- Убить Тессу ..., - прошептала я с внезапной насмешкой по отношению к себе. Убить Тессу? Да, это единственный путь, который сделает возможным наше будущее с Колином. Возможно существует метод убийства, о котором я ещё ничего не знаю и который хотел передать мне Колин. Он пообещал передать. Но после того, как эйфория от победы над Францёзом утихла, а мои раны начали болеть, я постепенно осознала, что мы на самом деле задумали.

Мы, не я. Я не единственная, кто хочет видеть Тессу мёртвой. Тильманн тоже. Его жизнь стала тёмной. И не только это - она изменила его тело, заставила быстрее созреть, похитила у него способность спать. И если у Колина есть хоть капля разума в его упрямой башке Мара, то он тоже захочет убить её. Всё ужасное, что случилось с ним в его жизни, он обязан её проклятию. Смогла ли она в этот раз нагнать его? Смог ли он вообще убежать? Или она заново возродила в нём демона?

Я нервно потёрла ноги друг о дружку. Как всегда, при размышлении, я застряла на информации номер два, не продвинувшись дальше. Только лишь имя Тессы заставляло меня внутренне цепенеть. Весной Францёз смог на какое-то время вытеснить её из моей головы; дела моего брата были так плохи, что нам нужно было возложить надежды на то, что мы сможем спасти его и при этом, нечаянно, не привлечь Тессу. И это сработало, потому что Колин жил на острове, а мы, при наших не частых встречах на материке, были не особо счастливы друг с другом - во всяком случае, недолго. Но теперь существовало два Мара, без разрешения проникающие в мои ночные сны и заставляющие просыпаться в холодном поту: Францёз, этот скользкий, жадный перевёртыш, чуть не сгноивший меня заживо, когда я поймала его во время атаки и Тесса, которая превосходила и так уже тошнотворную злобу Францёза во много раз.

- Но мы победили его. Мы победили! - пробормотала я в кулак, суставы которого, из-за напряжения, грызла, как кролик. - Это возможно ...

Францёз правда не умер. Стал только неспособным к хищению. Но этого достаточно. Больше он не сможет наносить ущерб. Для него это будет большим наказанием, чем смерть. Вечно голодный. Другого шанса у нас не было. Из-за того, что Колин моложе по возрасту, он не смог бы убить его в схватке.

Но с Тессой мы не можем позволить себе такие игры. Колину просто никогда не удастся размножить во мне столько гнева и ярости, чтобы отравить её. Тесса сама была полна яда. Кроме того, я больше не готова служить гнездом для плохих чувств. Плохих чувств у меня и так, само по себе, достаточно и, к сожалению, они чаще всего одолевают меня тогда, когда я пытаюсь оправиться от напряжения из-за моих тщетных поисков. Как сейчас.

Моё предвкушение пары сонливых часиков на солнышке в саду, сегодня в обед, тоже оказалось обманчивым. Это происходило каждый раз. Слишком быстро оно могло перемениться в раздражение и гнев, потому что я не получала того, чего хотела - нет, что было необходимо. Я нуждалась в лете, как в спасающей жизнь капельнице, в которой мне снова и снова отказывали в последний момент, потому что решали, что я и без неё смогу ещё некоторое время вести жалкое существование. Да, хоть я и работала, как одержимая, у меня было ощущение, будто я только и делаю, что прозябаю.

«Перестань думать, Эли», зарычала я про себя. Речь может идти всего лишь о нескольких мгновениях, и мне наконец будет дана первая капельница тепла и отдыха и тогда нужно будет насладиться ей и вытянуть из неё новую энергию. Я, во время моих бессмысленных размышлений, внимательно наблюдала за свободным кусочком голубого неба, а также за передвижением облаков. Сейчас холодный, порывистый ветер успокоится - я поняла это по угловатым краям облаков надо мной, которые теперь освещались ярким светло-оранжевым светом. Я надела солнцезащитные очки на нос, откинулась назад, наслаждаясь последними секундами перед тем, как солнце пробьёт себе свой путь и подарит мне тепло. Тепло и по крайней мере иллюзию того, что в тоже время сообщат мне звуки.

