— Где мне найти Дана? Дом такой большой, я боюсь заблудиться.

— Зря ты меня не хочешь слушать, — печально вздохнула экономка, но больше уговаривать не стала. — Ступай направо по коридору, там увидишь небольшую лестницу в полпролета. На площадке лифт в подвал и в студию. Он наверняка там.

— Спасибо, — Ника улыбнулась миссис Доерти, но та отчего-то отвела глаза.

Из лифта девушка еще раз улыбнулась экономке.

— Увидимся завтра. Спокойной ночи.

— Завтра у тебя не будет, — тихо произнесла она загадочную фразу, но Ника ее расслышала и, опять ничего не поняв, пожала плечами — странные они все какие-то…

13

В студии было шумно. Группа Дана уже вернулась с фуршета и теперь обсуждала вечеринку. Худенькая девушка-скрипачка сидела на коленях у гитариста и пила из бутылки пиво.

— Привет, а где Дан? — спросила Ника.

В студии тут же воцарилась тишина.

— Опаньки, а это еще кто тут у нас? — барабанщик шагнул к Нике и было протянул руку, чтобы взять ее за подбородок и рассмотреть получше, но девушка увернулась и перехватила его руку.

— Ребята, я просто задала вопрос, — повторила она.

Барабанщик прищурился и хмыкнул.

— Да это небось новая игрушка Дана, Снупи, отстань от нее, — с ехидцей произнесла скрипачка.

— Да у него сейчас и так две есть, куда еще одна-то?

— Чтоб после концерта энергетики подкачать.

Все дружно засмеялись.

— Ладно, малышка. Не бери в голову, мы просто шутим, — Снупи нарочито раскланялся

— Когда выпьем, — добавила скрипачка.

— Я не пью смертное питье, — будто великую истину объявил Снупи, поддержанную одобрительными возгласами остальных. — Ладно, подруга. Иди. Надеюсь, после Дана мне тоже что-нибудь перепадет.

Снупи жестом пригласил Нику следовать за ним. Она махнула расслабившимся музыкантам рукой. Те ответили подбадривающими возгласами.

Ника оказалась перед узкой винтовой лестницей.

— Все, детка, удачи тебе, не упади с лестницы, — напутствовал ее Снупи напоследок.

Ника начала подниматься по лестнице, медленно и осторожно, хватаясь за перила — ступеньки были очень крутыми. В конце концов, она оказалась перед небольшой дверью. Из-за нее раздавались звуки музыки и тонкий сладковатый аромат восточных курений. Девушка осторожно повернула ручку и шагнула внутрь.

Комната оказалась уютной гостиной. Полы застилали ковры, на которых были раскиданы подушки. Большой диван с высокой спинкой стоял поперек комнаты, прямо напротив камина. Сумрак комнаты развеивало множество свечей, воткнутых по три, в специальных подставках на стенах. Гостиная была пуста. В дальнем правом углу Ника приметила дверь. Девушка сделала несколько шагов в том направлении и замерла. Дан был не один. Изнутри раздавалось женское хихиканье, прерываемое мурлыкающим голосом Дана. Что-то, похожее на ревность, сжало сердце девушки. К смеху присоединился второй женский голос, Ника при желании могла бы даже разобрать слова, но голос вдруг неожиданно прервался и превратился в дикий визг. Потом раздался глухой звук падающего тела, приглушенное бормотание, звуки яростной борьбы.

Ника не шевелилась и почти не дышала, не зная, что и подумать. Дверь открылась. В комнату высунулась девичья головка с глазами, в которых плескался нечеловеческий страх, и тут же была втянута обратно. Ника вышла из ступора и бросилась к двери, распахнула ее настежь, влетела в комнату и в ту же секунду как вкопанная замерла на пороге, зажав рот обеими руками, слишком парализованная ужасом, чтобы издать хоть какой-то звук.

