Она не торопилась, и она не собиралась позволять ему просто овладеть ней. Ей нужно было прикоснуться к нему, вкусить его, увериться в том, что он действительно здесь, в ее руках, и это не просто еще одна ее отчаянная мечта.

— Ты убиваешь меня. — Табер тяжело дышал, откинув голову в сторону, предоставляя ей полный доступ к сильной линии горла.

Рони никогда не чувствовала себя так уверенно и сильно, так сексуально. Он был беспомощен под ее прикосновениями. Грубый стон завибрировал у него в горле, все мышцы напряглись, член отчаянно терся о ткань, которая защищала ее горячую влажную киску.

Ногтями Рони царапнула его грудь, мускулы его живота, пальцы ее обхватили плотный, твердый мужской сосок. Оставив на шее Табера хороший засос, Рони выпустила изо рта его плоть и языком медленно пробежалась по коже. Она слегка прикусила жесткую линию его челюсти, а затем лизнула его горло — и Табер снова сглотнул.

— Мне нравится твой вкус. — Она пыталась отвлечься от приводящих в исступление движений его члена рядом с ее киской. — Ты такой дикий и необузданный. Я могу приручить тебя, Табер?

Короткий, резкий смешок Табера был наполнен первобытной похотью.

— Уже приучила. Много лет назад.

— М-м-м. Мой собственный дикий кот. Я могу тебя погладить? Или ты прикончишь меня, прежде чем я смогу показать тебе все способы получить удовольствие?

Его глаза за тяжелыми веками озарила жаркая вспышка, проникшая в каждый уголок души Рони. Здесь и сейчас ничего и никого не существовало. Только Рони и Табер. Она почти задыхалась от осознания собственной власти над ним.

— Покажи мне, — прошептал он, его голос был полон нетерпения и муки.

Она одарила его ленивой, намеренно провокационной улыбкой, глядя на него из-под опущенных век. Внимательно наблюдая за ним, она вызывающе медленно поднялась с колен, не обращая внимания на звериный рык Табера — рык протеста.

— Оставайся тут, — сказала она ему тихо, когда он попытался подняться

Табер откинулся на диване, как она и просила, но Рони видела, как ходят ходуном его мышцы. Все в нем требовало, чтобы он взял ее сейчас.

— Ооо, такой послушный, — довольно пробормотала она. — Интересно, как долго ты сможешь продержаться.

— Недолго.

Его кулаки были сжаты, взгляд следил за нее руками.

Рони тронула лямки лифчика на плечах, отбросив остатки всякого страха и скромности, наслаждаясь моментом. Он видел ее голой и не раз, и наверняка находил возбуждающей.

Он облизал губы — движения были медленные, голодные — и Рони сделала шаг назад, сбрасывая с набухшей груди кружевной лифчик.

Ее твердые соски стояли торчком, умоляя о его прикосновениях. Но Рони коснулась их сама. Наблюдая за Табером, она сжала соски между своими большим и указательным пальцами, потянула, массируя их и наблюдая за тем, как его взгляд темнеет, становится тяжелым от возбуждения.

— Я могу сделать это. — Он тяжело сглотнул.

— Я знаю, что ты можешь, — согласилась она. Дыхание Рони сорвалось, когда импульс возбуждения пробежал от груди прямо вниз, в ее лоно. — Сними свои джинсы, Табер. Покажи мне, что я тебя возбуждаю.

Он начал подниматься.

— Нет. Не вставай. Снимай их и смотри на меня.

Он замялся, очевидно пытаясь восстановить дыхание, обрести контроль. Рони опустила руки от сосков, провела ладонями вниз по животу, пока они не уперлись в пояс джинсов.

Табер быстро снял свои. Она снова улыбнулась ему, довольная игрой, в которую они играли. Интересно, кто сорвется первым. Она позволила джинсам не спеша скользнуть по ее бедрам и упасть к ногам.

Пнула их прочь, и ее губы пересохли, когда Табер сделал то же самое.

Рони ошибалась. Каждый раз, когда они были вместе, у нее не было времени, чтобы посмотреть на орган, который доводил ее до вершин наслаждения. Но сейчас она увидела.

