Но Берк обманул его надежды. Резко нажав на газ, он поехал вперед и чуть было не проскочил на красный свет на перекрестке.

— Спокойно, Шон, — сказал ему Блейк. — Будь осторожен, нам не нужны контакты с полицией.

Шон тяжело вздохнул, вытер выступивший на лице пот. Он устал и перенервничал за этот час с небольшим. Столь сложным и опасным делом ему приходилось заниматься впервые.

— Нам осталось совсем немного, через пять минут будем на месте. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

Но, чтобы успокоить товарища, Джордж сказал неправду. Сильно болела и кружилась голова, ныла рука, и он не мог пошевелить ею без боли.

Вскоре машина свернула на тихую улицу, еще несколько поворотов — и они остановились у трехэтажного дома.

Шон открыл дверь и они оказались в небольшой уютной квартире. В ярко освещенной комнате горел газовый камин. Шторы были задернуты. Джордж осмотрел убранство комнаты, и она, после убогих тюремных камер, к которым он уже привык за эти годы, показалось ему настоящим земным раем.

Берк сказал, что надо избавиться от машины, обещал вернуться часа через полтора. Перед уходом он дал Джорджу купленную для него одежду.

Блейк с большим удовольствием скинул с себя столь надоевшее ему тюремное одеяние, стал наполнять водой ванну. Потом аккуратно промыл рану на лице. Она оказалась большой, но, к счастью, поверхностной. Рассеченный лоб и начинающий опухать глаз сделали его лицо неузнаваемым…

Десятки полицейских машин блокировали близлежащие с Уормвуд-Скрэбс улицы. У прохожих, водителей и пассажиров автомобилей проверяли документы. Подозреваемых немедленно отправляли в полицейские участки. Но детективы прекрасно понимали, что шеф дал им сгоряча эту команду. Время было упущено — Блейка уже нет в этом районе.

У представительств социалистических стран в Лондоне появились полицейские наряды. Были взяты под наблюдение дом матери Джорджа, квартиры его друзей, которых детективам удалось установить, лихорадочно просмотрев пухлые тома следственного дела Блейка. В тот день в английских портах находилось под погрузкой восемь судов из социалистических стран. У трапов к ним встали полицейские.

Сотрудникам Скотланд-Ярда в спешке удалось найти фотографию Блейка только тринадцатилетней давности. Несколько копий немедленно доставили на телевидение и в редакции газет, уже завершивших работу над своими утренними выпусками…

Шон пришел около девяти. Поставил на стол купленную им по дороге бутылку брэнди и пошел на кухню, чтобы зажарить на ужин отбивные и подогреть яблочный пирог. Потом он наполнил две рюмки и включил телевизор.

Шла программа новостей. Неожиданно на экране появилась фотография молодого бородатого мужчины. Диктор стал рассказывать о бегстве Блейка из Уормвуд-Скрэбс.

— Да тебя по этому фото и родная мать не опознает! — воскликнул Шон. — Я понял, что это ты, когда диктор стал говорить о побеге.

Действительно, даже Джордж, глядя на экран, не улавливал внешнего сходства с собой.

Ночью с пятницы на субботу Майкл Рэндл так и не сомкнул глаз. Весь следующий день тянулся для него мучительно долго и дома он не мог найти себе места, был злой и раздражительный.

С Шоном они договорились, что тот позвонит ему, как только доставит Джорджа на Хайлевел-роуд. По подсчетам Майкла это должно быть не позже семи. Но вот уже семь тридцать, а от Берка не было никаких вестей.

Рэндл ходил по комнате, поминутно бросая взгляд на телефонный аппарат. Как и бывает в таких случаях, в голову приходили самые неприятные мысли. Зная неуемную натуру Берка, его инициативность и склонность к авантюрам, Майкл допускал, что тот в последний момент мог отступить от плана операции, принять на ходу какое-нибудь необдуманное решение, испортив этим все дело. После выхода из тюрьмы Шон общался со всякого рода людьми, включая тех, с кем раньше отбывал срок. Уж не проговорился ли он кому по пьянке об их планах?

В это время раздался долгожданный телефонный звонок. Рэндл сразу схватил трубку и услышал голос Берка.

— Все в порядке, Майкл. Я только что доставил его на квартиру.

— Слава богу. Как он?

