Свет в комнате был неярким, приглушенным, черты ее лица — смягчены и сглажены тенями, но ее тело было молодым и притягивало его красотой, совершенством форм, линий, женственностью… Он задумчиво отпил вина. Она наверняка принадлежит к высшим слоям этого общества, значит, привыкла к разным развлечениям, забавам и легким связям. Часто подобные женщины проводят досуг вместе с незнакомцами, которые влекут их новизной, таинственностью и отсветом романтики.

Может, именно это заставило ее заинтересоваться им, проявить внимание, заботу о его лечении, здоровье? Его нынешнее положение и место пребывания могло быть всего лишь исполнением очередной прихоти могущественной хозяйки, которая пеклась лишь о своих порывах, потакала своим инстинктам?

Он поставил бокал на стол, чувствуя опасность. Такая женщина могла мгновенно позвать охранников, скорых на расправу с каждым, кто угрожает благополучию и порядку в хозяйском доме.

— Вы грустны? — спросила она. — Почему?

Он без обиняков выложил ей все свои сомнения.

— Охранники? Месть мужа? — Ее смех был немного натянутым. — Нет, Эрл. Это — последнее, чего вам следует опасаться с моей стороны. Технос не следует слепо старым традициям и формальным принципам. И у меня нет ни любовника, ни мужа, мести которых вы могли бы ожидать. — Она снова наполнила бокалы: — Эрл, у вас было много женщин в жизни?

— Несколько.

— Вы опять пытаетесь скрытничать. Я просто уверена, что многие женщины находили вас красивым; вы нравились им и привлекали своей мужественностью и силой. Почему же вы не женились? Не построили своего дома и семьи?

— Судьба, мадам. Смерть и другие несчастья помешали мне.

— И вам не хочется вспоминать об этом, — быстро сказала она. — Я все поняла. — Ее рука мягко коснулась его ладони; длинные пальцы ласково погладили кожу, касаясь вновь и вновь… Она замерла, коснувшись его кольца:

— Это подарок?

— Да, госпожа.

Мада спросила резче:

— Подарок женщины?

— Да, — ответил Эрл. — Она умерла несколько лет назад.

— Что ж, — произнесла Мада тихо, — мне хочется как-то поддержать вас… — Она чувственно и призывно посмотрела на него; шелк ее одежд зашуршал, волнуясь и сопротивляясь мгновенному порыву. — Сейчас, — произнесла она на одном дыхании, — сейчас… Я очень долго ждала вас…

Приглушенный свет лампы погружал комнату в полумрак и ощущение нереальности происходящего; красные, желтые, серебристые и голубые пятна сменяли друг друга в сказочном круговороте… Воздух был насыщен ароматом благовоний, духов и свежестью моря. Дюмарест расслабленно отмечал все это, вновь оглядывая комнату, вспоминая волшебные мгновения, тепло, желания, гипнотизм чувств и эмоций…

Из-за небольшой двери слышался шум струящейся воды; женщина давала телу возможность расслабиться, остыть, успокоиться. Но даже там, в маленькой душевой, свет был неброским, интимным. Тени, полумрак, подумал Эрл и удивился. Огонь, желания юного, молодого тела, а лицо, мысли и остальное — повидавшей многое женщины. Только глаза выражали желание; а когда он попытался ласкать шею и губы, она мягко отстранила его, переводя руки на изгибы тела.

Маска? Но если так, то это творение настоящего мастера! Она смеялась, ласкаясь, подставляла губы под его поцелуи; полумрак и колеблющиеся тени затуманивали все остальное; оставался только всепожирающий огонь желания и чувственности… А теперь, когда все позади, настало время задуматься обо всем сразу.

— Эрл!

Он поднялся ей навстречу. Ее тело вновь прикрывала прозрачная туника, волосы распущены по округлым плечам, точеные ступни обуты в резные сандалии.

— Душ — приток новых сил, — произнесла она. — Нам о многом надо поговорить.

