Все не было хорошо. Он чувствовал отчаянный жар, исходящий от ее тела, но одновременно еще и боль, которую она так усердно пыталась скрыть.

Она взглянула на других мужчин.

— Я вернусь позже. Я не знал, что ты занят.

— Все нормально. — Он покачал головой в ответ. — Мы почти закончили.

Он подошел к ней, удивляясь чувствительности собственной плоти. Как будто часть его жаждала только ее прикосновения. Это было странное чувство для человека, который никогда ни от кого не зависел.

Табер видел, что ей неловко присутствие остальных, ее взгляд метался по ним, потом она опустила глаза. Легкий румянец покрыл ее щеки и сделал ее еще красивее. Это его не удивило.

— Что случилось? — Он уткнулся носом ей в щеку, рукой нежно обхватил ее бедра, прижимая ее тело к своему.

— Ты в курсе, что случилось. — Ее голос был жестким, напряженным от лихорадки, обжигающей ее тело и прошедшей разрядом через Табера. — И даже не думай, что я забыла. А теперь позвольте мне поговорить с Реджинальдом и убедить его убраться отсюда. Отзовите своих псов.

— Это кошки, мисс Эндрюс, — Кейн рассмеялся. — Это другая порода.

Сразу несколько присутствующих зарычали в ответ на эти слова, и не последним из них был Табер. Его терпение в отношении шурина вот-вот грозило закончиться.

— Нет. — Он наконец повернулся к ней, и гнев тут же вспыхнул в ее глазах. — Пока нет, Рони. Пока я не знаю, насколько он опасен. Я не позволю тебе видеть его.

В ее глазах загорелось пламя, и его член тут же заныл от возбуждения и в предчувствии вызова, который она готовилась ему бросить.

— Ты мне не позволишь? – яростно зашипела она. – Ты мне не позволишь? С каких это пор, Табер Уильямс, у тебя появилось право что-то мне позволять?

Он напряженно улыбнулся, борясь с желанием показать ей, совершенно однозначно, почему он имеет на нее права. Она искушала его. Дразнила. Ее упрямство противостояло его собственному, и Табер намеревался показать ей, кто здесь главный. Так, чтобы в этом больше нельзя было усомниться.

— Когда я уложил тебя на пол и овладел тобой, - сообщил он ей холодно. – Тогда я и обрел право тебя защищать, пара.

Глава 23

Слова Табера эхом отдались по комнате, и офис мгновенно опустел. Его голос звенел от раздражения, смешанного с похотью, и ее нервы натянулись до предела, а кровь в венах забурлила. Рони не могла понять, как ему удается такое с ней творить. Во всем виноват этот чертов гормон, он продолжал заражать ее.

Да еще и поцелуй добавил масла в огонь.

— Ты не имеешь никакого права указывать мне, что делать, или как мне вести себя со своим собственным отцом, — отрезала она, захлопнув за собой дверь. — И к слову, я не принадлежу тебе только потому, что ты заразил меня.

— Заразил? — прорычал Табер. — Черт, Рони, это не болезнь.

— Поспорь со мной, - рявкнула Рони в ответ, ярость и похоть смешались в ней. — Это больно, Табер. И мне это не нравится. — Но она бессовестно лгала. Рони сгорала от желания снова соединиться с ним и снова ощутить внутри опаляющий взрыв. — И мне нафиг не нужно твое собственническое отношение.

— Что ж, все плохо. — Он скрестил руки на груди и уставился на нее с остервенением во взгляде. — Но тебе просто придется жить с этим, вот и все.

Ее глаза угрожающе сузились, губы сжались в гневе. Теперь, если она перестанет думать о ноющей от желания груди и о том, что ее киска течет от похоти, может быть, ей и удастся послать его к черту. Трудно злиться, когда все, чего хочешь — это чтобы тебя трахнули.

— Табер, я теряю терпение. — Она резко вздохнула, проводя рукой по волосам и почти ненавидя это чувственное ощущение на обнаженной коже верхней части спины. Нельзя было позволять Меринас уговорить ее надеть это чертово платье.

— Почему? — Он рассмеялся от удивления. — Ради Бога, Рони, все, что я пытаюсь сделать, это защитить тебя, не запереть. Как только мы выясним, какого черта он задумал, я лично позволю тебе с ним разобраться.

