В этот список попал и Джордж Блейк. Ему предстояло целый год изучать арабский язык в Ливане. Руководство СИС дало Джорджу понять, что после этого он будет назначен резидентом в одной из ведущих стран Ближнего Востока.

Центр подготовки был расположен в небольшой горной деревушке Шемлан в нескольких милях от Бейрута.

Большое современное здание с множеством балконов полностью доминировало над тянувшимися вдоль горной дороги низкими деревянными домишками с белыми террасами. Центр был создан и финансировался Министерством иностранных, дел Великобритании. Там готовили также специалистов для вооруженных сил и СИС. Много слушателей направлялось туда также нефтяными компаниями, банками и различными коммерческими предприятиями, имевшими свои интересы на Ближнем Востоке. Преподавали в Центре палестинские арабы, в основном бывшие должностные лица английской подмандатной территории.

Джордж снял дом в нескольких минутах ходьбы от Центра. Зрелище, открывавшееся с просторной веранды дома, было великолепным. Внизу у подножия гор раскинулись белые дома Бейрута, а вдали простиралась синяя равнина моря. Вскоре к нему приехала жена с двумя сыновьями, которым очень понравилась жизнь в маленькой ливанской деревне.

Учеба была напряженной, и у Джорджа практически не оставалось времени на отдых. За несколько месяцев предстояло овладеть сложным арабским языком. Приближался конец второго семестра, и Джордж успешно готовился к предстоящим экзаменам. После коротких пасхальных каникул слушатели его группы должны были пройти языковую практику. Их планировали направить в различные страны ближнего Востока, где им предстояло для получения разговорной практики месяц прожить в арабских семьях. Джиллиан ждала третьего ребенка, и Джордж не хотел в это вреден покидать ее. Он договорился, что пройдет практику в ливанской семье в соседней деревне.

За две недели до пасхи заболел воспалением легких младший сын Блейка. Джиллиан пришлось вместе с ребенком лечь в больницу. Джордж, несмотря на предэкзаменационную занятость, каждый день навещал их.

Однажды он встретил в больнице подругу жены. Раньше они все вместе работали в штаб-квартире СИС. Теперь она была личным помощником Николаса Эллиотта, руководителя бейрутской резидентуры. Женщина пригласила Джорджа пойти вместе с ней на спектакль английского любительского театра. Поблагодарив ее, Джордж ссылаясь на занятость, сказал, что не сможет составить ей компанию. Тогда Джиллиан, присутствовавшая при разговоре, стала настаивать, чтобы он пошел на спектакль и немного отдохнул от утомительных языковых занятий. Джордж согласился.

В театре собралась почти вся английская колония Бейрута. Был и Эллиотт с женой. В антракте, встретив Джорджа в баре, он отвел его в сторону и сказал:

— Как хорошо, что я встретил тебя здесь. А то уж хотел после спектакля ехать в Шемлан.

— Что такое?

— Сегодня пришло письмо, где тебе предписывается на несколько дней выехать в Лондон для бесед в связи с новым назначением.

— И больше никаких подробностей? Кем? Куда?

— Нет, конечно. Ты же знаешь, что у нас не принято писать о таких вещах. Предлагают лететь в понедельник. Завтра я покажу тебе письмо.

Второе действие Джордж смотрел невнимательно. Думал только об одном. С чем связан столь экстренный вызов в Лондон? Неужели хотят прервать его учебу и снова направить в командировку. Но почему такая срочность, ведь надо подождать каких-то три месяца. Только что вспыхнула гражданская война в Конго, и, возможно, это обстоятельство привело к появлению целого ряда непредвиденных назначений. Но эту версию пришлось быстро отбросить. Он не был африканистом и вряд ли так срочно мог потребоваться для работы на данном поприще.

«Может быть, я допустил ошибку, например, не заметил за собой «хвост» в Лондоне? — думал Блейк за рулем машины, ехавшей по темной горной дороге в Шемлан. — Но тогда его бы никто не выпустил в Ливан и «разобрались» с ним сразу же, так сказать, на месте».

