Он стал частью огромного Центрального Интеллекта, который находился в самом сердце Кибклана. Руен стал всем Мозгом и его частичкой одновременно. Его собственный мозг отдавал и получал информацию с огромной скоростью: скорость ультра-волн была просто черепашьей в сравнении с электронной.
Как вода из сосуда, накопленная мозгом Руена масса данных перетекла в Центральный Мозг.
«Человек по имени Дюмарест был на Лоуме? Ты уверен?»
Руен подтвердил.
«И отбыл на Чоал?»
Если информация компьютера отражала истинные факты, сообщал Руен, то это так. Но это данные не моих наблюдений, подчеркнул Руен. Их источник — обычные люди.
Один вопрос был исчерпан; Руен принимал следующую информацию и приказы.
«По приглашению правителя Раджа мы послали туда киберов. Ты должен всячески стараться пресечь любую попытку экспансии в эту сторону. Просчет и анализ ситуации на Хардише показывают, что местное восстание будет подавлено в течение месяца. От тебя требуется дальнейшая проработка и внедрение программы на Техносе».
Связь заканчивалась. Как всегда, Руен почувствовал себя разрозненным на огромное число атомов, которые перетекали из мира в мир. Слышались обрывки каких-то разговоров, отдельные мысли, фразы, эхо чьих-то голосов. Это мозг Руена, постепенно отключаясь, все еще оставался частью системы, но уже выходил из состояния полного слияния и проникновения…
Придет день, когда все будет иначе, знал Руен. Когда будет исчерпан отрезок времени, отпущенный ему на активную жизнь, его мозг станет реальной частью Высшего Разума, Интеллекта, который находится очень глубоко в недрах старого мира. Руен присоединится к нему, освобожденный от всех бренных ограничений и условностей, и сможет до капли отдать свои знания служению великой цели: господству Чистого Разума и Интеллекта. Это было мечтой и целью существования каждого робота, наградой всей его прежней жизни. Служить решению проблем Галактики, утверждать господство электронного Разума. Разум и Власть. На необъятных просторах Галактики.
Это было главной целью Кибклана.
Помещение, в котором они оказались, напоминало театр или концертный зал, но Дюмарест, присмотревшись, понял, что это была лекционная аудитория; обилие дисплеев, компьютеров, рабочих столов, кафедра лектора, наглядные пособия и слайды. Мягкий свет ламп отражался от матового покрытия стен и потолка.
Сидя в третьем ряду, Дюмарест внимательно вглядывался в загорелые лица вокруг. Двери зала были закрыты, но охранников видно не было; раньше военные сопровождали их постоянно: на взлетном поле, в полете, при посадке по дороге в это здание. Сейчас красно-черных мундиров не было видно, но Эрл был твердо уверен, что они где-то рядом; — за стеной, в соседней аудитории или коридоре.
За его спиной кто-то взволнованно и раздраженно проговорил:
— Что они собираются делать с нами? Зачем мы здесь?
— Я чертовски голоден, — прозвучал голос чуть в стороне. — Они собираются нас когда-нибудь кормить?
— И чего мы еще ждем? — кто-то рядом с Эрлом…
Подобно шелесту листьев на ветру, голоса перекатывались, замолкали, усиливаясь и замирая… Людей волновала их дальнейшая судьба.
Эрл не принимал участия в бессмысленных разговорах, чувствуя растущее раздражение. Их собрали, запихнули в корабль, уплотнив как сельдей в бочке, закинули Быстрым перелетом неизвестно куда… И еще пока не удосужились покормить… Привычный к путешествиям, он постарался уснуть во время перелета. Это ему удалось. А его спутники провели то же самое время в разговорах, спорах и сомнениях. Теперь они, усталые, иззябшие и голодные, были буквально на пределе.
Разговоры стихли, когда открылась боковая дверь и на кафедру в центре вышел человек. Он был средних лет, плотного сложения и приятной наружности; на нем был хорошо сшитый костюм серого цвета. Он повернулся лицом к присутствующим, заложил руки за спину, словно преподаватель, собирающийся читать лекцию студентам, и произнес:
— Мы рады приветствовать вас на Техносе. Вы провели несколько трудных часов в пути наверняка устали и обеспокоены своим будущим. Это первое, о чем я намерен рассказать вам, но сначала маленький вопрос: есть ли среди вас сыновья или родные гроуэров Лоума?
