У религиозных, психологических и философских техник (таких, как молитва, упражнения, медитации, созерцания, физические движения, речитативы и т.п.) есть свое начало.

Начало - это источник знания, который содержит знание и о том, какая техника, кем и в какой манере примененная, какой будет иметь эффект.

Если это так, а мы утверждаем, что так оно и есть, то становится ясно, что случайное применение этих техник вряд ли даст желаемый результат.

Действительность еще более сурова. Применение техник в неправильном порядке, не соответствующем той или иной общине, или в неправильное время, или через повторение не только не ведет к желаемому результату, но фактически превращает людей в автоматы.

Если первую ссылку (на источник знания) не так-то легко доказать, то уж второе утверждение (насчет автоматов) вполне поддается проверке. Обучая произвольно собранную группу упражнениям и обещая им, что это принесет "неотвратимые" результаты, вы вселяете в людей веру, что эти результаты уже достигнуты, и обуславливаете их веровать.

Автоматическое применение обучающих программ в расчете на то, что эти программы универсальны, приводит к деградации обучающей системы. Люди всегда копировали то, чему их частично обучили, или то, что они подсмотрели у других, напрочь забывая о необходимости сознательного руководства в этой работе.

Вот почему растет свалка "систем". Каждая из них когда-то имела ценность, но ни одна из них не была универсальна.

Тот, кто знает о первоосновах упражнений, способен сразу же установить природу той общины, для которой первоначально данные упражнения были прописаны, и делает он это, просто наблюдая характер упражнений. Но слишком часто случается так, что люди следуют формулировкам Учения, которые принадлежат другим, чуждым им культурам (они были не транспонированы, но "импортированы" в их культуру), или изучают техники, которые годятся, скорее, для их прародителей.

В каждой эпохе задача тех, кто знает происхождение и функцию упражнений и прочих процедур, предлагать заинтересованным людям подходящие для них формулировки. На пути их усилий неизменно встают обветшавшие формы, которые в глазах почитателей древностей и обычаев всегда окружены ореолом "святости".

Существует и другое непонимание, которое традиционно усиливало невежество людей по части гибкости упражнений и техник, - это буквальное применение относительной истины. Когда группе учеников или отдельному человеку сообщают: "Это упражнение самое важное, самое существенное, единственное в своем роде и т.д.", то так говорится для того лишь, чтобы сконцентрировать внимание ученика на этом упражнении, а не для того, чтобы он принял эти слова буквально, и не для того, чтобы он поспешил сделать вывод, что волшебный ключик наконец-то у него за пазухой.

То, что для одного - волшебный ключик, для другого может оказаться жерновом на шее.

Поэтому долг ученика состоит в следующем:

1) взять себе на заметку, что утверждения относительно упражнений являются функциональными, а не каким-то непререкаемым символом веры;

2) осознать, что та или иная деятельность может быть абсолютно верной только в одном смысле: она должна осуществляться так, как если бы на данный момент не было ничего важнее;

3) стараться не смешивать изучение, осуществляемое под руководством, со случайным изучением по собственному почину - до тех пор, пока на это не дано разрешения;

4) помнить: то, что помогает на одной стадии, может стать препятствием на другой;

5) помнить: то, что помогает ему, может помешать другим;

6) помнить: то, что помогает или мешает другим, в то же самое время в каком-то другом месте или в другое время и т.д. может помочь или помешать ему.

Таковы некоторые из причин, по которым изучение должно проходить под руководством.

И наконец, руководство обучением отнюдь не всегда, а лишь изредка будет соответствовать воображению обучающегося о том, каким оно (руководство) должно быть, и его представлению о том, как оно должно выглядеть.

1. Определение Доктрины. Слово «доктрина» означает здесь «учение». Есть два вида доктрин. Первый — когда информация или эмоционально возбуждающий материал передается людям и/или практикуется ими. Большинство людей только так и понимают этот термин «доктрина». Мы пользуемся словом «доктрина» в следующем значении: это применение способа, посредством которого человек может узнать что-то чрезвычайно важное о самом себе; это учение, соответствующее времени, месту и людям.

2. Определение Людей Сообщества. «Людьми Сообщества» называют себя те, кто знает о человечестве, его природе и судьбе то, что не знают другие. Это знание относится к разряду чего-то более высокого и тонкого, чем обычное знание. Обычное знание — это даже не знание, но, скорее, «информация», собрание фактических данных. Именно для того, чтобы выделить этих людей и указать на разницу между информацией и знанием, мы пользуемся словом «мудрость». Оно не в чести сегодня, потому что современная фаза изучения чего-либо связана для большинства не со знанием, но с информацией. «Люди Сообщества» включают в себя тех из живущих сегодня, кто достиг состояния мудрости. Они находятся в постоянном и полном созвучии друг с другом и работают сообща. Имена, которыми они называют свою общность, меняются в зависимости от времени, места и других обстоятельств. Вот уже тысяча лет и даже более того многие из них называются суфиями. Не все суфии, однако, являются «Людьми Сообщества».