— Нормально. Правда, кажется, сломал руку. Надо искать врача.

— Сейчас уже никого не найдешь. Завтра утром приходи к нам и все обсудим. Пока поздравь его от нас.

Анна кормила детей, когда Майкл, распахнув дверь, вбежал в комнату. Он сиял от радости, и жена сразу поняла, что произошло.

— Получилось? — спросила она, вставая из-за стола.

— Да, он свободен.

— Поздравляю, Майкл. Я очень рада за Блейка, хотя и ни разу не видела его.

— Ничего, скоро увидишь. Предлагаю отметить это дело.

— Не возражаю. Сейчас я все приготовлю.

— Ну нет, такое событие мы отпразднуем в ресторане. Я знаю одно прекрасное место, первоклассная немецкая кухня, сосиски прямо из Гамбурга. Собирайся, а я пока позвоню Пату и обрадую его, а то он, бедняга, наверное, совсем извелся.

По дороге в ресторан Рэндл включил автомобильный приемник. Передавали сообщение о бегстве из лондонской тюрьмы Уормвуд-Скрэбс опасного государственного преступника Джорджа Блейка.

На первых полосах все утренние газеты поместили сообщение о дерзком побеге из Уормвуд-Скрэбс. Событие это подавалось как большая сенсация. Газетчики недоумевали, как тюремная охрана смогла упустить такого важного заключенного. В этой связи высказывались всевозможные предположения. Каждая газета вышла с фотографией Блейка. Но более позднее его фото, сделанное во время следствия, сотрудники Скотланд-Ярда нашли под утро и оно появилась только в вечерних выпусках.

Шон, усмехаясь, просматривал газеты и откладывал их на стол. Он сидел в столовой у Рэндлов и ждал кофе, который Анна варила на кухне для него, Майкла и Пата.

— У Джорджа действительно перелом? — спросил Пат Берка.

— Я не доктор, точно сказать не могу, но запястье сильно распухло и покрылось синяками.

— Его надо срочно показать хирургу, — сказал Рэндл.

— Но среди наших близких друзей нет медиков, а приглашать доктора из госпиталя опасно. Он сразу поймет, кто его пациент.

— Подожди, Пат, а парень, которого Билл приводил на заседание комитета. Он же хирург.

— Точно. Симпатичный человек, по-моему, он согласится, если с ним откровенно поговорить.

— Я тоже так считаю.

— Майкл, свяжись с ним через Билла и попытайся уговорить его. А мы с Шоном пока сходим к Джорджу.

Доктор внимательно выслушал их.

— Я не симпатизирую коммунистам и презираю все разведки мира, но этот парень был в антифашистском движении Сопротивления. Значит, надо ему помочь. Вы говорите, похоже на перелом?

— Да, скорее всего, — это так, — сказал Рэндл.

— К сожалению, сегодня я не смогу ничего сделать. Нужен гипс, а аптеки закрыты. Завтра утром я в вашем распоряжении.

Берк открыл им дверь и провел в комнату, где Блейк сидел в кресле и читал журнал.

Майкл еле узнал его. Вся правая часть лба была в ссадинах, а у самой брови зиял шрам, покрытый запекшейся кровью. От ушиба опух и почти не открывался правый глаз.

Рэндл подошел к нему и обнял за плечи.

— Я рад за тебя, старина. Поздравляю.

Блейк только улыбнулся ему в ответ. Очевидно, приход незнакомого человека несколько смутил его. Да и чувствовал он себя неважно — очень болела рука и он почти не спал прошлую ночь.

Понимая это, Майкл сказал ему:

— Мы пригласили хирурга, он поможет тебе. Попавшему в эту компанию доктору, по всей видимости, не хотелось, чтобы Блейк считал его своим сообщником. И он на всякий случай решил продемонстрировать перед ним, что он не знает, с кем имеет дело.

— Ваши друзья попросили меня помочь вам. Ведь вас, как аллергика, нельзя класть в госпиталь.

Блейк все понял и в знак согласия кивнул головой. Доктору потребовалось не более минуты, чтобы определить у Джорджа перелом.

— Постелите на стол газету и принесите горячей воды — я буду готовить гипс, — сказал он и стал снимать пиджак.

Шон принялся раскладывать на столе газету, потом вышел на кухню и вскоре вернулся с тазиком и чайником.