Один из присутствующих поднял руку. Дюмарест сидел тихо.
— Только один? — говоривший посмотрел в зал. — Спасибо, сэр. Будьте добры, пройдите в холл; дверь открыта. До свиданья.
Он подождал, пока поднявшийся покинет зал, и продолжил:
— Всего один. Похоже, что гроуэры Лоума очень осторожны и разборчивы в выборе кандидатов. Этот человек единственный в последних четырех наборах. Наверное, этого достаточно, но вряд ли от этого легче остальным рабочим.
Что ж, думал Эрл, чистая работа! Ничего не объясняя, этот человек показал, насколько несправедливо поступили с присутствующими дома, на Лоуме. Эрл расслабился, ожидая продолжения.
— А сейчас, — продолжил лектор, — я немного расскажу вам о планах в отношении вас. Вас не продадут в рабство, не убьют и не будут использовать как материал для научных или медицинских экспериментов. Основная цель вашего пребывания на Техносе — это получение образования. Поговорим, к примеру, о войне. Что такое война? Попытка одной стороны с помощью оружия силы, заставить другую сторону выполнять ее волю, подчиняясь. Наверняка вам говорили, что Технос находится в состоянии войны с Лоумом. Но это неправда. Если бы это соответствовало действительности, то сейчас бы вы, одетые в военную форму, сражались и умирали, защищая свою землю. Но вы здесь, на Техносе, — живы, невредимы и в достаточно комфортных условиях. Вскоре вы вернетесь домой.
Он подождал немного, пока утихнет гомон, вызванный его последними словами.
— Вы удивлены? Но такова правда. Вы не должны забывать, что гроуэры Лоума сейчас являются феодалами, хозяевами по отношению к вам и вашим семьям. Такое положение не может длиться вечно. Эта экономическая система обречена. Она отомрет, и Лоум будет развиваться по новому пути. Когда это произойдет, ядовитые сорняки, душащие планету, будут уничтожены, а земли — возрождены. Ваши земли, — подчеркнул он выразительно. — Земля будет распределена между теми, кто сейчас подвергается нещадной эксплуатации, не имея собственной земли. В новых условиях вы и ваши семьи получите здоровые земли, чтобы стать свободными гроуэрами.
Он достал слайды, плакаты, диаграммы и графики, наглядно демонстрировавшие то светлое будущее, которое в скором времени ждало присутствующих на свободном Лоуме. Технос был силой, которая поможет Лоуму возродиться. Старая система должна быть сломана. И они — те, кому выпал жребий служить сейчас, — призваны выполнить свой долг на благо нового будущего Лоума. Именно им в первую очередь будут выделены лучшие чистые земли, и они станут свободными гроуэрами.
Дюмарест слушал, внутренне весело удивляясь.
Не тому, что необходимо обновить и оживить экономику Лоума: это очевидно. Но возрождение планеты методом перераспределения старых земель, отдачи их в руки новым, неопытным и непривычным хозяевам — это нереально. Всматриваясь в лица слушающих, Эрл оценил результаты и тонкость игры Техноса. Их поманили сладкой морковкой, сломали дух вражды к Техносу и усыпили бдительность. Они уже не думали о том, как с ними собираются поступить в действительности. А все-таки, как?
Эрл задумался, потом отбросил сомнения. Он в любом случае не собирался участвовать в этой игре. Чем быстрее он исчезнет из их рядов, тем лучше.
Из лекционного зала их провели в столовую. Вкусная еда, большие порции, высокое содержание протеина при отменном вкусе пищи. Мужчина, сидящий напротив Эрла за столом, загорелый и простецкого вида, проговорил, уплетая за обе щеки:
— Вот это — жизнь! Такой вкуснятины я дома не пробовал! Гроуэр Вестгард, у которого я работал, думал только о своих удовольствиях и прихотях. А мы лишь гнули спины, обеспечивая ему легкую жизнь!
— Теперь все будет по-другому, — поддержал его сидевший рядом парень. — У меня была девушка на Лоуме, мы собирались пожениться. Мой гроуэр обещал нам дом и немного земли. Но потом я попал под этот набор… — Он помолчал, занятый выковыриванием куска мяса, застрявшего у него в зубах, и продолжил: — Сначала я расстраивался, а теперь — нет! Я скоро вернусь домой, и у меня будет и жена, и настоящий дом. Я, пожалуй, поселюсь в доме моего гроуэра; а его заставлю работать на себя!