Он сделал глубокий вдох и оттолкнул меня от себя, поднимая свою майку с другого конца покрывала. Я определённо разрушила безмятежное настроение.

― Ожидания зависят от того с кем ты. Просто делай, что говорят.

― Но должна ли я угождать… во всём?

― Большинство будут ожидать от тебя действий такого характера, да. Надувная кукла будет дешевле и эффективнее, если они не ждут полной отдачи, ― он протянул мне майку. ― Более того, они будут говорить тебе, чего хотят.

Я натянула её и потёрла затылок, притянув колени к груди и положив на них подбородок. Кирк улыбнулся, перевернулся, положив одну ногу позади меня, а другую сбоку, и притянул меня к груди.

― Я не планирую делиться тобой больше, чем придётся, ― прошептал он, целуя меня в висок. ― Я никогда не умел делиться.

― Вот почему ни одна из рабынь не смогли заполучить твоё внимание?

― Одна из причин.

Я положила голову ему на плечо и смотрела, как ветер поднимает рябь на озере, создавая искажённое изображение неба и окружающих растений. Я чувствовала себя как эта вода — старалась отражать то, что каждый проектировал на меня, только получалось искажённо и непонятно.

Кирк убрал волосы с моей шеи, чтобы поцеловать, и я снова вернулась в месте, где царила похоть, место, которое он для меня создал. Он передвинул ногу, что была позади меня.

― Ляг на спину.

Я заглушила все аргументы и вопросы, перекатываясь по покрывалу на спину.

― О чём ты думаешь? ― спросил он, как будто было не достаточно того, что я отдала каждую частичку себя, теперь он хотел и мои мысли.

― Я не хочу выбесить тебя.

Он приподнял бровь, и слабая улыбка пропала с его губ.

― Ничего настолько плохого, ― сказала я. ― Я не замышляю свой следующий побег или что-то в этом роде. Я просто боюсь потерять себя.

― Иногда это единственный способ выжить. Ты отбрасываешь старую жизнь и двигаешься дальше. Будешь цепляться за неё, и она будет душить тебя, пока ты не умрёшь.

― Отбросить, ― повторила я, ― как змея.

Он прищурился, как будто не видел в этом связи или не ожидал, что я это замечу. Мне было интересно, что отбросил он. Как он стал лидером, достаточно молодым в такой сфере секс-услуг, хотя и не проявлял большого внимания к рабыням.

― Как ты здесь оказался? ― спросила я, до того, как успела остановить самосвал моего любопытства.

― Ты должна заработать этот ответ, ― он наклонился ко мне и скользнул рукой вверх по моему животу. Мне хотелось злиться за то, как легко он ставил меня на место, но с другой стороны, это было во благо. Это делало всё менее болезненным. ― Ты должна мне доверять,― сказал он, садясь на пятки и раздвигая мои ноги.

Полное доверие было не простой просьбой.

Он погладил мои складочки, и я кивнула. Я должна была доверять ему, ведь это единственная связь с безопасностью, человеческим общением. Я услышала слабые голоса, посмотрела вверх и увидела небольшую группу людей, примерно в ста ярдах от нас. Они остановились понаблюдать за нами, и вместо того, чтобы почувствовать смущение, я чувствовала раскованность.

Посмотрела на Кирка, чувствуя, как ускользаю.

― Мне страшно, ― прошептала я. У меня не было возможности отложить перемены на несколько недель. Я становилась похожей на остальных девушек, оправдывая насилие и позволяя себе утонуть в удовольствии, чтобы сбежать от реальности. Там можно было ощутить свободу и всё отпустить ― не беспокоиться оо образовании, машине, счетах… плате за жильё. Я задавалась вопросом, что случилось с моими вещами, но это уже не имело значения. Заметила ли моя семья, что я пропала. Я переехала, потому что мне было необходимо личное пространство, но даже тогда мама настаивала, чтобы я регулярно звонила, хотя я пыталась тянуть время, сколько могла в этой «регулярности», игнорируя их звонки неделями и посылая иногда текстовые сообщения, чтобы их отсрочить.

― Я собираюсь заставить тебя перестать думать, ― ухмыльнулся он.