Она посмотрела на него с обидой.

— Нет, ты не позволишь. Это может быть слишком опасно. — Она сказала последнее слово с издевкой.

Табер вздохнул, взывая к ее совести.

— Разве это так плохо, Рони, что я хочу защитить тебя? - спросил он тихо, наблюдая за ней горящим, похотливым взглядом.

Ее глаза опустились к его бедрам, затем снова поднялись к лицу. Она проигнорировала проблеск веселья, который увидела в глазах Табера. Его член натянул джинсы так туго, что от одного только взгляда между ног Рони стало жарко.

— Таким образом – нет, — наконец, ответила она ему и шагнула ближе. Ее тело требовало его прикосновений. — Мне не нравится не иметь выбора, Табер.

Она коснулась его груди, и выражение лица Табера изменилось. Его большие, мозолистые ладони накрыли ее руки, его глаза закрылись и снова открылись, и в них Рони смогла увидеть призрачные глубины собственных страхов.

— Я знаю, это нелегко для тебя. — Его шепот погладил ее нервные окончания, как чувственный шелк.

Она позволила своим пальцам скользнуть по его коже. Она любила смотреть на его лицо в такие моменты, любила нежно касаться его тела. Глаза его затуманились, губы чуть припухли, высокие скулы затопил темный румянец.

— Постоянное возбуждение делает меня раздражительной, Табер. — Рони прислонилась к нему, прижимаясь нижней частью живота к его паху. — Мне хочется кого-нибудь укусить.

Она наклонилась вперед и захватила зубами его напрягшийся сосок, позволив себе чуть его прикусить.

Его стон разрушил тишину комнаты, его руки переместились на ее бедра, прижимая ее к себе так сильно, что могли бы остаться синяки.

— Тогда не отказывай себе. Укуси меня везде, где только захочешь. — Он почти задохнулся, когда ее язык потер отвердевший сосок. — Черт, Рони. Боже, да.

Она чувствовала, как материал платья ползет вверх по бедрам под жадными пальцами Табера. Рони потерлась грудью о его грудь. Она чувствовала жар его плоти, проникающий через мягкий хлопок рубашки. Под кожей медленно разгорался огонь желания.

— Ты нужен мне, - прошептала она, подняв голову от его груди и нервно облизывая губы. — Сейчас.

Невольный стон сорвался с губ Рони, когда рука Табера обхватила обнаженные ягодицы, сжимая упругие полушария и приподнимая ее, так, что она оказалась прижата к его паху.

Ее пальцы скользнули по ткани рубашки, желание пронзало ее, как молния. Рони не терпелось. Ее пальцы сжали края и потянули, отрывая пуговицы, разрывая ткань, и Табер зарычал от возбуждения.

— Когда захочешь, детка, — прошептал он. — Как захочешь.

Он задрал ей платье до пояса, его пальцы зацепили резинку ее трусиков и резко разорвали тонкую ткань. Теперь между его пальцами и ее телом не было никакого барьера, и пальцы Табера скользнули прямо к ее киске.

Она была такой мокрой, такой скользкой от соков возбуждения. Пальцы легко заскользили по половым губам. Он медленно обвел большим пальцем ее клитор, другой рукой удерживая Рони на месте. Она тонула в жаре, в сексуальном отчаянии.

Рони задергалась под его пальцами, движения Табера сводили ее с ума. Она открыла рот в беззвучном стоне желания, и он впился в ее губы, его язык требовательно вонзился в нее, настойчиво и не признавая отказа. Губы Рони сомкнулись на его языке, так отчаянно, что это почти напугало ее саму.

Сладкий мед гормона хлынул в ее рот. Она чувствовала его. Сначала ощущался только сладкий вкус, но затем гормон хлынул в кровь, и кипящее возбуждение прожгло соски и набухший клитор.

— Хорошая девочка, - оторвавшись от губ Рони и глядя на нее сверху вниз, прошептал Табер.

Его язык заплетался, его взгляд пылал. Двумя пальцами он раздвинул половые губы Рони и погрузился внутрь ее тугой киски.

Рони приподнялась на цыпочки, почти закричав от пронзившего ее наслаждения. Его пальцы безжалостно вонзились в нее еще раз, раздвигая упругую плоть, работая резко и жестко, контролируя ритм движений, терзающих ее киску.