А утром, когда все еще спали, и за окном только серело, Катя вдруг села на кровати и отчетливо услышала: "Представь, что так будет всегда". Всегда! Вот ключ! *Полное принятие ситуации*. Все время будет идти ремонт, Игорь останется без работы, свекровь живет у нас и подруга тоже. Тут состояние изменилось. Катя слегка взлетела куда-то по высокой-высокой трубе, поднимающейся над головой. Там, на конце трубы начиналось огромное синее небо и Катя парила в нем как птица, глядя то в пространство, то вниз, туда где она уже шла в ванну и начинала готовить завтрак. Про себя она повторяла: "Что бы ни случилось, я останусь парить в небе и смотреть на все сверху. Сейчас Игорь встанет хмурый и попросит поставить чай, дети проснуться и начнут галдеть, разбудят свекровь и та станет охать, жаловаться на жизнь, потом сынок потянет за скатерть и перевернет все чашки на пол, пять чашек, десять чашек, двадцать, чашки будут падать всегда, потом будем пить из железных кружек - они не бьются, Игорь поругается с мамой, она будет плакать и говорить, что Катя со своей йогой совсем ее сына с пути сбила, рабочие каждый день ходят с трубами, а я вытираю за ними пол, стираю, готовлю, а вокруг глубокое синее небо и я лечу в нем. Даже странно, неужели я могла раздражаться от этих вещей. Они так далеко внизу. А удастся удержаться в небе?".

Да, Кате удалось удержаться. Целый месяц она все время сознательно удерживала состояние отрешенности, иногда выпадая вниз, но как только раздражение проникало в тело, подбиралось к голове, она тут же уходила в "трубу". При этом прекрасно можно было разговаривать, делать что-то по дому, заботиться о ближних без лишних эмоций. У Кати сформировалось еще одно четкое ощущение: "*Назад пути нет*. Такой, какой я была, я уже никогда не буду. Что-то изменилось навсегда, встали новые параметры в психике - они выросли, окрепли и вошли в группу стержневых законов". А что пришло на место раздражения? Наверное, это можно назвать любопытством. Когда что-то в окружающем мире начинало будить раздражение, то оно просыпалось, но было маленьким, шевелящимся где-то внизу, неспособным захватить голову центр управления. Достаточно было сверху взглянуть на него удивленным взглядом: "Ты, мол, чего?", как оно исчезало, успокаивалось и дальше можно было объективно рассматривать ситуацию, принимать решения, вырабатывать стратегию и тактику новых действий в отношениях с людьми. Прошли годы, раздражение ни разу не захватило голову - оно было отработано раз и навсегда и поставлено под контроль. Голову захватывал страх, страсть, любовь, другие стихии и с ними приходилось работать, постепенно подчиняя их сознанию, но с раздражением проблем уже не было. (Описан финал, а до него Катя несколько лет обуздывала раздражение волей, анализировала его причины в конкретных случаях и убирала их).

2. Ревность.

Жил, был Максим. Он увлекался девушками, влюблялся, ухаживал за кем-то, но с ревностью в себе никогда не сталкивался. Однажды он сильно увлекся Наташей, запал на нее, долго пытался завоевать ее сердце, но это у него до конца никак не получалось, хотя роман у них уже был. Однажды вечером, когда погода стояла особенно восхитительная, они вдвоем долго-долго гуляли в центре города. Максим решил проводить Наташу до ее дома пешком, а она жила на окраине и прогулка затянулась до четырех часов утра. Наташа была настроена благодушно, Максим то же. Полная луна заливала город призрачным мистическим светом и они разоткровенничались. Максим рассказывал о своем восприятии женского пола, а Наташа о своем друге Пете, к которому была весьма неравнодушна, но он был женат и поэтому... Максим все это принимал спокойно, по убеждениям и он и Наташа были "левые демократы", так что все шло гладко. В такую ночь восприятие энергий обострилось, астрал стал чувствоваться лучше, сердце раскрывалось сильнее обычного. Наконец, они дошли до ее дома, попрощались, поцеловались и Максим пошел искать такси. Вот тут мир вдруг изменился - энергии как-то сжались, плечи осунулись, а в это время из пупа у него вылез полуметровый, черный, блестящий червяк с ехидной хищной мордой и сказал, глядя Максиму в лицо: "А ничего ты со мной не сделаешь, потому, что я - это ты. Я расту из тебя!". И вот тут до Максима дошло, что такое ревность. Червяк конечно был не физический, да может, и не червяк он был вовсе, а энергия, но Максиму от этого легче не было. Эта сила крутила его изнутри, жгла и не давала покоя. Правда, тут было одно преимущество - червяк не залез в голову изнутри, а вылез снаружи, что давало сразу возможность *взглянуть на него со стороны*. Он был весьма отвратителен и это сразу наполовину решало ситуацию. У Максима *возникло сильнейшее желание отделаться от этой энергии* как можно скорее. Видимо ревность не была для него так уж характерна, не являлась стержневым законом, хотя сидела глубоко и дремала в подсознании, ожидая своего выхода на свет. Жить с такой штукой юноше не хотелось, он и не подумал пойти на поводу у такой неприятной силы, т.к. *духовная часть его сознания ее не приняла*. Но вот как ее убрать? Для этого надо было убрать корень где-то внутри, из которого рос червяк. В последующие дни, пока ревность продолжала крутить и жечь его изнутри, Максим тщательно всматривался в этот корень и увидел, что он связан с законом "мое". Отказаться от представления, что человек (в данном случае Наташа, которую он уважал как человека, как свободную женщину) может принадлежать ему - вот единственный выход, который пришел ему в голову. Выбор для него сводился примерно к следующему:

1) Идя на поводу у ревности, бороться за Наташу, оттеснить Петю очернить его и получить свое. Этого требовала ревность, обещая, что в противном случае она выжжет Максима изнутри и замучает. Но духовная часть сознания могла показать Максиму, что в этом случае он не получит "светлых" отношений с Наташей. Ревность и дальше будет окрашивать своей краской все дальнейшее их общение, а это не было похоже на то, в каком мире хотел жить Максим. Духовное сознание могло достучаться по той причине, что голова молодого человека не была захвачена ревностью и *он не был весь погружен в пространство этой стихии*. Ее власть была ограничена, бушевала где-то в пупочной чакре и частично захватывала сердце, но как раз там встречала сопротивление другой стихии - любви, законы которой в сердце у него уже стояли.