Дюмарест был нетерпелив:

— Эти растения можно уничтожить лазером! Вы можете подвергнуть зараженные площади кратковременному облучению, потом сжечь остатки растений. Пепел поможет удобрить землю; для ее восстановления, ликвидации последствий, вы можете использовать специальные бактерии и низшие организмы. Вы оживите землю постепенно и через пять лет сможете выращивать здесь нормальные посевы.

Квендис ответил тихо, не глядя Эрлу в глаза:

— Неужели ты думаешь, что мы сможем убить землю?

— Не убить, а попытаться помочь!

— Облучая ее?

— Если поможет только это — то почему нет?

Квендис с трудом сдерживал гнев. Дюмарест был чужим на этой планете земледельцев. И не мог осознать всю чудовищность своего предложения. Поднять руку на землю! Убить землю огнем радиации! Своими руками отнять жизнь у каждой ее частички, отравить каждое семя, которое может дать жизнь множеству других семян, жизней! А восстановить — в этом просто нет никакой уверенности. Такой процесс убийства может стать необратимым.

Эрл наблюдал за ним; почувствовал его гнев и понял его мысли и настроения. Он произнес мягко и примирительно:

— Я — чужой здесь, плохо знаю ваши привычки и обычаи. Просто, если мне угрожают, я стараюсь защищаться, как могу.

— Здесь нет явного нападения, — устало ответил Квендис. Он слишком устал от внутреннего напряжения и переживаний; такой гнев, такие переживания — уже не для его возраста, и он был рад, что умеет терпеть, а не бить в ответ. А незнакомец слишком молод, и он всегда будет отвечать ударом на удар, даже если это ведет его к гибели.

Он терпеливо пояснил:

— Мысль об убийстве земли просто неприемлема для нас. И вы поступите мудро, если больше не будете говорить среди нас о подобном.

— Я понял это. — Дюмарест вновь посмотрел на море сорняков, поглотившее все живое вокруг. — Может быть, существуют какие-то живые организмы — насекомые, бактерии, — которые в состоянии справиться с этим видом сорняков?

— Это как раз то, что искал Карл. Если они существуют, то только здесь, в системе Техноса.

— А те семена, которые заразили ваши земли, — тоже с Техноса?

— Так вы знаете эту историю? — Квендис взглянул на Эрла, потом качнул головой: — Вы только догадываетесь, но это верная догадка. Мы были счастливы и спокойны когда-то; мы заботились о земле, возделывали ее из поколения в поколение, выращивали злаковые, фрукты и цветы. Продукция была очень хороша, многое шло на экспорт: еда, вина, семена, парфюмерия! Однажды Технос потребовал от нас людей, чтобы помочь им в войне с Гестом. Мы отказались. А через месяц появились эти сорняки. Они появились на севере, на одном малюсеньком клочке земли, но это было только начало. Они распространились мгновенно, подобно пожару, пожирая все новые и новые ухоженные земли. А с Техноса пришло предупреждение: пока мы упорствуем, на нашей планете будут появляться все новые и новые ядовитые растения-чудовища! И с тех пор мы стали зависимым миром, подчиняющимся и управляемым людьми в красно-черной форме.

— Вас обложили налогами?

— Да. Платят мужчины, женщины, дети, старики — все!

— Каждый год?

— Когда они требуют. — Квендис вспомнил о старшем сыне, Клеоне, и почувствовал боль и бессилие. — Сначала это было раз в год, потом два, а теперь — четыре раза в год. Наверняка это не предел. Они забирают наших сильных, молодых ребят, оставляя нас, стариков, возделывать земли, бороться с заразой, думать, как накормить тысячи людей, не имеющих нормальной земли для жизни! Скоро мы уже ничего не сможем с этим поделать.

Он склонил голову, потом, вспомнив о госте и своем долге гостеприимства, вздохнул и произнес:

— Пойдемте, Эрл. Простите меня за то, что я обременяю вас своими проблемами. Будьте гостем в моем доме…

Усадьба Квендиса была ухоженной, уютной и красивой. В центре находилось многоэтажное каменное здание, от него расходились разные постройки поменьше, магазины, мастерские, склады и амбары.

