— Ладно, Иванов, перевязывай! Некогда нам тут базары устраивать! Забираем с собой, а там разберемся: с нашей она стороны или с чеченской. Она все же имя Стаценко назвала.

Сержант, все это время молча стоявший рядом, поднял винтовку и присвистнул:

— Ничего себе! Вот это винтовочка. С глушителем… Да на ней весь приклад в метках! Неужели она действительно столько людей угрохала? Мужики, пятьдесят семь человек!

Дашу перевязали и уложили на солдатскую плащ-палатку. Один из солдат накинул сверху ее маскировочную сетку. Десантники вернулись, прочесав окрестные холмы. Доложили лейтенанту о трех убитых чеченцах, показали захваченный миномет с комплектом мин и три автомата:

— Снайпер наш парень. Он их всех снял из винтовки. Мы проверили ранения на телах.

Лейтенант поправил:

— Это девушка.

Ребята запереглядывались, покачивая головами. Палатку подняли за углы. Рядом с Волынцевой положили ее винтовку и понесли к колонне.

К лейтенанту подошел начальник колонны, подполковник Губанов и тот передал ему слова девушки. Подполковник вызвал радиста и приказал:

— Свяжись с Аргуном и попроси на связь майора Стаценко из ГРУ. Скажи срочно!

Солдат одел наушники, поставил на землю пятнистую рацию и присел перед ней на корточки. Слегка покрутил ручки сверху. Через пару минут откликнулся сам майор:

— Стаценко на связи. Кто говорит?

Солдат протянул наушники офицеру:

— Подполковник Губанов. Мы нашли раненую женщину-снайпера на высотке у разбитого блокпоста, не доезжая двух километров до Джалки. Она просила найти вас и передать: «Шайтан задание выполнил».

Взволнованный голос спросил:

— Как она?

Подполковник сунул наушники лейтенанту, ведь тот знал о женщине чуть больше. Парень ответил:

— Крови много потеряла. Лежит без сознания. Мы ее с собой забираем. Через двадцать минут, если все хорошо пойдет, будем в Аргуне.

Стаценко гаркнул в трубку:

— Медик среди вас есть?

— Только санинструктор.

— Так пусть этот парень постарается сделать все возможное и невозможное, девушка должна жить! Едьте быстрее, я сейчас наши посты предупрежу и вас не будут проверять. Назовите номер колонны и количество машин…

Связь прервалась. Подполковник посмотрел на бледное лицо девушки на плащ-палатке:

— Интересно, кто она такая, раз разведчик так забеспокоился? Грузите ее в машину и осторожно! Устройте поудобнее. Документов при ней нет? Не смотрели?

— Только жетоны на шее, почему-то четыре штуки, золотая цепочка с янтарем и наколка морской пехоты на плече.

Подполковник поморщился:

— Ничего не снимать! Ладно, поехали!

Солдаты привязали маскировочную сетку к металлическим ребрам каркаса кузова. Внутрь положили несколько бушлатов и осторожно уложили Дашу в этот импровизированный гамак. Сверху тоже накрыли парой бушлатов. Колонна тронулась в путь.

На особо тряских местах, когда гамак начинало слишком сильно раскачивать, десантники придерживали его руками, не заботясь о собственной безопасности. Почти все они прибыли в Аргун с многочисленными ушибами и синяками.

Майор Стаценко бегом рванулся навстречу солдатам, которые несли плащ-палатку с Волынцевой. Остановил их. Не обращая ни на кого внимания, упал на колени перед раненой, взял ее руку в свои, повторяя:

— Даша, Дашенька! Очнись!

Поднял голову и посмотрел на солдат:

— Она не приходила в сознание?

— Нет. Только звала пару раз какого-то Артема…

Майор вскочил на ноги, обернулся назад и крикнул:

— Алексей, вот она! Забирай и в наш госпиталь!

Из-за машин появился капитан с двумя рослыми парнями и настоящими медицинскими носилками. Ни слова не говоря, разведчики переложили девушку на носилки и бегом понесли к палаткам. Капитан что-то тихо сказал майору. Тот, подумав, ответил:

— Действуй. Мне с подполковником надо поговорить.

Стаценко подошел к Губанову и тот невольно вытянулся, хотя и был старше по званию. Майор устало спросил, присев на полуразбитый ящик:

— Где вы подобрали Дашу?