Она смотрела, как он идет в ванную, вновь ощущая силу и упругость его мышц, радость, которую принесла ей близость. Она прошла в свой будуар и достала лекарство; ей просто необходимо контролировать поток эмоций, которые источает ее тело. Она погасила желания, но ощущения остались; она обязана побороть и их, если хочет владеть ситуацией.

Лекарство успокоило ее настолько, что она дружески расслабленно взглянула на него, когда Эрл присоединился к ней в пятигранной комнате. Она налила им обоим вина — другого, не прежнего, — и, протягивая бокал, испытывающе посмотрела ему в глаза:

— За здоровье, — сказала она медленно, — за исполнение желаний сердца.

Эрл принял предложенный тост, отпив из бокала.

— Любовь, — проговорила она. — Это просто иное название химического процесса, имеющего место в отношениях двух разнополых существ. Романтическое определение физиологической сущности. Вы согласны?

— Моя госпожа, я…

— Мада, — перебила она его. — Какие формальности могут сохраняться в наших отношениях теперь?

— Попытка строить будущее, опираясь на события прошлого, не всегда бывает умной, — сказал он тихо. — Многие повторяют эту ошибку, и слишком часто жестоко платят за это.

А он? Мада изучала его, отмечая его предупредительность, такт и обаяние. Он хотел деликатно объяснить ей, что он готов забыть недавние события. Это сделало бы ее поведение более свободным, а разговор, при желании, — легким и непринужденным.

— Вы — путешественник. Наверное, это прекрасно: новые миры, нетрадиционные обычаи и культуры. Многие ли из них действительно варварски неразвиты?

— Нет, Мада. Обычно колонизируемый мир начинает развиваться довольно уродливо; растет число правительственных зданий, контор, небоскребов, крупных городов и центров. Но общество само по себе может развиваться по-разному, принимая различные внешние формы. На Крене, к примеру, царствует демократия. Ни один закон не принимается без одобрения масс, то есть без референдума. Компьютеры, внедренные повсеместно, лишь облегчают задачу. На планете Фарсо, напротив, у власти находится диктатор, осуществляющий единовластное правление и избираемый большинством голосов раз в пять лет. На Чаросе понятие власти и могущества тесно связано с молодостью и физическими данными и достижениями. Статус определяется количеством побед, одержанных в играх и состязаниях. Пожилые или немощные, те, кто не может принимать участия в соревнованиях, соответственно отодвигаются в класс прислуги.

— Интересная система, — проговорила она. — Те, кто возносится к вершинам из низов, неизбежно станут печься об их благополучии, усматривая в этом гарантии своего собственного будущего.

Дюмарест подлил немного вина в оба бокала, думая о мотивах, интересующих женщину, и спросил, в свою очередь:

— А что представляет собой Технос?

— Общество, в котором все определяют научные достижения и успехи. Всех и каждого. Вам наша культура должна казаться странной. Здесь слишком мало свобод в общепринятом смысле этого слова. Когда-то Технос был другим. В самом начале основой прогресса служила идея всеобщего благополучия; область приложения сил и интересов каждого жителя была просто безгранична, как и его возможности. Сейчас — иначе. Нельзя занять определенную ступеньку в обществе, не получив образования. А все это — следствие начальной утопической идеи о постепенном поднятии уровня интеллигентности населения на основе научного прогресса и процесса всеобщего обучения.

— На основе амбиций и честолюбия каждого, — подвел итог Эрл. — Так почему же вы потерпели неудачу? Где были допущены просчеты?

— Потерпели неудачу?

— Технос находится в состоянии войны. Война, по определению, подразумевает неудачу решения внутренних проблем своими собственными силами и средствами. Чтобы победить безоружного с помощью дубинок, не требуется ни знаний, ни интеллекта.

— Но интеллект и знания требуется, чтобы убедить его делать то, что нужно тебе, придав этому окраску его собственного желания. — Она кивнула. — В чем-то вы правы, но одна ошибка — это еще не неудача.

— Вы сделали их больше, чем одну. Высокоразвитая культура не ставила бы барьеры для желающих посетить планету, путешествуя или по делам. На Технос же из-за этих самых барьеров попасть почти невозможно. Образованные люди, какими вы себя считаете, не имеют права бояться правды.