— Теперь и я пойду на вершину! — восклицал юноша, крепко обнимая ее. — Я так счастлив.

Джози рассмеялась:

— Ну, если ты счастлив, значит, я тоже счастлива.

— Я буду хорошо о тебе заботиться. Со мной и Хэлом тебе нечего бояться. Все дойдем до вершины, все вернемся назад. Целыми и невредимыми.

Нима представил Джози повару экспедиции по имени Тасхи и еще шестерым шерпам. Все они были закаленными высокогорными носильщиками, а некоторые — как ветеран Лхакпа — уже много раз поднимались на Эверест.

Нима, улыбаясь во весь рот, курсировал с мешками между базаром и гостиницей. Он отличался поразительной выносливостью, ни разу не пожаловался на усталость. Гора запасов с каждым днем росла. Были заготовлены тонны провианта, 150 баллонов кислорода, 28 тюков снаряжения. Хэл был интендантом, бухгалтером и контролером качества в одном лице, регистрируя и учитывая каждую покупку.

Наконец он объявил, что можно трогаться в путь. Коробки и тюки погрузили в два грузовика, и участники экспедиции отправились в аэропорт, где их ждал вертолет до Луклы.

* * *

Это путешествие до базового лагеря заметно отличалось от предыдущего. Весна еще не наступила, местами по-прежнему лежал глубокий снег, вокруг высились пики в зимнем ледяном уборе. Прошлый раз, семь месяцев назад, стояла теплая гималайская осень, на зеленых полях вокруг каждой деревни колосились просо и овес. Теперь поля были голые.

В гостинице Луклы не оказалось ни сахара, ни муки, ни чая. Эти продукты закончились здесь уже давно, и хозяин был безмерно благодарен Хэлу за то, что он расплатился за жилье провизией из запасов экспедиции.

В Лукле Хэл стал набирать команду носильщиков и погонщиков яков для дальней дороги в базовый лагерь. Сцену торга с ними Джози выбрала для своего первого видеорепортажа, зная, что телезрителям будет интересно понаблюдать, как шерпы, окружив Хэла, на разные лады доказывают, что в любой другой экспедиции им заплатят гораздо больше. Тодд, к ее великой радости, оказался хорошим профессионалом, и в тот же вечер весь отснятый материал был благополучно отослан в Лондон.

Наконец груз был навьючен на яков, и они тронулись в путь. Троих белых альпинистов сопровождали в общей сложности тридцать восемь вьючных животных и двадцать девять носильщиков.

По сравнению с осенним путешествием на горных тропах было относительно безлюдно. Тогда они просто кишели торговцами, носильщиками и путешественниками. Теперь же в дебрях Кхумбу встречались одни только альпинисты, шедшие покорять Эверест.

За Намче-Базаром они попали в лютый мороз. Каждый день им приходилось подолгу идти под снегопадом и колючим, пробирающим до костей ветром. К тому времени, когда они достигли базового лагеря, повседневный наряд Джози состоял из трех пар шелковых кальсон и шерстяного белья, тренировочного костюма, шерстяного костюма с начесом и комбинезона из водоотталкивающей непродаваемой ткани. На голове — вязаный шлем из шелковой нити и шерстяная шапочка, руки упрятаны в три пары перчаток, на ногах — четыре пары носков. И все равно у нее стучали зубы, если она долго стояла на одном месте.

— Имейте в виду, в начале апреля в базовом лагере очень холодно, — заявила она в камеру в одном из репортажей.

Через несколько дней Джози почувствовала, что ее организм постепенно приспосабливается к условиям высокогорья, к ней вернулся аппетит.

— Вот это хорошо, — одобрительно говорил Хэл каждый раз, когда видел, что она жует. — Ешь как можно больше. Чем выше будем подниматься, тем сильнее тебя будет тошнить. Так что постарайся загодя впихнуть в себя побольше калорий.

Разреженный воздух способствует обезвоживанию организма, и поэтому по совету Хэла Джози ежедневно поглощала огромное количество жидкости. Повар Тасхи вскоре обнаружил, что ее любимый напиток — какао.

— Горячее какао! Горячее какао для Джози! — напевно кричал он, зазывая ее в палатку-столовую. Пока она пила, он развлекал ее беседой.

