На основании уже имевшихся данных можно было сделать более или менее вероятное предположение, что агент 218, доставленный в Бухарест на украденной машине, является важным звеном в цепи преступной группы, действовавшей в столице. О значимости агента 218 говорили многочисленные шифрограммы, в которых главарь шпионской группы Фау-5 настаивал на скорейшей его заброске в Румынию.

Капитан Попеску вышел из кабинета своего начальника в хорошем настроении. Полковник Адамеску полностью согласился с его планом задержания агента 218, скрывавшегося в столичной сутолоке. Он одобрил также оперативные действия своего подчиненного, предпринятые в связи с поисками убийцы Стратулата, и высказал уверенность, что это приведет на след всей шпионской группы, возглавляемой Фау-5.

Вернувшись в свой кабинет, Попеску сел за письменный стол и, откинувшись на спинку кресла, некоторое время сидел с закрытыми глазами, анализируя еще раз весь разговор с полковником Адамеску. Потом он быстро встал и, открыв сейф, вынул из него папку с аккуратно подшитыми протоколами допросов госпожи Палуды, Пачури и шофера. Капитан хотел что-то написать на обложке, но карандаш застыл в его руке. Как озаглавить новую папку? «Дело Стратулата», «Агент 218» или «Лжекапитан госбезопасности»? Попеску понимал, что здесь речь идет не о какой-то личности, более или менее загадочной и опасной в данное время, а о целой группе шпионов, причем объект, избранный ею, неизвестен. Над разрешением этой проблемы придется еще много поработать, и офицер поставил на обложке нового дела большой вопросительный знак. Пока что лучшего названия не придумаешь. На данном этапе следствия этот знак больше всего отвечает действительности.

Капитан снял телефонную трубку и вызвал к себе лейтенанта Мирона, а сам тем временем на листке бумаги набросал несколько вопросов, которыми следовало заняться немедленно:

Он хотел добавить еще что-то, но стук в дверь напомнил ему о приходе лейтенанта Мирона.

— Войдите! — пригласил капитан.

Дверь открылась, и вошел молодой лейтенант, блондин с ясными, живыми глазами. Он сделал два шага к столу, за которым сидел Попеску, и вытянулся по стойке «смирно».

— Садитесь, товарищ Мирон. Нам нужно обсудить очень важное дело.

Лейтенант пододвинул стул и сел около стола начальника. Попеску познакомил его с планом операции по разоблачению группы Фау-5. Капитан говорил не спеша, подчеркивая каждое слово. Это была его обычная манера говорить, когда он хотел обратить внимание подчиненных на важность поручаемого им задания.

— Вам уже известно о выброске парашютистов. Вы также знаете об убийстве некоего Стратулата, ранее судимого за шпионскую деятельность. Установлено, что диверсанты угнали легковую машину, на которой, по всей вероятности, был доставлен в Бухарест один из выброшенных парашютистов. Машину они бросили недалеко от города. Не исключена возможность, что пострадавший шофер — их соучастник, а кража машины — всего лишь маскировка, хотя в этом я сомневаюсь. Цель диверсантов неизвестна. — При этих словах капитан пальцем начертил в воздухе вопросительный знак. — Но нам при любых обстоятельствах, используя все средства и возможности, нужно разрешить этот вопрос. Первой вашей задачей является выяснение личности шофера. Надо проверить все детально.

Капитан разъяснил лейтенанту все вопросы, которые у него возникли, и, заглянув в записную книжку, решил, что на бывшую работу Стратулата сходит сам. Мирон поблагодарил капитана за подробные разъяснения, а тот в свою очередь добавил:

— Я рассказал вам все, что слышал и видел и что сам думаю по этому поводу. Вот показания шофера, просмотрите их и выпишите себе необходимое для работы, после чего протокол вернете мне. Наберитесь терпения, товарищ Мирон. Не исключена возможность, что сначала розыски пойдут не так легко и быстро, как нам хотелось бы. Избегайте поспешных выводов: семь раз примерь, один раз отрежь! Но это не значит, что мы должны прохлаждаться и напрасно терять время. Чем быстрее мы будем действовать, тем лучше для нас. Не упускайте ни единой мелочи и обо всем докладывайте мне.

