Номера домов медленно возрастали. Путь от тридцать седьмого до семьдесят восьмого занял целых три квартала.

К тому времени, как счет достиг двухсот, Кейт прошла семь кварталов и очень устала.

Она остановилась, когда увидела здание под номером 223. Здесь.

Дом стоял заброшенный, все окна были заколочены. Кейт стояла, молча уставясь на этот разор, не в силах понять, что теперь делать.

За спиной послышался голос:

– Что-нибудь ищете, юная леди?

Вздрогнув, Кейт обернулась и увидела другого полисмена, на этот раз постарше первого.

– Я… да, – ответила она. – Я ищу стенографическое бюро. Мне кажется, я не ошиблась адресом.

Он сочувственно улыбнулся.

– Они переехали около года назад, – сказал он. – Нет смысла искать их здесь.

– А-а… Спасибо!

Он отвернулся и пошел прочь, постукивая дубинкой по бедру.

Неожиданно Кейт почувствовала себя дурно. Только сейчас она поняла, как устала, бродя по городу. Ей захотелось присесть, но поблизости не было ни одной скамейки. Она медленно поплелась назад тем же путем, которым пришла.

Она чувствовала, что слабеет. Ее мучил голод. Девушка собралась было съесть яблоко, но тут в памяти всплыла женщина у помойки с двумя ребятишками, жужжание мух. В ноздри словно заполз отвратительный запах отбросов. Кейт подташнивало. Она быстро спрятала яблоко в карман и забыла о нем.

Наконец на автобусной остановке ей удалось набрести на скамейку. Кейт села.

Она позволила глазам закрыться на какой-то момент. Она видела свою спальню, дом, свой стенной шкаф, папку с фото Ив Синклер, немногочисленные книжки, своих смешных чернильных человечков и школьные тетрадки. Больше всего ей не хватало уютной подушки. Кейт знала, что долго еще она не будет спать в мягкой, теплой постели. Ей стало совсем грустно.

Все это казалось за сотни и миллионы миль отсюда – как на луне. И пустота расставания со своим детством влилась в нее, как отравленное зелье, иссушая и сжигая в душе все чувства, осталось только отвращение и страх перед чем-то безличным и холодным, приближавшимся к ней из равнодушного будущего.

Она словно плыла в пустоте, в полудреме, когда неожиданный взвизг тормозов и звук клаксона разбудили ее.

Это был автобус, старый городской автобус, с надписью на стекле водителя «Центральная улица – пригород».

На одном дыхании Кейт села в автобус. Хватит с нее города. Ей хотелось только одного – прочь отсюда, неважно куда. Она заплатила за билет монетками со дна кошелька и села у окна.

Совершенно обессиленная, клюя носом, девушка смотрела на город, проносившийся за окном. Странные улицы, печальные лица людей, которых не знала и никогда не узнает, жалобные гудки машин, воздух, пропитанный дымом, – все это словно невидимой рукой касалось ее. Она была рада, что скоро уедет отсюда. Под мерный рокот мотора Кейт заснула.

Проснувшись, она заметила, что городские улицы стали почти безлюдны. Большие магазины и офисы уступили место дешевеньким маленьким домишкам, потом и те исчезли совсем. Изредка попадались фермы и пастбища.

Наконец автобус, совершенно пустой, не считая Кейт и еще одного пассажира, остановился.

– Конец маршрута, – сказал водитель, выходя из кабины. Другой пассажир, мужчина в рабочей одежде с черным металлическим ящичком для завтраков, вышел наружу. Кейт в нерешительности сидела, не двигаясь с места. Водитель взглянул на нее.

– Конец маршрута, мисс, – повторил он нетерпеливо. Кейт неохотно встала, взяла чемодан и вышла из автобуса. Старая колымага, взревев, отъехала, пуская вонючий дым.

Кейт осталась стоять на перекрестке, окруженном садами и полями.

Недавний попутчик мельком взглянул на нее.

Затем видавший виды грузовик, словно из-под носа, вынырнул перед ним. Он сел внутрь. За рулем сидела женщина в рабочей одежде. Грузовик растворился за поворотом одной из сельских дорог.

Кейт огляделась вокруг. Никаких указателей или дорожных знаков на перекрестке не было.

