— Ну, так у вас дома я его и взял. На время, — уточнил мастер. Легким движением развернул топор к себе, спрятал от Нины Ивановны глубокую, в виде молнии, царапину по металлу. Шепнул: — Пора отрабатывать должок.

И стал обтесывать, вправлять разбухшую ступеньку. Пока железная ржа не выела душу человека, превратив его в Хомо техникус или, того хуже, в Хомо бизнекус, его можно спасти. Если за это дело взяться умеючи.

Марта толкнула меня в бок, и совесть куда-то улетела. Пришлось ползать по всему вагону и искать ее. Полчаса, наверное, убил на поиски. Как будто не совесть, а закон подлости потерялся, не иначе.

Марта, конечно, хорошая, извинялась потом и яблоком пыталась угостить, но я все равно надулся. Во-первых, волновался перед боем. Во-вторых, должно же быть хоть какое-то уважение к тому, кто представляет честь клуба на уровне страны? Ну, то есть ко мне.

Я так ей и сказал об уважении и вообще и яблока брать не стал. А она насупилась и отвернулась к окну. И даже носом шмыгать начала подозрительно. Ох уж, эти девчонки.

Но Сергей Александрович улыбнулся, хлопнул Марту по плечу и сказал, что не время ссориться и тем более не время расстраиваться.

Петр и Шурри его поддержали.

Я и сам особо ссориться не хотел. Просто, видимо, переволновался за последний месяц. В последнем раунде, когда на области против соцов играл, думал — все, мозги сейчас зашипят и из ушей наружу полезут. Расплавятся. Но ничего, победил. Те же Петр и Шурри, к примеру, еще на уровне города вылетели, а Марта вообще только до района дошла. Могли бы чуточку уважения выказать. Или поддержать хотя бы — вместо того чтобы под руку толкать, когда я эмоции собираю.

Тут учитель сказал, что через несколько минут мы подъедем к столице, и посоветовал в обязательном порядке смотреть в окно. Мол, такой вид открывается только сейчас, пока состав к городу подъезжает. Монорельс специально так спроектирован, что сначала огибает центр с самыми красивыми зданиями и только потом спускается ниже, к вокзалу.

Следующие минут пятнадцать пролетели, как миг. Действительно, я таких домов еще никогда не видел — с блестящими парусами-крыльями, с изумрудными газонами на крышах, с переливающимися всеми цветами панорамными окнами… У нас, конечно, тоже и небоскребы высоченные есть, и подвесные сады, но такой красоты, пожалуй, нет.

Ребята все к окну прилипли, видами наслаждались. Я на радостях решил простить Марту и сделать ей что-нибудь приятное. «Вон, — говорю, — смотри какая башня! Блестящая и высоченная! Прям как ты!» Шурри и Петр рассмеялись, а Марта почему-то обиделась. Я даже не понял, что такого обидного-то в башне, но Сергей Александрович сказал, что как-нибудь потом я обязательно это пойму.

А потом состав стал спускаться вниз, вокруг замелькали дорожные развязки и приземистые старые здания — ничего интересного, и я начал складывать сайдборд в коробку. Но тут учитель показал в окно: «Смотри, вот и он, турнирный дворец!». Я обернулся, но мы уже проехали мимо. Жаль. Очень хотелось поскорее увидеть этот самый дворец.

— Ничего особенного, — сказал Петр. — Обычный дворец, — кивнул Шурри.

Угу, им легко говорить.

На вокзале нас встречали журналисты и организаторы турнира.

Сергей Александрович сказал, что я должен ответить на несколько вопросов, прежде чем мы поедем в гостиницу. Организаторы его поддержали.

Мне не очень-то хотелось отвечать на дурацкие вопросы. Лучше скорее добраться до номера, а там включить проектор и спокойно изучить тактику противника.

Но учитель сказал, что интервью — это обязательная часть игры и мне придется соблюдать правила.

Что ж, пришлось поговорить с корреспондентами. Они спросили, что я знаю о своем сопернике — я ответил, что он везучий, раз добрался до финала, но здесь ему не повезет. Журналисты посмеялись и сказали, что он говорил в интервью то же самое.

Я немного разозлился из-за того, что этот выскочка так обо мне думает.

