– Боишься?

– Просто не люблю безнадежных предприятий.

– А если я скажу тебе, что меня послал владелец дома Черезы?

– Даже так? – Саламэль покачал головой. – Что же ты сразу не сказал?

– А ты не спрашивал.

– Это меняет дело. Бери стул, кое-что тебе расскажу… Лет эдак двадцать пять-тридцать назад состоялся последний Большой Совет, на котором присутствовали вожди всех сорока восьми эльфийских кланов. Ты ведь знаешь, с тех пор как люди захватили наши королевства, единого народа эльфов больше нет. Этот Большой Совет собрался по инициативе нескольких фаермелленов, в числе которых был и Салданах.

– Ну и что?

– Слушай дальше. Вопрос был один – что делать дальше? Как раз в это время разваливалась Империя, и все эти малые королевства – Авернуа, Рокар, Уэссе и прочие, – стали независимыми на деле, а не на бумаге. Часть эльфов решила этим воспользоваться и начать вооруженную борьбу с людьми, чтобы вернуть свои исконные земли. Ты наверняка знаешь, что все эти северные королевства, как их называют в империи, когда-то были частью Шестицарствия, великого союза алдерских государств. Сторонники войны рассудили так – мол, в империи сейчас хаос и разруха, все эти королишки сами не смогут с нами справиться, так что пора поднять меч и отвоевать наши земли, исполнить наконец-то пророчества об Аэндр-Тоэль, Королевстве Восходящей Звезды. Понятно, что такие радикальные настроения не все разделяли. Те эльфы, которые жили в Лансане, Авернуа и Уэссе были против войны, а вот саграморские и рокарские эльфы были настроены очень воинственно – особенно те кланы, которые жили в Саграморе. Вот наши ведуны и собрали Большой Совет, чтобы найти верное решение. Понятное дело, спорили на совете до пены на губах. Саграморцев поддержали темные эльфы и часть форрестаэлей. Короче, появились как бы две партии – партия войны и партия мира. Первую возглавил Арельяго, лидер саграморцев. Этот самый Арельяго был парень очень толковый, и говорить умел хорошо и убедительно. Он сумел привлечь на свою сторону многих вождей кланов. А вот фаермеллены составили партию мира, и возглавил эту партию Салданах.

– А Финнваир?

– Ого, ты и Финнваира знаешь? – удивился Офир. – Он тоже был в партии мира. Вобщем, на Совете произошел раскол. Арельяго начал упрекать ведунов в трусости и бить на то, что если эльфы не используют такой момент, то другой возможности восстановить свое государство у них уже не будет никогда. Ведуны стояли на своем – воевать с людьми нельзя, нужно ждать исполнения пророчеств. Тогда Арельяго посмеялся над ними и ушел с Совета, хлопнув дверью. А через неделю саграморские эльфы подняли восстание против своего герцога. Оно продолжалось больше года и оказалось неудачным. Тысячи эльфов и людей погибли. Арельяго попал в плен и был казнен. Почти все эльфы из Саграмора бежали тогда в Лансан и Авернуа.

– Очень печальная история.

– После того несчастливого восстания прошло очень много времени – лет двадцать, не меньше. Саграморский герцог умер бездетным, и новым правителем стал сын короля Лореля Альбано. Как только он стал герцогом, то немедленно начал воевать со своим братом Жефруа Лансанским. Естественно, попытался привлечь на свою сторону тех эльфов, которые еще жили в то время в Саграморе, но те отказались. Сослались на то, что война идет между людьми, и эльфам влезать в нее – себе дороже. Альбано рассвирепел и устроил на собственных эльфов гонения. И у моих собратьев не осталось выбора: либо терпеть гонения и насилие, либо начать бороться с Саграмором.

– И эльфы начали служить королю Лансана. Понятно. А причем тут кукла Меаль, Офир?

– Она символ. Надежда. Наша самая большая святыня с тех пор, как мы утратили наши земли. С ней связаны легенды об Обетованном Королевстве. Если Меаль снова станет девушкой, как говорится в древних пророчествах, мой народ станет единым и обретет свое государство.

– Хорошо, и что было дальше?