Лейтенант, видя, что разговор закончен, встал.

— Разрешите идти, товарищ капитан?

— Идите и попросите зайти ко мне лейтенанта Петреску.

Лейтенант Петреску не заставил себя долго ждать.

— Товарищ Петреску, я хотел, чтобы вы проверили по картотеке, не зарегистрированы ли там лица, сходные с вашими подопечными. Прежде всего меня интересует человек со шрамом на затылке.

— Все ясно, товарищ капитан.

Оставшись один, капитан Попеску склонился над планом операции. Внизу страницы он начертил круг, в котором мелким почерком написал: «Пачуря». От него он провел линию и в конце ее начертил второй круг. В этот круг он вписал цифру 218. В третий круг он занес лжекапитана госбезопасности, в четвертый — шофера Михая Арвинте, в пятый — убийцу Стратулата. Вместо фамилии над пятым кругом он поставил вопросительный знак. «Если до двадцать пятого числа этого месяца мы не достигнем никаких результатов в разоблачении группы, то остается одно — встреча в парке Свободы», — подумал он про себя.

Исписанный лист бумаги он вложил в папку, на обложке которой стоял большой вопросительный знак. Затем капитан позвонил дежурному офицеру:

— Приведите ко мне арестованного Пачурю.

Капитан Попеску был недоволен ходом следствия. На основании собранных к этому времени данных не удалось даже напасть на след сброшенного пятнадцатого мая второго парашютиста, хотя со дня выброски прошло уже пятнадцать дней. Подозрение, что Михай Арвинте имеет какую-то связь с бандой, не подтвердилось. Все старания лейтенанта Петреску установить личность диверсантов, угнавших машину, не увенчались успехом. Что касается дела Стратулата, то после тщательного расследования, проведенного на строительстве, где работал бывший квартирант госпожи Палуды, удалось установить следующее: незадолго до убийства Стратулата к нему на работу приходил человек, внешне очень похожий на лжекапитана государственной безопасности.

В кабинете капитана Попеску сидел лейтенант Мирон. Он на основании показаний Пачури должен был установить личность агента, назначившего встречу в парке Свободы с задержанным парашютистом.

— Итак, товарищ Мирон, опять безрезультатно?

— Безрезультатно, товарищ капитан, — ответил лейтенант.

Прикурив сигарету, капитан Попеску как бы про себя сказал:

— Почему же он не идет на встречу? Неужели Пачуря нас обманывает?

— Не думаю, товарищ капитан. Все его показания соответствуют действительности.

— В чем же тогда дело?

Мирон не знал, что ответить. Жадно затягиваясь сигаретой, Попеску сквозь сизую пелену дыма смотрел на лейтенанта. Затем он бросил взгляд на папку со злополучным вопросительным знаком.

Через некоторое время лейтенант Мирон, думая, что разговор окончен, собрался уходить, однако капитан жестом руки остановил его.

— Неужели бандиты пронюхали, что Пачуря попал в наши руки? — глядя перед собой, спросил капитан Попеску.

— Не знаю, что и подумать, товарищ капитан. Ума не приложу, что могло случиться, — сокрушенно повторял Мирон. Затем он нерешительно добавил:

— Надо подождать до следующего числа с цифрой пять. Если и тогда агент не придет на явку в парк, будем принимать другие меры.

Попеску был вынужден согласиться с мнением лейтенанта, другого выхода не было. А время идет! Агент уже успел надежно окопаться, и попробуй теперь найти его в людском муравейнике столицы! Потом капитан вспомнил, что однажды на допросе Пачуря сказал, что у агента 218 есть в Бухаресте брат. Это показание имело несомненную ценность, но в данный момент оно ничего не могло добавить к делу. Это все равно что сказать: такой-то гражданин купил на улице порцию мороженого. Такое сравнение даже развеселило капитана. Однако уже через мгновение он опять нахмурился, нервно смял в пепельнице сигарету, поднялся со стула и подошел к окну. Некоторое время офицер сосредоточенно смотрел на улицу. Пасмурная погода, нависшие, как перед дождем, облака раздражали капитана. «Почему связной Фау-пять не явился на связь с парашютистом? Может быть, ему мешает плохая погода? Пустяки! Он же не женщина и не ребенок… Ну, а если…»