Затем спросили, какая у меня будет тактика. Я ответил, что у меня будет тактика победителя.

— А конкретнее? — поинтересовались они.

— А конкретнее — на поле увидите! — отрезал я.

Учитель одобрительно кивнул.

Потом корреспонденты спросили, кто будет поддерживать меня во время игры. Учитель сказал, что нужно дать слово самим ребятам, и они принялись рассказывать о себе, о нашем литературном кружке, как мы познакомились, чего хотим и к чему стремимся. Больше всех говорила Марта, постоянно при этом улыбаясь. У нее такой глупый вид при этом был, что мне даже чуть-чуть смешно стало.

Но один из журналистов прервал ее прямо на полуслове и сказал, что это все, конечно, интересно, но хотелось бы узнать побольше подробностей о предстоящем поединке и собственно об игре. Ну, тактики всякие, хитрости, стратегии и, главное, в чем смысл. Он так возвышенно произнес это слово — Смысл, прямо как с большой буквы.

Мне стало обидно за ребят, которых не стали слушать, и я объяснил, что все подробности об игре можно узнать завтра, непосредственно во дворце, а о ее смысле сейчас твердят по любому каналу в новостях. И мне повторяться на эту тему не хочется.

Кто-то засмеялся, журналист опешил, а учитель сказал, что мы устали с дороги и хотим отдохнуть.

И чего он так решил, интересно? Я вот ни капельки не устал. Хотя отвечать на вопросы и вправду надоело.

В гостинице каждому из нас дали по большому номеру. Учитель посоветовал немного отдохнуть, упорядочить впечатления, почитать что-нибудь, а потом прогуляться вместе по городу. И ни в коем случае не думать о завтрашней игре, дать мозгу «отоспаться».

Но я сразу же сел перед проектором, как и намеревался, и включил логи моего будущего противника. Я уже просматривал их перед выездом, но все никак не мог понять, что меня смущало. Он играл словно по какому-то заранее прописанному плану. Будто знал, что соперник сделает так-то. И всегда готовил противовес. Всегда уверенно, будто сама судьба вела его от победы к победе. А в интервью спокойно улыбался, пожимал плечами и говорил: «Так было!».

Интересно, как он это делает?

Я не успел серьезно над этим поразмыслить, как прибежали Шурри и Петр, ужасно возбужденные и вдобавок запыхавшиеся. Оно понятно, им заняться нечем, вот и развлекаются, как хотят, пока я тут пытаюсь придумать, как же мне победить. Выигрывать-то надо, не зря же мы сюда приехали.

Они заговорили наперебой:

— Он живет…

— Живет на этаж…

— На этаж ниже!

— Ниже нас прямо!

— Прямо под…

— Нами!

Я спросил: «Кто живет?». Оказалось, тот самый соперник. У нас двенадцатый этаж, а у них одиннадцатый. Я решил, что это неплохой знак. Уже сейчас я нахожусь выше противника, ха. То ли еще будет на игре.

А потом Петр предложил навестить его. «Интересно же посмотреть, какой он вживую», — подмигнул он мне и переглянулся с Шурри. Все ясно, заранее договорились и теперь меня будут подбивать на разведку. Хотя я бы и сам пошел, чего скрывать. Но надо же было проявить серьезность. Все-таки участник финала. Поэтому я поломался немного для вида, а потом согласился — только не надо, чтобы учитель об этом знал. И Марта тоже.

Мы спустились на этаж ниже и пошли к номеру, который был расположен так же, как мой. Стучать не стали, а сразу зашли внутрь, договорившись, что если там не он — извинимся и уйдем.

Но это был он.

Сидел и что-то смотрел на проекторе. Я с удивлением узнал один из моих матчей. Значит, он тоже просматривает игры соперников. Наверняка именно в эти моменты и придумывает свою стратегию.

Он сидел спиной, потому не понял, кто именно вошел, а просто сказал: «Крис, закрой дверь». Мы закрыли дверь, решив пока не говорить, что это никакой не Крис. А он знай себе продолжает: «Крис, посмотри. У этого парня никакой системы. Такое ощущение, что он просто поступает наудачу или как ему хочется. Надеется на «если бы». Интересно, как он дошел до финала с таким отношением?».