― Ты знаток в операциях на мозге? ― прошептала я, боясь, что наблюдатели заметят мои пререкания.

Кирк тихо рассмеялся.

― Нет, ты должна держать своё тело расслабленным.

Это не усилило мою уверенность ни в одном из нас, но я кивнула и позволила раздвинуть ноги шире. Он достал резиновую перчатку и упаковку лубриканта, которые были спрятаны в холодильнике.

― И ты называешь меня интриганкой.

― Без латекса, ― сказал он, надевая перчатку на левую руку и покрывая пальцы смазкой. Два пальца вошли в меня. Его большой палец потирал клитор, в то время как те два искали точку G. Я дёрнулась, отрывая бёдра от покрывала, когда он нашел её и добавил ещё один палец. То, каким образом он был сконцентрирован на двух точках, заставило меня думать, что он собирается подвести меня к краю, но затем ещё один палец скользнул внутрь, растягивая и заполняя меня.

Я застонала и сжала покрывало, когда он выпрямил пальцы, растягивая меня почти так же, как когда его член был внутри меня, но не так глубоко.

― Будет больно, ― предупредил он, ― но если не будешь слишком напрягаться, это быстро пройдёт.

Мои глаза расширились, но я кивнула, расслабляясь, чтобы последний палец скользнул внутрь.

«На какую хрень я только что согласилась?»

Растяжение было на грани агонии, но оно перешло в удовольствие, когда он продолжил движения внутри меня. Я услышала, как открылась бутылочка со смазкой, и почувствовала, как она бежит вниз по моей коже, стекая с его руки.

― Задери свою майку, ― сказал он, ― ущипни соски и покатай их между пальцами.

Мне пришлось выгнуть спину, чтобы достаточно задрать футболку и открыть грудь, потом я начала ласкать себя, как мне было сказано, и от ощущений мои перегруженные нервы загудели.

Мои бедра были прижаты к земле, в то время как тело жаждало, чтобы его рука оказалась глубже. Ощущения на клиторе остановились в какой-то момент, но затем он ущипнул его большим и указательным пальцами другой руки. Я ахнула и дёрнулась от удовольствия, но это продвинуло его руку глубже, причиняя новую боль.

― Ах, ― на секунду я сжалась от боли, но затем напомнила себе о том, что нужно расслабиться. Он вложил большой палец в руку и вдавил её в меня. Я сжала грудь сильнее, балансируя на грани между наслаждением и болью, пока он толкался в меня. Я сконцентрировала всё своё внимание на руках, разминая и пощипывая грудь, и принуждая тело быть расслабленным настолько, насколько это возможно.

Как только я подумала, что больше не выдержу, он остановился, погрузив в меня руку до запястья.

― Святое дерьмо, ― сказала я, когда мы оба остановились.

Кирк провёл свободной рукой по моему животу, медленно двигая другой внутри меня, и каждое движение будило новые ощущения. Я сжалась вокруг него, не в силах остановить спазмы, исходящие из самого центра.

Моё дыхание стало прерывистым и резким, каждый вздох был наполнен удовольствием.

― Продолжай играть, ― напомнил он мне, нежно поправляя.

Я снова сжала мои чувствительные соски. Ощущения, вкупе с его рукой, всё ещё находящейся глубоко во мне, снова толкнули меня за край. Кирк снова потёр большим пальцем мой клитор, распределяя вокруг него немного смазки, а затем начал его пощипывать.

Я закричала, чувствуя внутри возрастающее давление. Я толкнулась к нему, потом ещё. Кирк прижал мои бёдра к земле, удерживая их неподвижно, и мой желудок сжался, а я задрожала. Щипая соски так сильно, как могла, я снова закричала. Наконец, он пошевелил рукой внутри меня, и всё взорвалось.

Волнение вспыхнуло во меня, когда моё тело содрогнулось на покрывале. К тому времени, как я пришла в себя после оргазма, Кирк лежал напротив меня с подозрительно удовлетворённой усмешкой на лице. Я посмотрела вверх, но зрители уже ушли.

― Ты победил, ― прошептала я, закрывая глаза и вытягиваясь в направлении звуков его смешком. Я прижала щёку к его груди, ожидая, что меня оттолкнут, но он бережно притянул меня к себе.