На полу, неестественно подогнув под себя правую руку, без движения лежала обнаженная девушка. Рядом с ней вторая, чью голову видела Ника, уже перестала сопротивляться смертельным объятиям Аэдана Шиена. Ее тело лишь слегка подрагивало. А Дан… Дан Шиен приник губами к тонкой шее и… пил кровь девушки. Ника не могла отвести глаз от этого страшного, безумного, но одновременно завораживающего зрелища. Аэдан Шиен очень медленно, как показалось девушке, оторвался от горла жертвы и повернул лицо к Нике. Она попятилась, не в силах оторвать от него глаз. Дан мягким кошачьим движением поднялся. Он был по пояс обнажен, грива густых волос растрепалась, глаза горели адским синим пламенем, губы измазаны ярко-алой кровью. И эти жуткие губы растянулись в улыбке, обнажая очень аккуратные и очень острые клыки.

Ника судорожно вздохнула и выпрыгнула за дверь. Первобытный, животный страх охватил девушку, подстегивая ее бежать. Обернувшись через плечо, она тут же бросилась к выходу из гостиной. Но Аэдан Шиен каким-то непостижимым образом уже ждал ее у двери. Девушка развернулась и кинулась к шторам на окнах, на ходу пытаясь понять, на каком она этаже, но окон не было вовсе. Она металась по комнате, и всякий раз Дан на полшага опережал ее.

— Тебе не убежать, — произнес он наконец, останавливая ее за плечо и разворачивая к себе.

Ника взвизгнула и забилась дикой кошкой в стальных объятиях Дана. Через мгновение она поняла, что все ее трепыхания только курам на смех. Но тело не хотело сдаваться. Мозг лихорадочно просчитывал пути освобождения.

Аэдан тихонько встряхнул девушку и, положив руку ей на затылок, заставил посмотреть себе в глаза. Вид крови на его губах придал ей нечеловеческих сил, она все-таки вырвалась и, оттолкнув вампира — теперь она отчетливо осознала, кем на самом деле был лидер “Screaming Eternity”, — схватилась за ручку двери и стала бешено ее дергать, в страхе не понимая, что она открывается в другую сторону.

Дан не спеша подошел к камину и, взяв с него салфетку, обтер губы, а потом как-то сразу оказался рядом с Никой, схватил ее и, подтащив к дивану, швырнул на подушки. Ника закричала, но Дан бросил на нее один-единственный взгляд, и слова застряли у нее в горле. Теперь она могла лишь беззвучно, как рыба, открывать и закрывать рот. Сердце ее колотилось как сумасшедшее. Смерть, о которой она никогда не думала всерьез, вдруг оказалась слишком близкой и, что самое страшное, носила маску человека, к которому ее тянуло непонятными силами. Светлые глаза девушки почернели от страха, слезы текли ручьями, теряющимися в прядях ее растрепавшихся волос.

Дан склонился над Никой. Та вжалась в диван, стараясь отстраниться, убежать, отсрочить неизбежное. Лицо Дана приближалось. Ника чувствовала холодок его дыхания, видела слегка торчащие кончики его клыков. Но почему она просто не может потерять сознание! Почему она все чувствует и понимает! Рот Дана приоткрылся. Ника замотала головой. Рука вампира поднялась и легла на лоб девушки, унимая дрожь, принося успокоение. Взгляд! Нельзя смотреть в глаза! — билось в Никиной голове, но она ничего не могла сделать. Губы Дана коснулись легким прохладным поцелуем ее лба, и в следующее мгновение его взгляд поймал ее глаза. Ника перестала дышать, завороженная этой фиалковой манящей чистейшей глубиной. Ласкающим движением Дан убрал с шеи Ники выбившиеся из прически волосы, потом склонился и быстро прокусил кожу. Ника изогнулась в его руках. Дан сделал несколько глотков. Почувствовав, как тело девушки забилось в судорогах, он отпустил ее, скользнув губами вдоль затянутого в кожаный корсет тела. К Нике вновь вернулась способность говорить, но она лишь смогла простонать, первобытно и сладострастно. Ее душа была во власти магии вампира, а разум не смог более противиться величайшему искушению. Ника признала поражение и даже в мыслях своих перестала сопротивляться. Теперь ей хотелось только одного, чтобы эти объятия, несущие сладкую боль и утонченные удовольствия, длились вечность.