомненно, обусловило тяжелую картину развития инфекции в глубине. Операция, видимо, не смогла пресечь губительного процесса. Никакими стараниями известнейших врачей и ученых не удалось спасти жизнь Николая Федоровича. В ночь на 15 апреля 1944 года генерал армии Н. Ф. Ватутин скончался. Было ему тогда сорок два с небольшим года — пора расцвета его дарования и полководческой зрелости.

«В лице товарища Ватутина государство потеряло одного из талантливых молодых полководцев, выдвинувшихся в ходе Отечественной войны», — говорилось в сообщении ЦК ВКП(б), Совнаркома СССР и Наркомата обороны СССР.

Военный совет поручил мне возглавить делегацию от бойцов и офицеров Первого Украинского фронта. Возложив венок, мы в течение двух дней несли почетный караул у гроба генерала армии Н. Ф. Ватутина, установленного в Киевском дворце пионеров.

Тяжко было смотреть на убитую горем жену генерала Татьяну Романовну и осиротевших детей, на престарелую мать полководца Веру Ефимовну Ватутину.

Вера Ефимовна Ватутина, эта скромная и трудолюбивая женщина земли русской, в феврале 1944 года получила известие о том, что скончался от тяжелых ран, полученных в бою, ее сын красноармеец Афанасий Ватутин. Через месяц новая скорбная весть: погиб ее младший сын Федор. А в апреле она, выплакавшая глаза по двум сыновьям, пришла к гробу третьего своего сына, гордости семьи и всей страны, генерала армии Николая Ватутина. И все они, братья-патриоты, полководец и солдаты, пали в жарком бою, на переднем крае борьбы за честь и свободу Отчизны.

Нескончаемым потоком с утра и до вечера шли трудящиеся столицы Украины, отдавая последний долг выдающемуся военачальнику, самоотверженно сражавшемуся за родную советскую землю, за освобождение Киева и других городов и сел республики. Почтить светлую память прославленного полководца прибыли представители других фронтов и войсковых объединений. Приехал генерал М. В. Рудаков, служивший с Николаем Федоровичем, а также другие боевые соратники. Траурную вахту вместе с воинами Советской Армии несли прославленные партизаны С. А. Ковпак, А. Ф. Федоров, А. Н. Сабуров и многие ветераны.

17 апреля 1944 года при огромном стечении людей столица Советской Украины провожала в последний путь генерала армии Н. Ф. Ватутина. На траурном митинге, который открыл З. Т. Сердюк, с речами выступили представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал-полковник Ф. И. Голиков, академик Н. Н. Гришко, поэт Микола Бажан, председатель Киевского областного Совета депутатов трудящихся С. И. Олейник. От имени воинов Первого Украинского фронта довелось выступить мне и перед свежей могилой друга, товарища, генерала армии дать слово, что наши войска будут беспощадно громить немецко-фашистских захватчиков, добывая полную и великую победу над ненавистным врагом.

В час погребения генерала армии Н. Ф. Ватутина, когда войска склонили боевые знамена перед гробом выдающегося военачальника, радио донесло до украинской столицы раскаты прощального траурного салюта Москвы, отдавшей от имени Родины последнюю воинскую почесть полководцу, коммунисту, герою.

В канун 20-летия великой победы советского народа над фашистской Германией Президиум Верховного Совета СССР присвоил посмертно звание Героя Советского Союза генералу армии Н. Ф. Ватутину. Все советские люди и особенно воины-фронтовики, знавшие Николая Федоровича, встретили эту весть с большим удовлетворением и одобрением. Да, в нашей Советской стране никто не забыт, ничто не забыто! Высшей воинской наградой партия и правительство отметили ратный подвиг военачальника, отдавшего свою жизнь за свободу и счастье Отечества.

…В Киеве, над привольным Днепром, возвышается монумент генералу армии Н. Ф. Ватутину, Отсюда, c кургана, хорошо видны пути-дороги, по которым талантливый военачальник вел советские войска в победное наступление.

Николай Николаевич Воронов отдал полвека службе в Вооруженных Силах СССР (март 1918 — март 1968) и носил высшее воинское звание советского артиллериста — Главный маршал артиллерии, присвоенное ему первому в нашей армии в феврале 1944 года. Точно так же ему было первому присвоено только что введенное у нас в январе 1943 года звание маршала артиллерии. В годы Великой Отечественной войны Н. П. Воронов руководил советской артиллерией главной огневой ударной силой Советской Армии. Его имя связано с выполнением ряда ответственных поручений Ставки Верховного Главнокомандования по координации действий нескольких фронтов в крупных операциях Советских Вооруженных Сил, в том числе в ликвидации окруженных немецко-фашистских войск под Сталинградом. Заслуги Н. Н. Воронова перед социалистической Родиной отмечены присвоением ему звания Героя Советского Союза, награждением его пятнадцатью орденами Советского Союза и девятью медалями, среди которых шесть орденов Ленина и орден Октябрьской Революции. Прах его в марте 1968 года был захоронен в кремлевской стене.

Мне пришлось много раз встречаться с Н. Н. Вороновым и ряд лет работать под его непосредственным руководством в качестве одного из ближайших помощников. Помимо служебных официальных отношений, мы много беседовали, обменивались мнениями по разным вопросам строительства нашей артиллерии как рода войск, определяли очередные проблемы ее развития и способы их решения. Беседы в свободное время захватывали большой круг разнообразных интересов Николая Николаевича от искусства и литературы до спорта, которым он увлекался, будучи страстным болельщиком футбола и шахмат и активным участником спортивной охоты и рыбной ловли.

Все это оправдало мое согласие выступить с кратким рассказом об этом замечательном человеке и воине, используя для этого документы и личные впечатления. Ведь кому, как не нашей молодежи — продолжательнице великих дел своих отцов и дедов, — знать и учиться на богатейшем опыте тех, кто составляет славу и гордость народа.

Отец Н. Н. Воронова — Николай Терентьевич, сын повара, получил в Петрограде достаточное образование для службы в качестве конторщика. Однако его, казалось бы, благополучное существование было разрушено. Его тянуло к образованным рабочим, социал-демократам, он сочувствовал им и был на том замечен политической полицией. Царское правительство после революции 1905 года сурово расправлялось не только с участниками выступлений против правительства, но и с сочувствующими им. Как «неблагонадежный», Николай Терентьевич стал безработным. Три года он не мог найти себе работу. Замученная беспросветной нуждой, мать Н. Н. Воронова покончила с собой. Когда, наконец, Николай Терентьевич нашел работу и смог взять к себе сына с дочерью от приютившей их подруги жены, Коля Воронов начал готовиться к поступлению в гимназию. Шел 1908 год. В гимназию его, как сына «неблагонадежного», не приняли. Только на следующий год он смог начать учиться в частном реальном училище. Такие училища, содержавшиеся общественными организациями либо частными лицами, имелись в ряде крупных городов. В них обучались дети, которым по тем или иным причинам был закрыт доступ в казенные средние учебные заведения.