Приглядевшись, она увидела дальше:

«Сакраменто – 40. Модесто – 22».

Кейт злилась на саму себя. Как ей не пришло в голову поехать обратно тем же автобусом в Стоктон? Совершенно ясно, что ей нечего делать в этом Богом забытом местечке. Был уже почти полдень. День начал свой бег к ночи, которая означала дом и уют для других людей, таких, как этот рабочий, которого подобрала его жена сейчас, и блуждания и одиночество для Кейт.

Подгоняемая смутной мыслью набрести на какой-нибудь поселок и найти комнату на ночь, она брела вдоль обочины дороги.

Миля, другая… Асфальт плавился от зноя. Она не чуяла ног от усталости. Но, казалось, ничуть не приблизилась к городу. Она все глубже и глубже забиралась в сельскую местность. Апельсиновые рощицы и поля сахарной свеклы примыкали к дороге. Она миновала также фермерский домик. Никаких признаков города не было.

Наконец, устав идти наугад, Кейт решила вернуться назад.

Она сядет на автобус, идущий в Стоктон, и постарается найти дешевую комнату.

Раскаленная жарой земля, казалось, плыла у нее перед глазами. Кейт хотелось надеяться, что усталость и голод не заставили ее сбиться с пути. Мельком взглянув на окрестности, Кейт совсем пала духом. Она больше не была уверена, что идет верной дорогой.

Она совсем уже было начала впадать в панику, когда услышала рев мотора машины, идущей на полной скорости по сельской дороге. Взвизгнув тормозами, машина остановилась перед ней. Трое молодых людей сидели в кабине.

– Подбросить? – спросил водитель. – Куда ты направляешься?

Кейт заглянула в кабину. Водитель был молодой человек в джинсах и майке, наверно, рабочий. Он выглядел серьезным и нетерпеливым.

– Мне нужна автобусная остановка – в город, – ответила Кейт.

– Доставим в два счета, – улыбнулся он. – Прыгай! Кейт села в машину.

Машина тронулась. На какое-то мгновение наступило молчание.

Водитель посмотрел на нее серьезно и спросил:

– Ты местная?

Кейт покачала головой.

– Откуда ты? – спросил водитель.

Она решилась солгать и сказала первое попавшееся, что пришло ей на ум.

– Из Сакраменто, – сказала она. С заднего сиденья раздался смех.

Кейт не обернулась. Она смотрела на дорогу.

– Что ты делаешь в этих краях? – спросил водитель, все с той же серьезной улыбкой, в которой сквозило любопытство.

– М-м… Была в гостях, – ответила Кейт.

Опять смех с заднего сиденья, низкий и на этот раз многозначительный.

– В гостях была, – повторил водитель. Теперь в его улыбке было что-то неприятное.

Кейт бросила беглый взгляд на заднее сиденье. Там сидели двое молодых людей, держа бутылки пива между коленей, и курили сигареты. Один из них искоса взглянул на нее, заметив, что она смотрит на них.

Машина набирала скорость. Они ехали, наверно, со скоростью миль пятьдесят или шестьдесят. Они петляли по сельской дороге среди садов и оросительных каналов.

Потом они проскочили дорогу, которая показалась Кейт знакомой. Она узнала дорогу, по которой она приехала из города, и даже заметила автобусную остановку.

– Это моя остановка, – сказала она.

– Нет, ты ошиблась, – ответил водитель.

Неожиданно она поняла, что странное, внимательное выражение его лица шло не от нетерпения или недружелюбия, но оттого, что он был пьян. Блеск в его глазах не оставлял места для ошибки. Она ругала себя за то, что не поняла этого, когда они остановились, чтобы посадить ее.

Теперь машина стремительно летела. Водитель жал на газ до упора.

– Извините, но не могла бы я выйти? – спросила она. Водитель посмотрел на нее с притворным удивлением. Он иронически поднял бровь:

– Ты у меня в гостях.

Но машина не снизила скорость.

– Вы собираетесь тормозить? – спросила Кейт. Неожиданно он притормозил и свернул на грязную дорогу, которая прямо, как стрела, разрезала рощицу апельсиновых деревьев. Низко висящие ветки стучали и шлепали по бокам машины.

Теперь Кейт испугалась.