Пока что это раннее лето, было лишь оскорблением. Я была твёрдо убеждена в том, что солнечный, весенний день, в вечер которого Колин взял меня с собой в море, передав потом волнам, был лишь прелюдией большого спасения, которого я жаждала всю суровую зиму. Но Вестервальд решил иначе. Он выбрал дождливые дни, постоянный ветер, холодные ночи, предоставляя солнцу лишь краткие интерлюдии. А потом уже следующее облако закрывало его застенчивые лучи, не разрешая разрыхлять затвердевшую с зимы почву. Казалось, что в нашем саду в глиняной земле все ещё прочно сидит мороз.

И сейчас тоже мне будет подарено только несколько мирных мгновений. Я очень хорошо знала эту разочаровывающую игру из света и теней. Показывалось солнце, ветер на поверхности земли стихал, и я, быстрым движением, сбрасывала со своего тела тонкое одеяло. Но высоко в небе ветер не позволял забрать у себя власть и надёжно заботился о постоянном пополнении облаков. Иногда мне нужно было прикладывать усилия, чтобы не принимать это на свой счёт.

Даже мама, принадлежащая к людям, для которых плохая погода - это только следствие того, что ты плохо оделся, капитулировала перед ветром и купила нам возмутительно дорогой шезлонг из устойчивого против атмосферных влияний, пластикового ротанга. Над его белоснежным матрасом, украшенным многочисленными подушками, которые из-за электрически заряженной, синтетической обивки, постоянно ударяли током, поднимался козырёк в форме раковины. Он должен был удерживать ветер и солнце, но делал это неудовлетворительно, зато давал отличную защиту от взглядов копошащихся соседей и помогал на какое-то время забыть об унылой реальности вокруг. Так что я лежала на нём, ожидая, что солнце окончательно сдастся, и я начну замерзать от ветра.

Пока я пристально смотрела на блестящий край облака, снова, сама того не замечая, начала размышлять, напоминая себе не противилась тому, что от меня требует тело. Я серьёзно хочу прийти в себя, в то время как каждую секунду ожидаю и делаю всё для того, чтобы наконец совершить убийство? Но как всегда, когда я понимала это, желание становилось ещё более требовательным, чем когда-либо. Прежде мне хотелось бы иметь возможность ещё один раз основательно отдохнуть. Что мне нужно, так это передышка. Полежать спокойно. Погреться на солнышке.

Нет. Что мне нужно, так это план.

Но разве можно придумать план, когда постоянно блуждаешь возле самого края истощения?  Моя кожа на ощупь часто казалось такой израненной, что я думала, любое, слишком быстрое движение может разорвать её во всех тех местах, которые только недавно кое-как зажили. Снова и снова на меня накатывали атаки ужасной головной боли. Как ещё никогда в жизни, я стала ненавидеть суету и чрезмерную жажду деятельности. Хотя во время исследования ничего другого не делала, как теряла себя в суетливой, чрезмерной жажде деятельности. Мамины просьбы, хотя бы ради видимости всё же побеспокоиться о будущем, в последние недели значительно утратили в материнском снисхождении. Для чего искать работу, если может случиться так, что на следующий день мне всё равно придётся от неё отказаться, когда... Да, когда. Когда, когда, когда. Как уже часто, я прокляла про себя несоответствие между временной структурой Маров и нас людей. У них было так ужасно много времени, благодаря их проклятому бессмертию.

Колин дал мне обещание, расследовать второй способ убийства и рассказать о нём. Потому что общепринятый отпадал; Тесса слишком старая, а значит слишком сильная, чтобы Колин мог выступить против неё в поединке. Он не сможет победить. Да, обещание я выклянчила - только о «когда» мы не говорили. Я надеялась он выполнит своё обещание, прежде чем моя рука станет слишком трясущейся, чтобы держать в ней пистолет. Пистолет? Навряд ли пуля сможет убить Тессу. Может нужно будет загнать кол в сердце, как у вампиров? Это казалось глупым. Или может, в конце концов, отрубить голову?

Я снова потёрла ноги друг о друга, которые, несмотря на кокон из флиса, замёрзли. Кол в сердце и отрубание головы - это отвратительно, но слишком просто. Нет, должно существовать что-то другое. Что-то более весомое. И я смогу привести мысли и жизнь в порядок, лишь когда узнаю об этом и выясню, где находится папа. А также, что там такое с Марами в Италии. До тех пор я буду продолжать исследовать, а в мои не частые передышки жаждать солнца, надеясь, что оно не только покроет загаром кожу, но также сделает её толще и прочнее, чтобы я смогла выполнить эту задачу.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: