«Ассоциация разнородных вещей, имеющих лишь кажущееся отношение друг к другу, и немедленное обобщение частных случаев - вот характеристичные черты рассуждений толпы. Подобного рода аргументация всегда выставляется теми, кто умеет управлять толпой, и то единственная, которая может повлиять на нее. Сцепление логических рассуждений совершенно непонятно толпе. Вот почему нам и дозволяется говорить, что толпа не рассуждает или рассуждает ложно и не подчиняется влиянию рассуждений» (там же).

«Толпа до некоторой степени напоминает спящего, рассудок которого временно бездействует и в уме которого возникают образы чрезвычайно живые, но эти образы скоро рассеялись бы, если бы их можно было подчинить размышлению. Для толпы, неспособной ни к размышлению, ни к рассуждению, не существует поэтому ничего невероятного, а ведь невероятное-то всегда и поражает всего сильнее» (там же).

«Логические умы, привыкшие всегда иметь дело с целой цепью рассуждений, вытекающих одно из другого, непременно прибегают к такому же способу убеждения, когда обращаются к толпе, и всегда бывают изумлены тем, как мало действуют на нее аргументации» (там же).

Вывод Ле Бона о том, что массы находятся как бы в бессознательном состоянии получает любопытное развитие на основе современных познаний в области функционирования психики индивидов в так называемом «состоянии транса». Сравните, скажем, вышеизложенное со следующим:

«…транс связан с парадоксальной логикой «оба/и». Это означает, что человек идентифицируется с обеими сторонами взаимодополняющего деления на «это» и «то», «внутри» и «вне», «субъект» и «объект». Поэтому в трансе я могу ощущать себя и «здесь», и «там», чувствовать себя и связанным, и разъединенным с вами, и «частью» происходящего, и «отдельно» от него, и ребенком, и взрослым. Эта логика «оба/и» создает неконцептуальное и невербальное состояние ощущаемого единства. Это более первичный, всеобщий способ соотнесения понятий, чем расчленяющая логика «оба/и», которая характерна для аналитических, сознательных процессов. Другими словами, процессы транса объединяют соотносимые понятия («это» и одновременно «то»), тогда как сознательные процессы дифференцируют их («это» в противоположность «тому»)» (С.Гиллиген, «Терапевтические трансы»).

«К числу других особенностей транса… относятся поглощенность переживаниями, непрерывность, искажение времени, изменчивость времени/пространства и изменения восприятия. Вместе взятые они говорят о том, что транс - это состояние глубокой поглощенности переживаниями, когда человек может функционировать независимо от ограничений, накладываемых регуляторными, ориентированными на ошибки сознательными процессами» (там же).

«В состоянии транса внимание субъектов может сосредоточиваться до такой степени, что они на длительное время остаются погруженными в какие-то конкретные переживания. Противоположностью этому является состояние бодрствования, когда процессы внимания остаются рассредоточенными и несфокусированными благодаря постоянной реориентации на меняющиеся внешние сигналы. В трансе загипнотизированный субъект часто не воспринимает посторонние сигналы (шум, другие голоса), а даже если и воспринимает, то они обычно не отвлекают его, он о них не думает и не испытывает потребности на них реагировать. Это особенно справедливо для глубокого транса» (там же).

Еще одну «особенность отражает принцип идеодинамики (превращения «идей» в «динамику»), согласно которому идеи могут трансформироваться в динамические проявления (например, образы, поведение, ощущения, познание и т.д.) независимо от волевых сознательных процессов, и иногда без их ведома. Как указывал Бернгейм, в трансе идеодинамические процессы более интенсивны и происходят чаще» (там же).

Прежде всего, здесь мы получаем подтверждения того, что хотя индивидуальное и коллективное сознание весьма значительно разнятся между собой, все-таки и одно и другое является сознанием, и обладает помимо различий колоссальным сходством.

Это сходство свойств, проявляемых массами, с особенностями функционирования индивидуальной психики позволяет сделать вывод, прямо противоположный выводу об отсутствии в действиях масс логики. Логика есть, но это - логика ассоциативная; та, на которой основана деятельность нашего подсознания!..