– Дальше? Наш народ окончательно раскололся. Темные эльфы первыми сделали свой выбор, стали служить Империи, потому что считали, что только военная сила имперцев сможет сокрушить все эти карликовые государства и приблизить исполнение пророчеств. Большинство кланов еще пытается сохранять нейтралитет, но это не всегда удается. Эльфы слишком искусные оружейники и воины, и правители людских королевств делают все, чтобы привлечь их на свою сторону.

– Так, теперь понятно, почему у имперских людомедов эльфийские брони и мечи, – пробормотал я. – Дроуши стараются.

– У них был выбор, они его сделали. Но большинство эльфов, как я уже сказал, пока не определились. Многие из них доверяют фаермелленам, верят в их мудрость.

– Мы говорили о Салданахе.

– Салданах один из самых авторитетных наших магов. Его почитают очень многие эльфы. Но он ведет себя странно. Очень странно. Покинул круг фаермелленов, обосновался тут, в Уэссе, построил заколдованную башню и никого к себе не пускает.

– Тогда последний вопрос, Офир. Слышал я однажды о том, что кукла Меаль принадлежит королю Лансана. Якобы из-за нее братья и воюют. Тогда что за кукла хранится у Салданаха?

– Этого я не знаю. Спроси самого Салданаха, может, он тебе скажет.

В голосе Офира явно прозвучала издевка, но я не обиделся. Я понял, что эльф и так рассказал мне слишком много. Видимо, проникся ко мне доверием.

– Спасибо за интересный рассказ, Офир, – сказал я, вставая. – И все-таки, поможешь мне встретиться с Салданахом?

– Я не знаю, что затеял Череза, но он давно враждует с Салданахом. Считает, что именно Салданах виновен в бедах нашего народа. Я попробую тебе помочь, но мне нужна информация.

– С чего начнем?

– У Черезы должны быть важные сведения о башне Салданаха. Забери их у него и принеси мне, а я попробую разобраться.

– Хорошо, я все понял. – Тут я вспомнил про девушку в псевдошотландском прикиде. – Слушай, а где мне найти девчонку, которая у тебя была? Может, я смогу ей помочь?

– Нет, рокарец, ты явно ненормальный, – Саламэль посмотрел на меня с жалостью и уважением. – Ищешь проблем? Наверное, ты ни разу не имел дело с вампирами. Не советую.

– Ну, так все-таки, как мне ее найти?

– Она придет ко мне завтра утром. Мы договорились. Так что подходи и попробуй с ней пообщаться. Может, тебе удастся отговорить эту строптивую бабу от охоты на вампира. У меня не получилось.

Я понял, что Саламэль сказал мне все, что собирался сказать, и торчать здесь дольше не имеет смысла. И тут, уже в дверях, я вспомнил про то, что рассказал мне местный олдермен.

– Да, вот еще что, – сказал я, глядя на эльфа. – Тут местные рассказали мне про какую-то банду лесных эльфов, которые грабят купцов и расклеивают по городу расистские листовки. Знаешь об этом что-нибудь?

– Дураки есть и среди людей, и среди эльфов, – ответствовал Саламэль. – А с дураками я дела не имею и знать о них ничего не хочу.

– Понял. Счастливо оставаться.

На улице я подумал, что Саламэль все-таки не был со мной до конца откровенен. Ясен пень, он знает гораздо больше и про эльфийскую шайку и про Салданаха. Можно попробовать, конечно, поговорить с ним еще раз, но вряд ли это что даст. И силой я вряд ли чего добьюсь. Так что хочу я этого или нет, но придется мне все делать самому. Без помощников. Будь со мной Тога или Хатч, мне было бы проще. Ну нет, так нет, где наша не пропадала. Попробую геройствовать самостоятельно, без группы поддержки. Авось что-нибудь у меня и соло получится.

В гостиницу я пришел уже под вечер. Хозяин тут же подскочил ко мне и с поклоном вручил запечатанную записку. Я сломал печать и прочитал несколько строк, написанных размашистым уверенным почерком:

Я подумал, что тебе в Корман-Эш может быть скучно, и решил сделать тебе маленький подарок. Мне показалось, тебе понравилось кое-что из обстановки моего дома. Если сочтешь, что я ошибся и неправильно тебя понял, отправь подарок обратно, я не обижусь.