«Я так и думал, что Бик в конце концов сбежит. В Ордене ему тяжко приходилось. Мы часто удивлялись, почему он остается, если ему здесь так не нравится·.

«Вы когда-нибудь встречали парня, который при каждой встрече пытается объяснить, почему вы не должны любить то, что вы любите? Парня, который готов убедительно доказать, что все ваши мечты — глупость и ерунда? Так вот, Збигнев и был таким…·

«Ах, брат Энтони, ну зачем ты тратишь драгоценное время, коллекционируя старые механические игрушки? Они некрасивы, черт знает как сделаны и годятся лишь на то, чтобы служить экспонатами в музее истории рабского труда — особенно эти твои любимые заводные танки, выпущенные в оккупированной Японии! Почему бы тебе в таком случае не начать собирать макраме, сплетенное женщинами из концентрационных лагерей?.» — вот как он говорил. Он умел подбирать слова, добиваясь, чтобы наши увлечения стали казаться нам самими пустыми и ничтожными. А чаще всего он цеплялся именно ко мне, потому что я любил заниматься экстремальным программированием у себя в келье, на украшение которой я потратил немало времени и сил. (См. рис. внизу. Эти полки я спроектировал, отполировал и развесил сам. См. также увеличенную фотографию стыков. А ведь когда я поступил в Орден, я и гвоздя не мог забить! Впрочем, в этой конструкции ни одного гвоздя нет — все соединения выполнены на шпунтах и с высокой точностью благодаря лазерному инструменту. Аи да я!.)·

«…Но больше всего он любил критиковать Орден. Вы знаете, как про нас говорят: мол, тоталитарная секта, промывание мозгов, вторая Служба безопасности и так далее. Он был убежден, что все наши компьютеры поставляют информацию непосредственно в СБ. Бик постоянно об этом твердил, особенно когда ему поручали анализировать очередной поток. «Не о тебе ли говорится в этом массиве двоичных данных, брат Энтони? — спрашивал он. — А может, обо мне? А может, это просто статистика, отражающая какую-нибудь мелочь вроде количества спусков воды в унитазе на каждого живущего в западном крыле?»·

«…Спорить с ним было бесполезно. Он просто не признавал пользы самонаблюдений. «И чем это отличается от того, чем занимаются они? — говорил он и показывал пальцем на потолок, словно точно знал: именно там находятся веб-камера и микрофон Службы безопасности. — Наблюдая за собой, ты сначала перегружаешь себя избыточной информацией, а потом пытаешься отыскать в ней что-то полезное. Почему бы не определить заранее, на какие аспекты собственной жизни тебе следует обратить внимание в первую очередь? Ведь получается, что ты хочешь уследить за всем сразу. Ты шпионишь за собственным телом, дружище, а это неблагодарное занятие!»·

«Почему же я продолжал работать с ним? Что ж, на этот вопрос я могу ответить. Во-первых, Бик был классным программистом. Я знаю, что в последнее время его показатели опустились до семидесяти восьми баллов, но он все равно был способен сделать любую написанную мною программу вдвое короче и вдесятеро рациональнее. К сожалению, мы пока не научились учитывать подобные вещи должным образом, а зря. Сам я считаю, что кому-то давно пора этим заняться. Вот уже несколько месяцев я разрабатываю базовую структуру для подобной программы, но об успехах говорить пока рано…·

«Кроме того, было что-то невероятно притягательное в том, как он высмеивал других людей, их ничтожные увлечения и привычки. О, он умел быть колким и язвительным, но умел и вскрывать суть вещей. И мне это нравилось. Возможно, это характеризует меня с не слишком привлекательной стороны, но такова объективная реальность. Да и кто из нас без греха?·

«И наконец, он умел быть очень приятным парнем, когда не пребывал в одном из своих саркастических настроений. Бик играл защитника в нашей регбийной команде, перехватывающего в бейсболе, был ведущим в командных онлайн-играх. На него можно было положиться…·

«Вот почему мне будет его не хватать. Быть может, кому-то это покажется странным, но это так. Мне будет его не хватать. Если, конечно, Бик исчез навсегда. Я бы вовсе не удивился, если бы в один прекрасный день он снова появился в кампусе и заявил: я, мол, просто ходил в самоволку. А что тут такого особенного?·

Подобных записей Лоренс обнаружил множество, но эта была самой полной и информативной. Он прочитал ее трижды и только потом отправил в файл, в котором собирал все полезные сведения. Файл, впрочем, был очень небольшим.