(Автор вынужден принести читателю извинения за некоторую чехарду с терминами. То речь идет о «коллективном сознании», то оно, оказывается, проявляет «бессознательное» поведение, то схоже с «подсознанием»… На самом деле, это является прямым следствием той же терминологической чехарды как в специальной, так и в широкой литературе. По сути, везде речь идет об одном и том же. Когда говорят о «бессознательном», подразумевают отсутствие именно того, что обычно отождествляют с т.н. «логическим сознанием», с «разумом». С точки же зрения структуры человеческой психики, за «бессознательное» поведение отвечает именно «подсознание». И тут уже, как и в случае с термином «коллективное сознание» само слово «сознание» понимается уже в расширенном своем значении, - т.е. включает в себя как «логическое сознание», так и «подсознание» или «бессознательное». Поскольку же перед нами не стоит задачи устранить терминологическую чехарду раз и навсегда, постольку автор и не занимается переопределением понятий с анализом всех нюансов и тонкостей сходства и различия терминов, - по свойствам вполне можно разобраться в этом самостоятельно.)

В итоге оказывается справедливым как отказ от вывода об отсутствии логики в поведении масс, так и подтверждение вывода об отсутствии «сознательной логики» в этом поведении.

То есть, с одной стороны, Ле Бон прав, утверждая, что

«…влиять на толпу нельзя, действуя на ее ум и рассудок, т.е. путем доказательств» (Ле Бон, «Психология масс»).

«Такой психолог, как Наполеон, конечно, понимал это, но большинство законодателей, не знающих души толпы, не заметят этой особенности. Опыт еще недостаточно убедил их в том, что нельзя руководить массами посредством предписаний только одного разума» (там же).

Но теперь мы можем утверждать, что данный вывод носит принципиальный характер.

Попытки призывов масс к «разуму» тщетны не потому, что мы якобы просто не овладели еще методами воздействия на этот «разум», а потому, что на современном этапе развития коллективного сознания массы этим «разумом» не обладают, - воздействовать просто не на что. Как следствие, все попытки построения на современном этапе (или в ближайшем будущем) некоего общества, опирающееся на «разум» масс, являются утопическими по своей природе и сущности.

Любопытно, что настолько же утопичными являются надежды на достижение некоей «разумности» управления со стороны современной «властной элиты». Претендовать на роль «полноценного мозга», способного к «логике разума», она совершенно не может, так как ее коллективное сознание также является «сознанием толпы» со всеми вытекающими отсюда свойствами и последствиями…

Однако отсутствие «разума» в действиях масс вовсе не исключает принципиальной возможности достижения коллективным сознанием «разумного» уровня когда-либо в будущем. Как раз наоборот: общие эволюционные закономерности указывают на то, что коллективное сознание двигается в сторону «коллективного разума». Однако это - отдельный вопрос, на котором мы здесь останавливаться не будем.

Обратим свое внимание лучше на ту часть выводов, в которых Ле Бон оказался не прав. А именно: из того, что коллективное сознание ныне «не обладает разумом», еще не означает его полной примитивности и «пещерного» уровня.

Это обуславливается прежде всего тем, что в действиях масс (как уже отмечалось) все-таки имеется определенная логика, но логика, сопоставимая с ассоциативной логикой подсознания индивида. Эта логика обладает очень характерной отличительной особенностью:

«В состоянии транса субъекты переживают свой внутренний опыт в иной логике, нежели в состоянии бодрствования. …бессознательные (первичные) мыслительные процессы обычно более ассоциативны, метафоричны и конкретны (образны), чем рациональная, линейная (последовательная) и причинно-следственная логика, которую предпочитает сознательное мышление. В частности, логика транса допускает соотношения «оба/и». Например, субъекты, погруженные в транс, не видят ничего особенного или неудобного в том, что воспринимают самих себя как находящихся одновременно в двух разных местах или действующих в фантастических мирах, законы или структуры которых противоречат существующим в реальном мире. Такая логика транса накладывает намного меньше ограничений, чем рациональная, и поэтому лучше подходит для тех случаев, когда требуется максимально широкое разнообразие возможностей… Соотношение «оба/и» (в противоположность «или/или») в логике транса позволяет одновременно принимать противоречащие друг другу, на первый взгляд, соотношения. Тем самым позволяя выйти на ситуацию, в которой оба альтернативных пути ведут к выигрышу» (С.Гиллиген, «Терапевтические трансы»).