Он поднялся до пупа, толщиной с ее запястье, загорелый, как и остальное его тело и пульсирующий своей собственной жизнью. Грибообразная головка была скошена для максимального проникновения, вены обвивали тяжелый ствол. Неудивительно, что он свел ее с ума вспышкой боли. Его член, как и его тело, были символами выносливости, и теперь уже Рони не хотелось ничего другого, кроме как ощутить его в своей намокшей киске.

Но она собиралась еще подождать. Табер уставился на нее с вызовом в глазах, его пальцы обхватили член. Рони облизнула губы, глядя, как Табер поглаживает рукой ствол — от тяжелой головки к основанию и обратно.

— Иди сюда, - прошептал он, его голос стал глубоким и сексуальным от возбуждения.

— Нет, - протянула она тихо и встала на колени перед ним. — Я сказала, Табер. Я хочу тебя погладить.

— Черт. — Он дернулся, когда она наклонилась вперед и коснулась языком его эрекции.

Его бедра дернулись навстречу, сдавленный стон вырвался из его груди.

— Рони. Боже. Детка.

Его грудь поднималась и яростно опадала при дыхании. Испарина блестела на мощных мышцах, его кожа казалась атласной, теплой и упругой.

Она лизнула головку его члена снова, медленно, легко, наблюдая, за выражением его глаз, за искажающимся лицом. Острые клыки по бокам его рта поблескивали, придавая ему определенно сексуальный, опасный вид.

— Рони, я не могу, — Табер задыхался, его голос звучал грубо, почти с болью. — Я вот-вот потеряю контроль, детка. Я не выдержу.

— Не выдержишь? — Она убрала его пальцы и сама начала водить пальцами по возбужденному члену. — Бедный ребенок. А как же ты справишься с этим?

Ее рот накрыл головку, всасывая ее внутрь, ее язык начал тереть, гладить и дразнить его ультрачувствительную плоть.

Жесткий звериный рык вырвался у него из горла, ее лоно сжалось в спазме влажного возбуждения.

Мужчина внутри всегда держал все под контролем, не давая нарушиться хрупкому балансу. Рони знала, что сейчас она его дразнит, что животное вот-вот вырвется на свободу. И ей хотелось показать Таберу, что она ему идеально подходит.

Глава 19

Она была прекрасна. Другими словами просто никак было не описать мягкое сияние страсти в голубых глазах Рони, румянец желания на ее щеках, ее покрасневшие губы, сомкнувшиеся вокруг его члена. Слишком красивая. Слишком невинная и слишком соблазнительная в своей страсти. Черта-с-два он сможет теперь оттолкнуть ее.

Табер ухватился пальцами за диванные подушки, глаза его сузились. Рони наблюдала за ним томным взглядом, а его тело изнывало под ее терзающим языком, и животное билось под кожей, требуя освобождения.

Он никогда раньше не ощущал такого. Это ощущение пульсации, трепета — зверь внутри боролся за свободу, а мужчина внутри боролся, чтобы удержать его. Боже, он хотел, чтобы это длилось вечно. И, кажется, сама Рони наслаждалась процессом не меньше. Она облизывала и посасывала, и, похоже, наслаждалась каждой секундой прикосновения к нему, как и тогда, когда он прикасался к ней.

— О да, — Табер застонал, когда ее язык скользнул по головке и вниз, поглаживая и ощупывая, изучая каждый изгиб и подъем его напряженной плоти. — Да, детка, мне так хорошо.

Он напряг бедра, проталкивая плоть все дальше в ее рот. Ее стон завибрировал вокруг, пальцы напряглись, а язык принялся с новой силой поглаживать его член.

Тепло окружило его. Влажное, скользкое тепло. Ее язык был как шелковый демон, ее губы плотно обхватывали его, сжимая и даря удовольствие. О Боже, ему никогда еще не было так хорошо. Черт возьми, его мошонка готова была взорваться от наслаждения. Он едва мог вынести такое удовольствие.

— Черт, Рони. — Табер покрылся потом.

Ее пальцы обхватили ствол и снова сжали. Электрический разряд пробежал по позвоночнику и ударил в мозг.

Он слабо застонал, когда ее губы втянули еще немного плоти. Рони обхватила член губами и медленно скользнула обратно, остановившись у края головки и дразня ее кончик языком. Табер снова толкнулся ей в рот, изнывая от желания снова ощутить вокруг себя ее влажное тепло.