Сидя за столом рядом с хозяином, Эрл внимательно оглядывал все вокруг. Это был обычный ужин, на котором присутствовала вся большая семья. Стол был великолепным; вкусная еда, изобилие вина, пива, сластей и фруктов. Все приготовлено умелой рукой любящего человека. Люди, сидевшие за столом, были во многом схожи: оливковая кожа, крупные темные глаза, румянец, хорошее настроение… Они все жили в очень тесной связи с природой, свежим воздухом, хорошо питались, хорошо работали, но не напрягались. Добрые, мягкие люди, защищенные старинной феодальной системой отношений; труженики, казалось, не очень отягощенные проблемами.

Квендис сидел во главе стола, как монарх. Рядом с ним — его миловидная жена, чуть дальше, около нее — его сын. Старший сын, решил Эрл, так как сходство с отцом было очевидно.

— Тост! — произнес Квендис, поднимаясь с бокалом в руке. — За нашего гостя в стенах нашего дома!

— Ваше здоровье!

Тост означал конец трапезы. Пустые бокалы были поставлены на стол, и все постепенно разошлись. В зале остался Квендис, его жена, старший сын и Дюмарест. Слуги убирали со стола; Квендис произнес, обращаясь к Эрлу:

— Если вы не против, мы могли бы перейти в другую, меньшую комнату. Моя жена и сын хотели бы услышать ваш рассказ о Карле.

Комната, в которой они оказались, была небольшой и очень уютной. На столе стояла ваза с отборными роскошными фруктами и графин с желтым тягучим вином. Сюзанна наполнила бокалы, чуть приподняла свой и посмотрела на Эрла:

— За вас, ваши тревоги и заботу!

Немного погодя она мягко попросила:

— Карл был очень дорог мне; расскажите, пожалуйста, о нем, о его последних часах…

— Он умирал как настоящий мужчина, — ответил Эрл. Он немного отпил из бокала; вино было холодным, приятным на вкус, с легким запахом каких-то цветов. Эрл рассказал ей историю, не забывая об обещании, данном хозяину, о том, как солгал инспектору на таможне и о своем долге гостя. Он говорил о Карле, как о настоящем герое, отдавшем жизнь ради спасения товарища, и закончил рассказ словами:

— Он был настоящим человеком, мужчиной. И я буду помнить о нем всегда.

— Вы хорошо знали его? Долгое время? — Клеон наклонился к Эрлу, забыв о вине.

— Не очень долго; но когда работаешь вместе с человеком, то узнаешь о нем очень многое.

— Он всегда хотел путешествовать. Я помню, как он постоянно говорил об этом, когда я был мал, и перед самым отлетом. Галактика полна необычного, неведомого, говорил он. Неизвестные миры, планеты открыты для жаждущих и ищущих приключений! А вы много путешествовали?

— Да, — ответил Эрл.

— Долго?

Слишком долго, подумалось Эрлу. Высокие дальние перелеты, часы, сжатые в минуты; трудные медленные Низкие перелеты, холод, девяносто процентов смертности, болезни, испытания… Броски с одной планеты на другую, работа, перемещения, и поиск, постоянный поиск…

— Да, — повторил он глухо, — очень долго.

— Мне бы тоже хотелось путешествовать, — звонко сказал Клеон. — Но уже слишком поздно думать об этом. Мое первое путешествие станет и последним.

— Клеон попадает под очередной набор на службу, — быстро проговорила Сюзанна, нарушая установившуюся тишину. — Извините нас за его несдержанность; он не всегда такой.

— Он должен решать сам, — ответил Эрл. — Что происходит дальше с теми, кто попадает под набор?

— Их отправляют на Технос, — сказал Квендис горько. — А дальнейшее — просто неизвестно. От ушедших не поступает известий; ни одной весточки не было до сих пор! Их могут использовать как охранников, стражников, солдат на других планетах. Они могут даже жениться там, а их дети также станут слугами или наемниками; они могут быть убиты или покалечены, но… мы просто ничего не знаем о них.

— Не думай об этом, дорогой, — женщина нежно коснулась руки мужа и быстро перевела разговор на другое:

— Собрание прошло удачно, плодотворно?

— Нет, все как обычно. Пустая трата времени. Колтон явился с идеей объединить людей и ресурсы для совместной работы по очистке земель северных мертвых ферм. Я ушел почти сразу после начала.