3. Функция Людей Сообщества, согласно доктрине. В человеческой среде действует некое объединение, обладающее, как мы уже говорили выше, особым знанием, которое формирует из людей постоянный единый организм, где каждый находится в прямом контакте с остальными членами сообщества, в контакте, не воспринимаемом обычными людьми. Данному объединению поручено исполнение определенных обязанностей. Коротко можно сказать, что его задача — концентрировать, увеличивать и распространять это знание.

Члены Сообщества выполняют не одну и ту же функцию. В зависимости от их индивидуальности каждый из них выполняет свою часть общей задачи. Учителя представляют лишь одну из ветвей этого Сообщества, хотя обычному мужчине или женщине они кажутся основной ветвью или даже единственным воплощением просветленности, к которой ведет учение. Необходимость прибегать к такому предположению легко отпадает, когда понимаешь, что невосприимчивому или невежественному человеку молочник, скажем, точно так же может казаться единственным источником молока, в то время как на самом деле молочник появляется и работает в обществе только в том случае, если за ним стоит весьма сложная и активная организация, чья деятельность начинается на лугах для выпаса коров, затем связана с содержанием и доением коров и, наконец, с выполнением целого ряда самых различных мероприятий, необходимых, чтобы само молоко могло быть доставлено к дверям домохозяйки. Не будет преувеличением сказать, что, полагая, будто учитель — это изолированный и уникальный продукт высшего учения, люди выдают отсутствие глубины и поверхностность своего мышления, показывая тем самым, что они лишены дара восприятия. Между тем именно восприятие дает истинно объединенному уму способность ощутить присутствие организма, которым являются Люди Сообщества.

4. Доктрина. Разумеется, было бы недостаточно только лишь указать на неразвитость или невосприимчивость среднего человека, не предлагая при этом какого-то решения этой проблемы. Первое, что необходимо для этого сделать и что делается прямо здесь и сейчас, это ознакомить его с положением, что обычный человек очень поверхностно оценивает доктрину и лежащую в ее основе деятельность. В чем суть этой деятельности? Суть ее в следующем: 1. Прорыв в знании. 2. Способность видеть состояние и возможности человека. 3. Способность определять местонахождение соответствующих индивидуумов и приводить их и, возможно, даже целые общины к стадии, на которой они смогут обрести ту же степень понимания себя и человеческого положения в мире. Как это происходит в любой области изучения, обладая первоначальным знанием, человек способен изобрести эффективный обучающий метод. Но самое основное отличие реального учения от повторяющейся догмы состоит в том, что «Люди Сообщества», не в пример другим сообществам, способны менять свой подход и учение в соответствии с ситуацией, временем и нуждами тех, кому адресовано послание, а также в соответствии с индивидуальными особенностями самих людей традиции. Это несет в себе такую фундаментальную и чрезвычайную важность, что ее трудно переоценить. Иными словами: не существует такого учения, такой общины, такого места и такой нужды, для которых было бы достаточно иметь одну-единственную доктрину, одну технику и т.д. Почему это так? Помимо иных причин, это диктуется эволюционной природой человека и эволюционной ситуацией планеты, на которой мы живем. То, что подходило человеку десять тысяч лет назад, не может вполне отвечать требованиям сегодняшнего дня. То, что хорошо для Гелиополиса, не подойдет Хельсинки, то, что может быть правильным для двухсот людей в Манчестере, не будет соответствовать нуждам двадцати людей в Монмуте. Все возведенные в статус общественного института объединения людей (политические, религиозные, экономические и т.д.) в огромной степени игнорируют этот закон и в результате становятся системой натаскивания. Все, кто вовлечен в деятельность таких институтов, проходят процесс однородного обучения, возможно, в одно и то же время, в одном и том же порядке, в разных местах. Но все истинные общины людей, которые я здесь описываю, всегда, во все времена адаптировали послания в соответствии со временем, местом и природой своих учеников. Локальные и исторические отличия различных философских, религиозных и эзотерических школ базируются, как и все остальное, на том, что эти школы были первоначально созданы для специфической цели, учитывавшей фактор времени и особенности каждого данного сообщества. Очень досадно, что повсюду в мире люди все еще выполняют ритуалы и следуют учениям, которые принадлежат другим эпохам, то есть они используют то, что когда-то «работало», но не работает сегодня, то, что было применимо для других народов.