— Осваивай снаряжение, Джози, — предупредил ее Хэл, и она послушно училась надевать на ботинки кошки, примеряла страховочную систему, прилаживала к руке ледоруб, закреплявшийся вокруг кисти на темляке. Ничего нельзя было упустить. Хэл неустанно твердил, что любая погрешность грозит смертью.

Под его руководством она осваивала простейшие приемы альпинистского мастерства — училась правильно ходить в кошках и пользоваться ледорубом.

— Примерно двадцать процентов восходителей терпят поражение из-за проблем со снаряжением, — наставлял ее Хэл. — Забудешь какую-нибудь мелочь — и это может стоить тебе жизни.

И Джози с гудящей головой продолжала часами возиться со снаряжением, вновь и вновь поочередно примеряя на себя каждый предмет.

— Действовать строго по правилам, — бормотала она. — Ошибки исключены.

* * *

Заслышав приближающиеся шаги, Джози глубже залезла в спальный мешок. Шел двадцать пятый день экспедиции, на который был назначен первый серьезный урок.

— Джози, — тихо окликнул ее Нима, расстегивая вход в палатку. — Четыре часа. Я принес тебе чай.

Нужно обладать колоссальной силой воли, чтобы заставить себя выбраться из теплого спального мешка на предрассветный холод. Этого дня Джози ждала со страхом. Сегодня ей впервые предстояло совершить переход к лагерю № 1.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил ее Хэл.

— Боюсь до смерти.

— Я тебя понимаю. Сам до сих пор нервничаю на этом леднике.

— Ледник — опасное место, — подтвердил Нима. — Там погиб мой отец.

От страха Джози еще сильнее затошнило. «Черт возьми, что я здесь делаю?» — задавалась она вопросом, вместе с мужчинами удаляясь от палаток. Ей, новичку, предстояло преодолеть один из опаснейших на земле горных участков.

Ночь выдалась ясная, скопления звезд на небе рассеивали темноту, освещая серебристые силуэты гор. Тишину нарушали лишь скрип и шипение смещающихся пластов ледника. Время от времени грохот, похожий на пушечный выстрел, предупреждал об образовании новой трещины, отчего и без того натянутые нервы Джози начинали звенеть. Хэл взял медленный, но ровный темп. Джози шла следом. Нима и Тодд замыкали шествие.

К рассвету они уже находились в самом центре ледника, продвигаясь между подвижными трещинами и кренящимися под разными углами неустойчивыми ледяными сераками.

Тодд вытащил камеру и стал снимать Джози, торопливо шагавшую под навесом из гигантских ледяных глыб размером с дом. Она понимала, что каждая из них может рухнуть в любую минуту. От страха гулко колотилось сердце.

Через ледяной лабиринт были протянуты извилистые веревочные перила. Если встречавшиеся на пути широкие трещины нельзя было обойти, они использовали алюминиевые лестницы. Джози, переходя расселину, смотрела только вперед, стараясь не думать о зияющей внизу бездне.

Они преодолели уже две трети пути, как вдруг воздух потряс пронзительный гул, от которого едва не полопались барабанные перепонки. Где-то от ледника откололась тысячетонная глыба льда. Джози увидела, как Хэл завертел головой, пытаясь определить, посыплются ли на них осколки. Ее объял ужас. Она услышала рев, похожий на шум воды, прорвавшей дамбу, потом все успокоилось: обвалившаяся глыба рассыпалась где-то ниже.

Тишина. Они стояли бок о бок. Джози дрожала, постепенно оправляясь от шока.

— На этот раз нам повезло, — наконец проговорил Хэл и продолжил путь. Джози последовала за ним.

Спустя пять часов они достигли вершины ледника, где шерпы уже установили четыре палатки.

Усевшись рядом, они потягивали горячий чай и смотрели на склон Лхоцзе — очередное громадное препятствие, высившееся перед ними во всей своей пугающе величественной красе.

— Как посмотрю, сколько нам еще карабкаться, кажется, нет, не выдержу, — призналась Джози.

— Выдержишь, — подбодрил ее Хэл. — Сегодня ты, можно сказать, совершила подвиг. Для новичка это впечатляющий результат. Думаю, ты дойдешь и до вершины.

— Ты и впрямь так считаешь?

— Да. Если осилишь еще четыре перехода через ледник.