В тот вечер Джордж вспомнил все беседы с начальством за последние два года, вопросы коллег к нему, задания, которые ставились перед ним руководством СИС. Ничего настораживающего не было. Вплоть до самого отъезда в Бейрут ему доверяли проведение секретных операций, работу с ценной агентурой и он располагал доступом ко всем оперативным досье секции. Значит, в Лондоне его не смогли ни в чем заподозрить. Ну а про Ливан и думать нечего. Здесь он только учился и не был в штате резидентуры. В этих условиях он не располагал разведывательными возможностями и связь с советскими коллегами не поддерживал.

Казалось бы опасения были напрасными. Но Блейк интуитивно чувствовал, что вызов в Лондон таит за собой что-то другое и это может быть для него ловушкой. В конце концов, за восемь лет работы в советской разведке, работы в экстремальных условиях, он мог ошибиться, совершить опрометчивый поступок, которому не придал значения. Нельзя исключить, что об этой ошибке контрразведка узнала совсем недавно и получила улику против него.

Советский разведчик вправе распоряжаться своей судьбой, его решение прекратить работу и в случае опасности выехать в Советский Союз обязательно найдет поддержку руководства. Для этого всегда имеется используемый только в крайнем случае резервный очень надежный вариант выезда Такой вариант был и у Блейка. У него имелась виза на въезд в Сирию, откуда он по соответствующим документам мог выехать в Советский Союз.

Джордж решил, что как только его сын выздоровеет, он заберет жену и детей в Дамаск. Там и объяснит сложившуюся ситуацию и предложит выбирать — поехать с ним в СССР или вернуться через Бейрут в Лондон.

Приняв такое решение, он спокойно заснул. Но теплым солнечным утром его мысли приняли совершенно иной оборот.

«Может быть, я вчера перенервничал, вот и сгустил краски, — думал он. — Ведь ничего страшного не произошло. Нет малейших, даже косвенных признаков провала».

Джордж понимал, что приезд в Москву при данном обстоятельстве поставит крест на его работе советского разведчика за границей. Решиться на это можно только в крайнем случае, не идя на поводу у страха и эмоции. А вдруг он хочет сделать этот шаг, решающий всю его дальнейшую судьбу, в то время как СИС, рассматривая его как опытного, надежного и перспективного сотрудника, предлагает ему должность, на которой он так много может сделать для советской разведки? Джордж был уверен, что ни один из его коллег даже не посмотрит на него за это с укором. Но как он тогда будет смотреть им в глаза? Испугался, струсил и из-за выдуманных им же самим подозрении бросил важную и ответственную работу. К тому же, как считал сам Блейк, он еще не сделал многого для той великой цели, ради которой встал на сложный и опасный путь советского разведчика.

Окончательное решение было принято. Через два дня Джордж успешно сдал экзамены и в тот же вечер устроил в одном из ресторанов Бейрута ужин по случаю своего отъезда, пригласив на него несколько английских дипломатов. Все поздравляли Блейка с новым назначением, единодушно считая, что он получит высокую должность, желали ему счастливого пути и хорошего, хоть и короткого, отпуска в Лондоне. В компании коллег Джордж расслабился и совершенно забыл о своих недавних неприятных размышлениях. Он уже был совершенно спокоен и считал, что перед ним открывается новая, хотя пока и неясная, перспектива дальнейшей работы.

Тогда, к сожалению, ни он, ни руководство советской разведки не знали, что в начале 1961 года спецслужбам Великобритании удалось выяснить, какую в действительности роль несколько лет играл в СИС Джордж Блейк.

В последние годы данные об утечке информации и провалах агентуры очень беспокоили английскую разведку. На основании систематизации и анализа этих сведений был очерчен круг сотрудников СИС, которые в той или иной степени имели доступ к «потерянной» информации и могли знать «сгоревшую» агентуру. В их число попал и Блейк. Но этих людей было много и подозревать всех, а тем более применять против них какие-то меры, невозможно. Тем более руководство СИС понимало, что против их разведки может действовать не один человек. И все-таки им удалось выяснить кто это.