— До станции Джалка мы не доехали всего километра два, когда нас начали обстреливать. Это случилось возле разбитого блокпоста. На дороге разорвались две мины, а третья почему-то рванула на пустынном холме. Затем раздались несколько автоматных очередей и все стихло. Меня это заинтересовало. Выстрелов снайпера мы не слышали — винтовка у нее оказалась с глушителем. Кстати, вот сумка с принадлежностями и винтовка! Заберите. Солдаты обнаружили трупы трех чеченских боевиков неподалеку на склоне. Миномет, ящик мин и три автомата, не считая запасных рожков, гранат и пистолетов. Оружие мы забрали. Если вас интересует, сейчас принесут.

Стаценко задумчиво протянул:

— Она все-таки уничтожила «артиллеристов»…

Подполковник помялся, а потом все же спросил:

— Простите, товарищ майор, кто она и кто такой этот «Шайтан»? Мы больше никого в округе не обнаружили.

Он грустно улыбнулся:

— Она и есть «Шайтан». Слышали такую кличку? Ее дали Даше сами чеченцы. Исмаилов за ее поимку уже двадцать тысяч долларов обещает. Почему-то только за живую…

Подполковник удивился:

— Я всегда считал, что это выдумка и собирательный образ всех наших снайперов. Мои солдаты с ума сойдут от радости, если узнают, что спасли самого Шайтана.

Майор вздохнул:

— Это, к сожалению, горькая правда. Лучший снайпер — девушка. На самые опасные задания отправляю ее. Сегодня она ранена в четвертый или пятый раз. Только о том, кого вы подобрали по дороге, лучше никому больше не рассказывать. Просто парень-снайпер и все. Договорились?

Губанов кивнул:

— Договорились. Я все понял.

Подполковник и майор пожали друг другу руки и разошлись. Стаценко легко подхватил сумку и снайперскую винтовку, приставленную к колесу КАМАЗа. И через мгновение скрылся за машинами.

Когда Юрий появился в госпитале, Волынцеву уже унесли в операционную. Капитан Самохин и два разведчика, Тихоня и Сашок Горяев, стояли и ждали его возле операционного шатра. Офицер сообщил:

— Хирург сказал — плечо раздроблено пулей и крови много потеряла. Состояние тяжелое, но сделает все, что сможет…

Алексей помялся, а потом тихо произнес:

— Стрелять она больше не годится. По словам хирурга, как минимум полгода уйдет на выздоровление. И с рукой не понятно, Борис Васильевич предполагает, что действовать она будет лишь частично.

Стаценко отпустил разведчиков и отмахнулся:

— Да черт с ним! Главное, жива. У нее и так на прикладе винтовки сплошные надрезы. А ведь винтовка уже вторая. А сколько не отмеченных, один Бог знает. Мы отдаем приказы, а она выполняет…

Оба замолчали. Майор вытащил папиросы и закурил, резко и нервно затягиваясь. Пару раз оглянулся на операционную палатку, откуда слышалось звяканье металла и приглушенные голоса. Самохин вдруг наклонился к нему вплотную и тихо спросил:

— Вы ее любите, Юрий Григорьевич?

Юрий кивнул и отбросил недокуренную папиросу в сторону. Посмотрел подчиненному прямо в глаза и тихо произнес:

— Давно люблю…

— А она?

— Относится, как и к остальным.

Алексей констатировал:

— То есть, никак не относится. Приказ — исполнение… Почему она такая нелюдимая? Словно смерти ищет. Я тут попробовал ребят расспрашивать, такое о себе услышал, не приведи Бог! Хорошо хоть рожу не набили…

— Ты у нас всего полтора месяца, а они с ней воюют плечо в плечо уже больше года. Они поклялись никому и ничего о ней не рассказывать. Но я расскажу кое-что…

«Дашу я узнал, когда ей было тринадцать лет. Влюбился в нее еще тогда, молодым лейтенантом. А она совсем ребенком была! Потом ее отца перевели на другую заставу и я потерял ее из виду. Женился, потом развелся.

Сюда она следом за своим женихом пришла, а он моим заместителем был. Артем Новиков на два месяца раньше прибыл. Не помню точно, что там произошло в части, хотя Артем и рассказывал, только ее к нам прикомандировали, по контракту на год. Мы тогда в Ведено располагались. Я ее не узнал, а Даша меня узнала.