Герта продолжала слать ему записи бесед с братьями. Среди этих последних опрошенных неожиданно оказалось несколько человек, которым было что сказать.

«Да, как-то раз он упомянул о сестре. Помнится, мы с братьями говорили о том, с каким пониманием родные отнеслись к нашему решению поступить в Орден. Когда очередь дошла до него, он поднял глаза к небу и сказал: «Когда моя сестра узнала, что я решил стать монахом, она назвала меня идиотом. А когда я спросил, как же, по ее мнению, мне следует поступить, она ответила: «На твоем месте я бы постаралась исчезнуть, пока кто-нибудь не исчез меня». Разумеется, мы все захотели узнать, что именно имела в виду его сестра, но ответ Бика почти ничего не прояснил. Он сказал, что она, мол, любила говорить иносказательно, так как в современном мире это весьма полезное искусство, и что, когда она следила за собой, ей удавалось навешать окружающим лапши на уши, но время от времени она забывалась и тогда вдруг выпаливала правду — всю правду как есть. ·

Лоренс отметил, что о сестре Збикрот рассказывал в прошедшем времени. По всей вероятности, тогда он уже знал о ее исчезновении.

В задумчивости Лоренс рассматривал стены своего номера. Другую половину комнаты занимали сейчас четверо, хотя вообразить это было сложно. Как они только сумели там разместиться? Может, стоя? Но ведь стоя не поспишь… И все-таки он был уверен, что из-за тонкой, как бумага, перегородки доносятся голоса именно четырех человек, быстро переговаривавшихся друг с другом на китайском или каком-то другом похожем языке.

Тем временем снаружи уже наступило утро, и солнце поднялось достаточно высоко, чтобы осветить лежащий далеко внизу город. Под его лучами ярко поблескивали стекла проносящихся по улицам машин, сверкали окна домов и офисных зданий. Глядя на раскинувшуюся перед ним картину, Лоренс подумал, что полученная от Герты информация никуда его не приведет. Сестра?. Но как искать ее в этом огромном городе?. Он оказался в тупике, из которого не видел выхода. Вот разве что…

Встав на колени, Лоренс сунул руку под кровать и стал шарить там в поисках башмаков, вздрагивая от отвращения каждый раз, когда его рука натыкалась на чьи-то поросшие мягкой пылью носки и другой гостиничный мусор.

Офицер Службы безопасности остановил Лоренса, когда тот проходил мимо Пенсильванского вокзала. Он властно махнул рукой, и Лоренс ткнул себя пальцем в грудь, словно хотел спросить: «Кто, я?.». Патрульный снова указал на него, потом на комнатку дежурного у входа на станцию.

Личный компьютер Лоренса, обнаружив попытки сторонних программ считать защищенную информацию, запаниковал и едва не начал форматировать жесткий диск.

— Прошу прощения, сэр, — сказал Лоренс, — но мой компьютер буквально сходит с ума. Можно мне опустить руки, чтобы отключить брандмауэр?

Но патрульный словно не слышал. Приблизившись, он стал водить ладонями в перчатках вдоль тела Лоренса.

— Идите за мной, — проговорил он, указывая на дверь в задней стене дежурки.

Узкий коридор за дверью вел в глубь вокзала и заканчивался в главном вестибюле. Людей здесь было довольно много; они сновали туда и сюда, а поминутно отходящие поезда извергали из своего нутра все новые и новые порции пассажиров. Все они старательно избегали встречаться друг с другом взглядами; казалось, никто из них вовсе не смотрит по сторонам, но перед полицейским и Лоренсом толпа волшебным образом расступалась и снова смыкалась позади.

Компьютер был здесь практически бесполезен. Установленные на вокзале дистанционные сканеры и другие контролирующие устройства беспрерывно атаковали его защитные системы, и компьютер слал своему хозяину отчаянные тревожные сигналы, отчего у Лоренса зудело и чесалось все тело. Острый дискомфорт, к которому примешивалось нарастающее с каждой минутой чувство тревоги, привели к тому, что пульс его участился, а дыхание стало неглубоким и прерывистым. Это, в свою очередь, вызвало еще один шквал панических сигналов. Компьютеру нужно было, чтобы Лоренс успокоился, но помочь ему он ничем не мог. С технической точки зрения, это было серьезным сбоем в работе; ни с чем подобным Лоренс раньше не сталкивался. Теперь нужно будет составить отчет об ошибках и…